Росс Полдарк (ЛП)

- О, какой сюрприз, должен заметить, мистер Полдарк. Очень приятно. Простите меня, я не встаю - застарелая болячка, и каждый новый приступ хуже предыдущего. Присаживайтесь.

Росс пожал влажную руку и выбрал стул как можно дальше от огня, насколько позволяли приличия - стояла невыносимая духота, а воздух был спертый и затхлый.

- Помните, - сказал он, - я писал вам, что возвращаюсь на этой неделе.

- О да, мистер... э-э-э... капитан Полдарк, на мгновение это выскочило у меня из головы. Как приятно, что вы заехали по дороге домой, - мистер Пирс поправил свой коротко завитый парик, который, по традиции его профессии, открывал лоб, а сзади имелась длинная косичка, перевязанная посередине. - Я брошен здесь, капитан Полдарк, моя дочь не составляет мне компанию - она обратилась в какую-то методистскую конфессию и почти каждую ночь присутствует на молитвенных собраниях. Она говорит так много о Боге, что это меня даже как-то смущает. Выпейте стаканчик канарского.

- Я ненадолго, - ответил Росс. Конечно, ненадолго, подумал он, иначе я поджарюсь, а вслух продолжил: - Хочу оказаться снова дома, но подумал, что повидаю вас по дороге. Ваше письмо дошло до меня за две недели до того, как мы отплыли из Нью-Йорка.

- Боже мой, какая задержка, какой же это оказался для вас удар, и вы были ранены. Тяжело?

- Я понял из вашего письма, - Росс вытянул ногу, - что отец умер в марте. Кто управлял поместьем с тех пор, мой дядя или вы?

- Знаю, вы бы хотели, чтобы я был откровенен, - мистер Пирс рассеянно почесал кружева на груди.

- Разумеется.

- Что ж, когда мы разобрали его дела, мистер... э-э-э... капитан Полдарк, оказалось, что он оставил не так много, чтобы кто-либо из нас этим управлял.

Медленная улыбка скользнула по губам Росса - это сделало его моложе и смягчило черты лица.

- Всё, разумеется, оставлено вам. Я дам вам копию завещания перед уходом. Если бы вы умерли раньше него, то всё отошло бы к его племяннице Верити. Помимо недвижимости мало что осталось. Ох, эта штука болит чертовски сильно!

- Я никогда не считал своего отца богатым человеком. Хотя задал вопрос и очень хотел бы знать ответ, по особой причине. Его похоронили в Соле?

Адвокат перестал чесаться и проницательно взглянул на посетителя.

- Вы решили поселиться в Нампаре, капитан Полдарк?

- Да.

- В любое время, когда я смогу оказать вам услугу, буду только рад. Я должен сказать, - поспешно продолжил мистер Пирс, поскольку молодой человек поднялся со стула, - я должен сказать, что вы можете найти вашу собственность немного в запущенном состоянии.

Росс обернулся.

- Сам я туда не ездил, - продолжил мистер Пирс, - нога, знаете ли, сильно беспокоит, а ведь мне еще нет и пятидесяти двух, но ездил мой клерк. Ваш отец какое-то время болел, а хозяйство не ведется так же опрятно и аккуратно, как хотелось бы, когда хозяин не приглядывает, не так ли? И ваш дядя не так молод, как привык себя считать. Пэйнтер встречает вас с лошадью?

- Должен был, но не явился.

- Тогда, мой дорогой сэр, почему бы вам не остаться на ночь у нас? Моя дочь будет дома после молебна, как раз, чтобы приготовить мне ужин. У нас есть свинина, точно знаю, что есть и отличная кровать, да, она отлично подойдет.

Росс достал носовой платок и вытер лицо.

- Очень любезно с вашей стороны. Но, полагаю, что раз уж я сегодня так недалеко от своего дома, то предпочту добраться до него.

Мистер Пирс вздохнул и постарался принять вертикальное положение.

- Тогда подайте мне руку, а? Я дам вам копию завещания, чтобы вы могли дома на досуге его почитать.

Глава вторая

Обед в Тренвит-хаусе был в самом разгаре.

Обычно к этому времени он бы уже закончился - если Чарльз Полдарк и его семья обедали в одиночестве, то еда редко занимала больше двух часов, но это был особый случай. И из-за гостей трапеза проходила в зале в центральной части дома - слишком большое помещение со множеством сквозняков, чтобы обедать там, когда нет гостей.

За длинным узким дубовым столом сидели десять человек. Во главе стола сам Чарльз с дочерью Верити по левую руку. Справа от него - Элизабет Чайновет, а рядом с ней - Фрэнсис, его сын. Потом мистер и миссис Чайновет, родители Элизабет, а в конце стола крошила мягкую пищу и жевала ее беззубым ртом тетушка Агата. По другую сторону стола кузен Уильям-Альфред беседовал с доктором Чоуком и его супругой.

С рыбой, дичью и мясными блюдами покончили, и Чарльз приказал нести сладкое. Его постоянно пучило, и он пускал газы, что смущало женскую половину.

- Проклятье, - произнес он в тишине разморенной от насыщения компании, - я не знаю, почему вы, два голубка, не поженитесь завтра, вместо того, чтобы ждать еще месяц. Пфф! Чего тебе не хватает? Боишься, что передумаешь?

- Со своей стороны, я бы последовал твоему совету, - сказал Фрэнсис. - Но это день как мой, так и Элизабет.

- Один короткий месяц - это недолго, - вмешалась миссис Чайновет, играя медальоном поверх красивого кружева своего платья. Ее привлекательное лицо портил длинный тонкий нос, и, встретив ее впервые, можно было ощутить шок от того, что загублена такая красота.

- Как можно ожидать, что я успею подготовиться, не говоря уже о бедной девочке? Во время свадьбы единственной дочери сама словно переживаешь заново день собственной свадьбы. Я лишь хочу, чтобы наши приготовления могли быть более энергичными, - она кинула взгляд на мужа.

- Что она сказала? - переспросила тётушка Агата.

- А, вот оно что, - произнес Чарльз Полдарк. - Вот оно что. Тогда, полагаю, мы должны быть терпеливы. Предлагаю тост. За счастливую пару!

- Ты уже пил за это трижды, - возразил Фрэнсис.

- Неважно. Четыре - еще более счастливое число.

- Но я не могу с тобой выпить.

- Пфф, мой мальчик, это неважно.

Все посмеялись и выпили за провозглашенный тост, а когда с грохотом поставили бокалы обратно на стол, внесли свечи. Затем экономка, миссис Табб, принесла пирожки с яблоками, сливовый кекс и желе.

- А теперь, - сказал Чарльз, размахивая ножом и вилкой над самым большим яблочным пирогом, - я надеюсь, что он окажется столь же вкусным, сколь и аппетитным. А где крем? Ага, вон там. Положи-ка его мне, Верити, дорогая.

- Я прошу прощения, - заявила Элизабет, нарушив молчание, - но я совершенно не в состоянии съесть что-либо еще.

Элизабет Чайновет была изящнее, чем её мать, а лицо обладало той красотой, которой так не хватало матери. Когда желтый свет свечей отогнал темноту вверх, к высокому потолку с балками, прекрасная и чистая белизна ее кожи на фоне теней и темной спинки высокого стула привлекла всеобщее внимание.

- Ерунда, дитя моё, - сказал Чарльз. - Ты худа, как привидение. Нужно влить в тебя немного крови.

- Конечно, я...

- Уважаемый мистер Полдарк, - жеманно произнесла миссис Чайновет, - глядя на нее, невозможно поверить, какой упрямой она может быть, - двадцать лет я пыталась заставить ее есть, но она просто отворачивалась от отборнейших яств. Может быть, ты сможешь уговорить ее, Фрэнсис?

- Я очень доволен тем, какая она сейчас, - ответил Фрэнсис.

- Да-да, - поддержал его отец. - Но ест мало... Проклятье, это же никому не навредило. Жена должна быть сильной и цветущей.

- Хм, она на самом деле очень сильная, - поспешила продолжить миссис Чайновет. - Вы удивились бы этому. Это всё порода, ничего больше, порода. Разве в девичестве я не была такой же тонкой, Джонатан?

- Да, мой птенчик.

- Слушайте, как же ветер усиливается! - произнесла тетушка Агата, мусоля свой кекс.

- Вот чего я понять не могу, - сказал доктор Чоук, - мистер Полдарк, так это как ваша тетя, хотя и глухая, всегда замечает звуки природы.

- Полагаю, в половине случаев она просто их выдумывает.

- Вот и нет! - вмешалась тетушка Агата. - Как ты смеешь, Чарльз!