Страница 6 из 9
- Париж? -Да.
- Я жила в нем несколько лет, давным-давно. Почему именно Париж?
- Не знаю. Может, из-за Эйфелевой башни, а может - из-за того, что о нем постоянно говорили дома. Не знаю, я тогда, не задумываясь, сказал про Париж.
- Замечательная история.
- После той ночи долгие годы я засыпал с мыслью, что кровать путешествует со мной по миру, каждую ночь летает в новое место. Это была сказка только для меня.
- Я хочу, чтобы ты кое-что послушал. Я очень люблю эту песню, она напоминает мне о сестре.
Она достала из сумки mp3-плеер, нашла нужную песню и протянула мне наушники. Я сразу узнал мелодию, и сердце у меня сжалось.
- "As tears go by".
Она кивнула и дала Марианне Фейтфулл с ее прекрасным, тревожащим душу голосом допеть песню до конца. Потом посмотрела на часы.
- Мне пора.
Она застала меня врасплох, я вдруг почувствовал слабость в ногах: казалось, если встану, я и шагу не смогу ступить. В голове мелькнула отчетливая и безжалостная мысль. Я подумал, что еще несколько дней - а может, часов, - и у меня не останется никаких доказательств, что все это было на самом деле.
- Я… Я не знаю, что сказать. Понимаю, что кажусь сумасшедшим, но мне жаль, мне очень жаль, что ты уходишь. - И добавил, чуть помедлив: - Я бы очень хотел написать тебе или позвонить.
1. "А слезы все льются". Песня группы 'Толлинг Стоунз".
2. Марианна Фейтфулл (р. 1946) - английская певица, музыкант и актриса.
Может, когда ты вернешься в Италию. Я ведь даже не знаю, как тебя зовут.
Мои слова повисли в воздухе, но она не пришла на помощь. Ничего не ответила.
Потом улыбнулась. Мне показалось, что с грустью и сожалением. Но так ничего и не сказала.
Тогда я достал из кармана куртки блокнот, который всегда ношу с собой, вырвал из него страницу и написал все, что помогло бы ей найти меня, если бы она захотела, - номера телефонов, адрес, электронную почту.
Она взяла листок и убрала в сумку. Еще несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. То, что мы пережили вместе, скоро бесследно исчезнет - мы оба это понимали.
- Ну что же, пока. Счастливого пути, - сказала она; и тут же взорвалась: - Бог мой, что за бред. Все это. Ты даже не представляешь, какой бред. Пока.
Она медленно пошла прочь, а я так и сидел, глядя ей вслед. Потом она вдруг передумала и вернулась. Достала из сумки красную книгу и отдала мне.
- Пускай будет у тебя. - Я взял книгу, девушка наклонилась и поцеловала меня в щеку. - Зато твой запах очень приятный. Меня зовут Валерия.
Больше она ничего не сказала. Развернулась, не дожидаясь ответа, и ушла. Теперь уже быстрым шагом. Не оглядываясь, прошла мимо первых рядов сидений, стоявших вплотную к выходам на посадку, и через мгновение пропала из виду.
Два дня спустя я пришел на работу и увидел ее лицо в газете. Я сразу узнал ее, хотя фотография была сделана пару лет назад.
Это было громкое дело, и, прочитав заметку, я сразу вспомнил все подробности.
Валерия Т. разрабатывала новые ароматические смеси для одной известной парфюмерной фирмы в Париже, и она убила человека. Мужа своей сестры-близняшки.
Он превратил жизнь жены в настоящий ад, долгие годы мучил ее и физически, и морально. Она не хотела доносить на него в полицию и не решалась уйти из дома, как ни старалась Валерия ее убедить.
Из некоторых ситуаций есть только один выход.
Как- то утром сестра позвонила в свой офис и предупредила, что не сможет прийти. Потом застелила постель, прибрала на кухне, вышла на балкон и перелезла через перила. Свидетель рассказал, что бедняжка еще постояла несколько секунд на узкой бетонной кромке над пропастью, держась за перила. А потом разжала руки.
Когда Валерия приехала, тело еще не успели увезти; через два часа она пришла к вдовцу, захватив с собой пистолет. Наследство от отца, с разрешением, все законно. Она выстрели-
ла всего один раз. Прямо в сердце, как говорят - в яблочко; после чего сдалась полиции.
Государственный обвинитель вынес вердикт: предумышленное убийство; ей грозило пожизненное заключение, но адвокат Валерии дело свое знал отлично. Чтобы добиться максимально мягкого приговора, он использовал все возможные приемы - от провоцирующих вопросов до классических риторических фигур - и вынес на обсуждение предшествовавшие преступлению факторы: дурное обращение будущей жертвы с его женой, в физическом и психологическом смысле, медицинские заключения, депрессия, усугубившаяся вследствие царившей в семье сестры жестокости. Процесс тянулся долго, все предусмотренные законом сроки содержания обвиняемой под стражей истекли, и Валерию выпустили из тюрьмы. Когда же был вынесен окончательный приговор и карабинеры пришли арестовать Валерию Т., у нее дома никого не оказалось: осужденная бесследно исчезла.
Это произошло в то самое утро.
Скорее всего, Валерия сбежала незадолго до того, как вступило в силу решение Кассационного суда, и она наверняка использовала поддельные документы.
Кто знает, что за имя было в тех документах? Этот вопрос не давал мне покоя.
Потому что мне-то она назвала свое настоящее имя.
Валерия, именно так.
Разумеется, я должен был доложить об этой встрече. Доложить куда следует, как у нас говорят. Должен был. Но не доложил.
Вместо этого я провел свое собственное маленькое расследование. Взял список самолетов, вылетевших из Амстердама в то утро, и отобрал те, которые направлялись в страны, не заключавшие с Италией договор об экстрадиции. Я же легавый, вот я и задумался, как бы поступил, если бы разыскивал скрывающуюся от правосудия Валерию Т. И вроде бы понял, где она может быть.
Но, конечно, это была только догадка, на многие месяцы ставшая для меня чем-то вроде игры. Я пытался представить себе, что Валерия сейчас делает, что еще приготовила ей судьба, кого она встретит на своем пути. И все в таком духе.
Догадка перестала быть только догадкой несколько дней назад, когда я открыл почтовый ящик и достал оттуда открытку. Это была фотография рыночного прилавка со специями, переливающимися всеми цветами радуги. Красный, оранжевый, ярко-желтый, охряный, фиолетовый… Мне казалось, я чувствую запахи и вот-вот среди них затеряюсь.
На обратной стороне - почтовый штемпель угаданной мною страны, а в пространство для текста вписана лишь одна строчка:
Мудрости нет.
Мне вдруг стало радостно: ощущение весны и свободы - непривычное для меня ощущение. Давно забытое.
Я положил открытку в карман куртки и решил прогуляться до отделения пешком. Или - вообще не ходить туда в это утро.
Я шел, и губы мои шевелились.
Мудрости нет, И старости нет, А может, И смерти нет.
Перевод Яны Арьковой
Города
Этот рассказ основан на реальном случае, произошедшем весной 1996 года на борту самолета.
И ЗВИНИТЕ, можно задать вам вопрос? Я чуть не подскочил. Она заговорила неожиданно - не поворачиваясь ко мне и лишь едва заметно кивнув головой. У нее был едва заметный иностранный акцент. Красивая женщина: высокие скулы, длинные темные волосы, широкий нос, который придавал ей решительный и пикантный вид.
- Пожалуйста.
Пожалуйста. Всю жизнь я обещал себе, что не буду больше употреблять это слово - как и "привет", "день добрый" и тому подобные пошлости.
- Могу я узнать, как называется ваш одеколон?
- Мой одеколон?
Она слегка улыбнулась. Ее голова еще немного повернулась в мою сторону. Было в этом движении, пожалуй, нечто странное.
- Да. Он очень хорош. Терпкий, но со сладкой ноткой. Цветы и что-то еще, никак не могу понять, хотя запах знакомый - мне такой уже попадался. Очень давно.
Я попробовал этот одеколон в одном из магазинов аэропорта и собирался купить его, когда мое имя объявили по громкой связи. Я потерял чувство времени и, как всегда, опаз-