Вопреки. Том 5

  То был Амадей Кларк, а секунду спустя его тело и отдельно голова, которая покатилась по не вполне белому снегу, окрашивая всё кровью. Толпа в ужасе зашумела, вой поднялся неимоверный, ведь Турнир хоть и предполагал смертельный исход кого-то из участников, но обычно бой заканчивался просто травмами.

  Послышался звук рвотных спазмов и запахло кислым совсем рядом. Аннабель Гринден корчилась от приступа рвоты, демонстрируя всей публике Сакраля свой аристократический завтрак и уже не вполне царственный вид. С волос капала вытесненная из желудка масса, а зелёный цвет лица озарил бы румянец от стыда, но голубая кровь застыла где-то в жилах.

  Блэквелл театрально поднёс ладонь ко рту, но скрывал не ужас, а смех, который застыл в его изумрудных глазах шаловливыми искорками с оттенком ликования:

  - Хороший пёсик, - тихо прошептал он, имея ввиду конечно же отличившегося Риордана, - И как... изящно!

  - Давно не испытывал такого аудио-наслаждения: Анна в конфузе. Вообще-то это уже в третий раз она при мне попадает в такую ситуацию: первый раз она срыгивала грудное молоко, а потом мы с тобой напоили её шампанским, а Грег тогда готов был нас убить - и поделом. - хихикнул слепой друг. - А кто лишился головы?

  - Кларк.

  Уолтер выдохнул и сомкнул пальцы рук между собой, криво улыбаясь:

  - Вот он твой план: заказное убийство.

  - Не докажешь. - хитро ответил Блэквелл.

  - И не собираюсь. Не слишком жестоко? Тебе нужна была Николь, а ты взял и убил её брата.

  - Не убивал. Ромер убил. Вообрази, каков подлец! - Блэквелл курил сигару и так же криво улыбался, - Не надо читать мне лекции о грязных методах, Уолт. Из двух зол выбирают меньшее - я понял это, когда ходил с чистыми руками и не ввязывался в грязные делишки. Я только что спас Николь Кларк - вот что следует знать. Хорошую девушку, с которой поступили очень нехорошо. Но теперь она свободна.

  - Соглашусь, - кивнул Уолтер, - У Роланда не осталось ниточек, за которые можно дёргать, ведь все они были завязаны на Амадее, но она любила брата, каким бы ублюдком он не был.

  - Думаю, её есть, кому утешить.

  - И она так и осталась без наследства.

  - И тут, думаю, проблемы не будет. Титул, средства и крыша над головой у неё будут. Гангрену, Уолтер, не лечат, а ампутируют. Больно? Да, больно, но зато есть шанс жить дальше. Ты, я смотрю, согласен, да не очень!

  - Я... мне просто непривычно знать тебя с этой стороны. Ты хитришь там, где твой отец бы пасовал из-за моральных соображений.

  - "Ради благой цели моралью можно пренебречь".

  Но это было не концом напряжённой обстановки на арене, ведь участники всё ещё сражались. Артемис всё ещё сражался с каждым из оставшихся участников, действуя накатом, изнуряя соперников до изнеможения, ведь он один из всех был действующим воином, постоянно бывающим на полях сражения. В затылок ему в этом аспекте дышал лишь Марк Корф, но тот был слишком хитёр, чтобы дать Риордану привилегию, поэтому вовремя отступал.

  Прошла четверть часа и на арене остались лишь Корф, Риордан, Айвори и Финис, как изначально и предполагал Блэквелл, ставя именно на этот состав, только он и предположить не мог, что все эти мужчины будут бороться на смерть, будто игра стоила свеч. Он машинально засунул руку в нагрудный карман, где хранил бархатный мешочек с кристаллами, и закусил губу, взвешивая все "за" и против".

  Удержаться от такого шага было сложно, ведь на кону стояла целая цепочка из планов, выстроенная Блэквеллом по привычке, а он так не любил, когда его планы разваливаются. Поэтому он сосредоточился на бое мужчин, взял один из кристаллов совершенно незаметно, не привлекая внимание гостей Мордвина, которые были так увлечены зрелищем на Арене, что до Герцога им не было никакого интереса, и начал водить пальцем по перегородке, рисуя траекторию боя уже по-своему.

  В это время участники Турнира ожесточённо бились между собой, оставляя уже не просто ссадины на друг друге, а настоящие раны. Артемис владел оружием лучше всех и был близок к победе, как никто другой, но и Барон Корфадон едва уступал ему, ведь усердно пользовался своими выдающимися талантами в манипулировании соперником. Таким образом, Лорда Финиса вывели из игры, пробив защиту, а Айвори едва держал оборону, не в силах нанести ни одного полноценного удара. Мэтью явно уступал соперникам, не имея такой выносливости, как у Артемиса, и столько хитрости, сколько было у Корфа.

  Блэквелл, используя запрещённую собой же магию, осторожно увёл Айвори от Риодрана и Корфа, которые увлеклись борьбой друг с другом с новой силой: Риордан наносил череду точных и сильных ударов, но Марк успешно изворачивался от половины, пытаясь параллельно предсказать затейливую тактику боя соперника, только этого было действительно сложно. Битва была красивой и зрелищной, но Блэквеллу было нужно уже совсем другое, поэтому он лёгким телекинетическим усилием подставил подножку Артемису, а тот не удержал равновесие и упал прямо на меч Марка, голова которого летела на брошенную Ромером Финисом булаву. Хорошая реакция Блэквелла сработала моментально, и Корф ударился не о булаву, а о рукоять, но сознание он потерял, в то время как остриё его меча увелось чуть в сторону, разя уже не брюхо Артемиса, а лишь плечо.

  Хлюпая кровью, Артемис смотрел на Марка в ступоре, а потом попытался встать, что приносило жуткую боль, но на ногах удержаться не мог, вставая на колени. Блэквелл стоял прямо напротив Риордана и смотрел в решительный глаз раненного подчинённого, который выказывал намерения справиться с болью и продолжить бой, но Блэквелл отрицательно махнул головой, пытливо глядя в серо-зелёный глаз, а потом указал головой туда на трибуну, где вскочила на ноги от ужаса Катрина, прислоняя руки ко рту, чтобы не закричать, а глаза её выражали лишь жуткую боль. Маленькие бледные ладошки сомкнулись между собой в районе сердца, а губы беззвучно шептали что-то неразборчивое, Блэквелл узнал в остекленевшем взгляде девушки плохой знак, и прежде, чем он успел что-либо предпринять, девушка, как он и думал, упала в обморок прямо на трибуне, а Артемис застыл в немом крике, но встать так и не смог, лишь с падением девушки решительно бросил оружие на землю, громко декларируя:

  - Я пас.

  На что Блэквелл лишь улыбнулся, ведь на Арене в сознании оставался лишь Лорд Айвори, что означало его бесспорную победу за отсутствием соперников. Не теряя ни единой секунды, Блэквелл, хромая и помогая себе тростью, устремился на Арену, для оглашения победителя. Перед ним расступались слуги, а охрана тут же выстроилась сзади в попытке оградить от толпы, и он отчётливо услышал над ухом знакомый голос:

  - Я чуть было не обосрался от напряжения... - сказал Дрейк, совершенно не проявляя такта, вопреки своим обычным привычкам, - Сначала потому, что эти идиоты боролись за Гринден, а потом, когда они чуть не откинулись. Я убью этих двух придурков, честно слово... ну что за муха их укусила?

  - Я может чего-то не знаю, но мухи разве кусаются? Такие как Гринден обычно под ухом просто жужжат, пока разжиженный мозг не вытекает через ноздрю. - он деликатно откашлялся, - Проследи за тем, чтобы им оказали лучшую госпитализацию.

  - Конечно!

  - И... - остановился Винсент задумчиво, - Знаешь, выстави у них усиленную охрану. Когда очнётся Корф, передай ему, что я своё условие выполнил, как и он.

  - И... это наверно не моё дело, да? Просто ведь я в курсе всех сделок Кэмптона.

  - Всё верно: это не твоё дело.

  Айвори поражённо шёл навстречу многочисленной охране, замыкающей в круг своего Герцога, трибуны ревели от восторгов, казалось даже, что земля вибрирует, а в воздухе на много километров разносятся возгласы зрителей. Могучей рукой, без особых вступлений, Блэквелл взял Барона Окс за руку и резко поднял её в воздух, обозначая победителя своим признанием.

  - Победитель Турнира Белой Розы Барон Окс, Лорд Мэтью Уиллиам Айвори! - громогласно огласил он, и обвёл трибуны властным взглядом, но зрители его лишь поддерживали.