Страница 104 из 110
Он улыбался ей, целовал её в щёку, но она почти не реагировала, за исключением:
- До встречи, - тихо шептала она на прощание и очень крепко сжимала его ладонь, выражая в этом всю бурю своих эмоций, но лицо было непроницаем, а в глазах мрак.
Она заменяла его на многих встречах, если он не успевал, но они почти не пересекались, только занятость была не единственной причиной разлуки. Первым тревожным звонком был Артемис, который через день после её возвращения положил ладонь на плечо друга и с настороженным взглядом единственного зрячего глаза тихо предупредил:
- Мне жаль это произносить вслух, но... она теперь совсем другая. Это не депрессия и не посттравматический шок, Винс, я знаю какая Али может быть, в разных ситуациях. Услышь меня: теперь она совсем другая.
- Я это поправлю, - в немного робкой манере ответил Блэквелл, будто его уличали в чём-то плохом, - Ей нужна любовь и забота. И много-много тепла... и она отойдёт, обещаю!
Только даже безграничная любовь Блэквелла, жар Саламандры, Герцогское терпение и все прочие элементы заботы от любящего мужа не могли сдвинуть Алису с мёртвой точки, и план трещал по швам вместе с нервами Винсента, которые и так к тому времени были расшатанными.
Он проснулся рано, но Алисы уже не было.
- Франческо? - сонно спросил Блэквелл, - А где моя жена?
- Она... в общем-то ровно там же, где и вчера... - очень неуверенно ответил слуга, но Блэквелла этот ответ не удовлетворил, о чём было понятно по хмурому взгляду зелёных глаз, - Если точнее, то Леди с ужина так и не вставала. Сейчас накрывают завтрак, где вы её наверняка и встретите.
Это было до чёртиков странно, но Винсент не стал сокрушаться ненужными вопросами. Оделся и спустился в столовую, где небольшой стол был накрыт, как и каждое утро, радуя запахом свежей выпечки, омлета и ветчины. Герцог пробежал глазами по настороженным слугам, которые бегали, опустив глаза в пол, и осмотрел Алису коротким внимательным взглядом, замечая, что она сидит в той же позе, что и вчера, в той же одежде и с той же причёской, смотря в одну точку перед собой.
- Доброе утро, Лис, - поздоровался он и поцеловал её в лоб, но она не отреагировала, - Не знаю должно ли меня радовать, что ты не выходишь из столовой... почему ты всё ещё здесь?
- А где мне быть? Я разве не дома?
- Дома, - кивнул он настороженно, - Просто мы поужинали, я пошёл поработать и случайно заснул, ведь было уже поздно.
- Поздно для чего?
Он тяжело выдохнул и отодвинул массивный стул, чтобы сесть:
- Ночь, Алиса. Была ночь, а ночью спят. Для этого занятия есть спальня, где мы спим с тобой.
- Я забыла, - коротко ответила она, но это было честным ответом, ведь весь её вид выражал лишь то, что в момент, когда её не взяли за руку и не отвели по рутине человеческой жизни, выбил её из колеи, и она осталась сидеть там, где её и оставили.
- И что ты делала? Почему забыла?
- Задумалась, - прозвучало монотонно, а Винсент поднял удивлённо бровь, садясь на против. Их разделяли не десятки метров стола, как это заведено у аристократии, ведь стол специально был небольшим, для семейных посиделок, а семья Блэквеллов никогда не была большой.
- О чём?
- Обо всём. - она наконец оторвалась от разглядывания пустоты и посмотрела на тарелку, - Обо всём, что пропустила.
Блэквелл не ответил, приступая к завтраку не торопясь, но наблюдал за женой не прекращая, отслеживая каждый её вздох. Алиса посмотрела на мужа и через какое-то время последовала его примеру, приступив к завтраку, но без малейшего энтузиазма, будто лишь Винсент напоминал ей о том, как ведут себя люди за столом.
В открытую дверь зашла Бэт на руках с очень спокойной и умиротворённой Селеной, которая, как было понятно, только что поела и просто водила повсюду глазами. Винсент, не беря девочку с рук няни, поцеловал дочь в лоб с лёгкой улыбкой, шепча:
- Доброе утро, Бусинка! - а потом Бэт спокойно отошла, будто всё это было в порядке вещей, но Алиса наблюдала чёрным взглядом за новой для неё ситуацией с большим вниманием, которое не проявлялось довольно давно.
Винсент заметил это и кивнул Бэт, чтобы та подошла к Алисе, но малышка с каждым шагом к матери куксилась всё больше и, наконец, жалобно захныкала.
- Шшш... - успокаивала няня маленькую Герцогиню, качая на руках, - Всё хорошо, это же твоя мама, Селена!
Она хотела уйти, но Алиса холодно проговорила:
- Вернись без ребёнка.
Бэт присела в реверансе и вышла, а Винсент щёлкнул пальцами, подзывая слугу, которому что-то прошептал на ухо. Через несколько секунд этот же слуга прибежал с графином и бокалом, наливая выпивку, которая была плохим началом буднего дня, но Блэквелл никого не спрашивал.
Вернулась Бэт, подошла к Герцогине и присела в поклоне, а та, пристально смотря лишь на пьющего мужа, положила ладонь на голову няне, ничего не спрашивая и ни о чём не предупреждая, будто все эти процедуры были лишним сотрясанием воздуха.
- Дьявол! - выругался себе под нос Блэквелл, понимая, что ищет Алиса, а она, как следовало, нашла и тут же наклонила голову чуть в бок, недобро прищуриваясь.
- А ты времени зря не терял, - холодно сказала Алиса, переводя глаза, полные ледяного гнева, на няню, которая села на колени перед Герцогиней, опустив голову, - Она влюблена.
- Алиса, не руби с плеча, - начал Блэквелл как можно спокойней, а сам жестом показал слуге, чтобы ему повторили выпивку, - Ничего ведь не было, да и Элизабет умная девушка, которая...
- Дежавю, - спокойно перебила Алиса, смотря на Бэт, - Была уже в этом замке одна "умная" няня, которая была влюблена в Герцога и нянчила его ребёнка. Напомни, Винсент, чем закончилось?
Он быстро осушил бокал и посмотрел на Бэт, в глазах которой были слёзы:
- Я молю о прощении, Леди Блэквелл, я... я лишь забочусь о детях, мне ничего больше не нужно, никуда не рвусь и...
- ...Никуда не рвёшься, но без конца лезешь к женатому мужчине под ноги, лишь бы помелькать перед ним, а ночью видишь сны про него.
- Бэт, ты свободна. Успокойся и иди к детям. - перебил Винсент, забирая из рук слуги графин, и громко крикнул, - Все вон отсюда! ВСЕ, кроме моей жены. - он уже не ограничивал дозы алкоголя, наливая полный стакан и быстро его осушая, при этом смотря непроницаемо через стол туда, где сидела совсем незнакомая женщина, - Что ты делаешь, Алиса?
- А на что похоже?
- Даже описанию не поддаётся. Я знаю этот взгляд, которым ты смотрела последние секунды на Элизабет - ты хотела её убить. Нет, это была не ревность, не вскипающая кровь Архимага, а реальное осознанное желание убить. Ты рехнулась?
- А что не так?
- А я ведь тебе поясню, душа моя! - он развёл руки широко, переходя с шёпота на полноценные частоты своего приковывающего внимание голоса, - Жила была девушка, самая уникальная среди женщин. Помимо её слепящей красоты, ума, хитрости, ловкости, океана талантов и обаяния, она была ещё и хорошим человеком с огромной любящей душой. Она умела любить, и делала отдавала себя так, как ни одна другая не умела, но при этом... была самодостаточной настолько, что ей не нужно было опускаться до ревности. А потом она изменилась и стала... типичной Герцогиней, какой была моя мачеха - пустой, как, чёрт его дери, мой графин! - он театрально поднял вверх тормашками сосуд и потряс его, но там было абсолютно пусто, - Типичной. Вкуси это слово, Алиса! - он неожиданно даже для самого себя бросил графин в жену, но летящий предмет замер в воздухе от взгляда Герцогини, не долетев до цели, хотя был брошен с силой и крайне метко.
- И? - убила она мужа своим вопросом, будто рассказ был для неё чем-то очевидным, - Продолжение? Мораль? Вывод? В конце всегда что-то бывает...
Но он лишь потёр щетину и безнадёжно поковырял вилкой овощи на тарелке:
- Мне нечего сказать.