Страница 39 из 58
- А это правда, что у Мордвина скоро появится новая хозяйка? - спросил Дрейк, который, к слову, очень хорошо влился в команду и сдружился с нами.
Я напряглась. Хозяйка?
- Аннабель Гринден уже окончательно перебралась в замок, даже и не знаю. Блэквеллу будет выгодно скрепить этот союз.
Да уж, выгодно. Гриндены всегда были одной из самых влиятельных семей в Сакрале, но со смерти Грегори Гринден они ушли в тень. Вывести Графа Гринден из этого положения можно простым брачным союзом, чертовски выгодно...
Но есть же ещё Кайл. Маленький непоседа, который растёт в Ординарисе, наследник великого рода. Но его не введут в эту игру лет до 15 точно. Есть ещё 6 долгих лет, пока Гриндены будут неприкаянно блуждать туда-сюда, а может и вообще присоединятся к Ксенопорее - кто знает?
Отрубленная голова лани покатилась по траве, а я начала разделывать ещё тёплую тушу.
- Да, Сьюзен говорила, что эта высокородная уже замок чуть ли не перестраивает под себя, - продолжали разговор мои ребята, а я молча слушала.
- И что Герцог? Терпит?
- Вряд ли. Я думаю, он пошлёт её нахуй, как наебётся вдоволь. Ну это же Блэквелл! Синяя Борода! Сколько женщин прошло через него? Да у него чуть ли не право первой брачной ночи есть, нахуй ему Гринден?
- Это политика... откуда нам знать.
- Нет, Анна Гринден с ним и месяца не протянет. Он же тиран, а она ревнивая, насколько я слышал.
Меня грызёт ревность. С какого хера я так ревную? С какого момента я решила, что имею право ревновать? Я ему кто? Пусть ебётся, женится, разводится, детей рожают... мне должно быть фиолетово!
Но мне не фиолетово.
Вспоминаю его руки на своей ноге, его губы, дразнящие мою кожу... рычащий томный шёпот и возбуждённые глаза, то тепло, что он пропустил по моему телу, те объятия, что были после суда надо мной, как мы засыпали вместе... А теперь тоже самое с этой ебучей Аннабель. Больно.
Я потеряла то, чего даже не имела. Хочу надраться алкоголя в сопли, чтобы не чувствовать ревность.
Смирись и делай своё дело, Алиса. Ты воин, зажми зубы и делай то, что должна. Нехуй себя жалеть!
- Риордан, ты сам-то когда со своей Сью наебёшься?
Ох, так это давно? Надо полагать это началось, когда я уехала учиться в Варэй... он ведь тогда с кем-то крутился без конца.
- Я сообщу, Эл. Обязательно, в ту же секунду.
Громкий и заразительный смех моих друзей отвлекает меня от грустных мыслей.
- Лучше, если я твоей голой задницы при этом не увижу! - говорит Алакен, а потом интересуется, - То есть разобьёшь рыжей сердце?
- Не лезь не в своё дело...
- Сьюзен интересная девица...
- Я, блядь, только твоего мнения ждал! Но в ответ на твой вопрос: мне это не нужно.
- О! А что тебе нужно?
Артемис робко посмотрел на меня безнадёжным взглядом.
Блядь. Ну ты-то куда лезешь со своей влюбленностью, Арти?
Ох...
Меня и раньше бесила нестриженная трава, но сейчас я просто схожу от неё с ума. Как и от миллиона других вещей! И, блядь, не надо быть победителем битвы экстрасенсов, чтобы знать причину моей эмоциональной нестабильности. Если бы у меня не было такого переизбытка гормонов, если бы я, как все свободные люди, периодически занималась сексом, то всего бы этого можно было избежать. И с магией справиться было бы проще.
Но даже когда Хозяин мне дал на это разрешение, тогда во Франции, я не воспользовалась возможностью.
Мне надоело быть жертвой. Надоело испытывать муки разного рода. Меня просто невероятно заебало беспокоиться о том, что же будет с моей неебически непредсказуемой магией. И этот Ювелир у меня тоже в печёнках сидит... может даже и хорошо, если Хозяин женится.
Артемис очевидно тоже думал об этом и теперь смотрел на меня задумчиво:
- Али, а что будет с тобой? Анна Гринден тебя терпеть не может, что если она станет твоей Хозяйкой?
- Хороший вопрос... но так-то и Блэквелл меня на дух не переносит, так что вряд ли что-то изменится. Разве что отошлют меня ещё дальше...
- Дальше только Ксенопорея.
- Ну тогда я переквалифицируюсь на двойного агента.
- Нет, ну серьёзно... это же катастрофа будет! - поддержал беседу Алакен.
- Вот заладили... я не пропаду! Меня кидали на Арену Смерти, продавали, травили, похищали, засуживали, пытались изнасиловать или убить, казнить, предать, проклясть, подставить... бог знает что ещё! Вы думаете, что после всего пережитого Аннабель Гринден меня сживёт со свету? Да я из вредности переживу все её жалкие попытки.
- Не зарекайся... - говорил мне Дрейк и в чём-то был прав.
Но я упёртая.
- Какой бы влиятельно она не была, я ей не по зубам. А ненависть вокруг - ерунда. Тем более у Аннабель будет ещё одна непосильная задача: уничтожить гарем Блэквелла. А их он в обиду не даст.
- Ну да. Только ведь он ими и не пользуется почти.
- В смысле? - недоумевая спрашиваю я.
- Блэквелл ебёт всё, что движется, но не насильно. Его гарем - прикрытие, там есть всего парочка регулярных для него девиц. Он отсеивает шлюх от нормальных, ведь так? Сью, например, с ним никогда не спала. Блэквелл собирает рабов не для проституции, а для того чтобы защитить их от Ксенопореи. Все это знают.
Я догадывалась, но думала, что его идеализирую... а оказывается всё на самом деле так. Ведь некоторых рабынь он куда-то отправляет, и что-то мне подсказывает, что это место - Финилон-Каас, городок-утопия, где Блэквелл взращивает общество будущего с нормальными ценностями.
Снова восхищаюсь этим человеком. Как же ему тяжело одному против всего этого грязного мира? Вся его жизнь положена на алтарь войны, но у неё есть простые человеческие желания и потребности, и не все из них может удовлетворить гарем и дорогой алкоголь.
Бедная мёртвая лань. На ней я отыгрываюсь, вымещая свою злость. Отделяя мясо от потрохов и костей, я залила тёплой звериной кровью все сапоги, но это почему-то меня успокаивает. Ведь её уже не больно, она мертва, а убила я её не для удовольствия, а для пропитания - это естественно: она - дичь, я - хищник. Об этом же ещё пели в начале "Короля Льва", а если Уолт Дисней пропустил это в массы, значит мне нечего беспокоиться.
Пушистых тебе облачков, Бэмби...
Тему рабства со мной не затевают из деликатности. Но сегодня мы уже заговорили об этом, поэтому Бальтазар спросил:
- Чтобы было с тобой, если бы он тебя не выкупил?
- Я бы умерла в тот же день. День за днём меня изматывали боями всё больше, я боялась спать, еду и воду мне не давали почти.
Лица моих друзей выражали недоумение, а я свою очередь не понимала почему.
- Ты же... с аукциона Омара Халифы?
- Начиналось с аукциона, да, - делаю паузу, вспоминая те времена без удовольствия, - Только продавать Омар меня не собирался, решил набить цену, но придержать для Роланда Вон Райна. Всё пошло вопреки его ожиданиям, когда я прямо посреди торгов отрезала ему ухо заточенной бляшкой от монисты, - я не сдержала зловещую улыбку, припоминая как это было... эффектно!
Бальтазар захлопал в ладоши и громоподобно рассмеялся, впрочем, улыбки засветились на лицах всех моим ребят.
- А потом меня на сутки подвесили к столбу за руки. Это не помогло, поэтому дальше меня привязали к лошади и гнали по всему рынку к лачугам стражи... - я говорила бесстрастно, лишь потому что я знала, чем всё это закончилось, но вот мои друзья перестали улыбаться.
- Ох, малышка... - с неподдельным горем в глазах воскликнул Бальтазар, - Прости, мы ведь не знали...
- Они мертвы. Все те, кто были там умерли один за другим, - отрезала я, - Не за что прощать, не о чем жалеть, у них не вышло ничего со мной сделать.
Мой Арти был бледным настолько, что мне стало жутко. Не двигался и, по-моему, даже не дышал, лишь смотрел в одну точку, пока я рубила сухожилия лани.
- Ещё две недели меня привязывали к столбу и били плетью, заковали в кандалы, чтобы я никого больше не убила, развлекали толпу, выгоняя на ринг с каким-нибудь пропивохой, которому давали оружие. Я пробовала бежать дважды, но рынок стерегут адские псы, они быстро меня находили. Жила я в темнице смертников до самого финала на Арене Смерти, сил к тому времени уже не оставалось, но... - я сделала паузу, вспоминая как впервые увидела за решёткой своей темницы Винсента Блэквелла, который раз и навсегда изменил мою судьбу, - ...Пришёл Герцог.