Расплата (сборник)

Он вновь посмотрел на Стеллу, его рот скривился в гримасе.

— Ты! — сказал он с любопытной гаммой чувств в голосе. — Да ты для меня — талон на обед, не больше и не меньше. Я понял это еще тогда, в первый день на пляже, когда почувствовал, как твои маленькие глазенки вонзились в мои бицепсы. И я тоже стал играть, потому что от тебя воняло деньгами! Ты была не высший класс и по возрасту годилась мне в матери… но до тех пор, пока каждый месяц в ладошку ложилась толстая пачка измятых купюр, я продолжал играть в эти игры!

Лицо Стеллы словно омертвело, и она внезапно показалась мне уставшей и постаревшей лет на десять. Она быстро отвернулась от меня.

— Да чтоб я… ревновал тебя! — грубо рассмеялся Корнелиус. — Да если бы не долларовые знаки, которые я вижу каждый раз в твоих глазах, когда туда заглядываю, я бы все время ходил по дому в темных очках!

Он глубоко вздохнул и посмотрел на меня. Когда он заговорил снова, голос его был уже спокойнее.

— Вы как-то спросили меня, лейтенант, как живется мужу на содержании жены? Я вам отвечу. Отлично живется, если только не надо очень часто видеться с собственной женой!

— Ну, теперь вы высказались? — спросил я его.

— Думаю, да, — пробормотал он.

— Тогда, может быть, вам лучше снова улечься в постель.

— Но я…

— Я ведь могу и запереть вас на всю ночь, — сказал я. — Ради вашей же безопасности. Так лучше уж вы сами, Гибб.

— О’кей, — сказал он. — Я пойду спать. И не беспокойтесь, что со Стеллой может что-нибудь случиться. И если вы услышите о каких-то побоях, то знайте, что они вымышлены от начала до конца, как и все то, что вы до сих пор от нее слышали.

Он неспешно вышел из комнаты. Я налил себе еще одну порцию виски и закурил следующую сигарету.

Стелла сидела на краешке дивана, уставившись в пол. Наконец она подняла голову и посмотрела на меня унылыми глазами.

— Думаю, я сама напросилась, — сказала она. — А следовало бы знать, что он сидит, прислонившись ухом к замочной скважине! Все он врет, конечно.

— Один из вас врет, — согласился я. — Придется потом разобраться — кто. Сейчас мне некогда гадать.

— Но вы же не можете ему поверить! — вскрикнула она. — Этому маленькому вонючему…

— Спасателю?

— Как же я все-таки ненавижу мужчин! — страстно воскликнула она.

Это было заявление недели.

Глава 9

Я нажал кнопку звонка на этаже пентхауса и стал ждать. Мне показалось, что я слишком долго жду, поэтому я снова приложил большой палец к кнопке и держал его там секунд десять. Наконец Кэнди открыла дверь.

— Вы когда-нибудь спите? — спросила она. — Уже третий час ночи.

— Ищейка Уилер с воспаленными глазами, — представился я.

— Никак не предполагала, что у меня в доме проходит съезд полицейских, — сказала она без восторга.

— Жизнь полна неожиданностей, — сказал я. — Распоряжения насчет ужина уже отданы. Нам подадут огромный торт в картонной коробке, вы будете красоваться наверху и потом медленно сойдете вниз прямо на стол, и все такое.

— Со счастливой улыбкой на устах и в бикини, как я понимаю?

— На теле у вас будет красоваться фиговый листок, а на лице — озабоченность, — поправил ее я. — Степень озабоченности на вашем лице будет находиться в прямой зависимости от того, насколько крепко сидит на вас фиговый листок.

— Мне всегда интересно было узнать, каким образом прикрепляют фиговые листки, — сказала она.

— Возьмите… — Тут я вовремя спохватился и решил не договаривать. — Спросили бы чего полегче.

— Полагаю, мне лучше позволить вам войти, — сказала она. — Можете оставаться жить здесь и оплачивать аренду.

— Спасибо, — поблагодарил я и проследовал за ней внутрь ее пентхауса.

На Кэнди была рубашка такого же фасона, что и прежде. Только на этот раз из голубого шелка с золотыми пальмами по полю.

— Вы стали другой, — сказал я.

— Лучше?

— Просто в новой рубашке.

— Это — моя ночная, — сказала она. — Я хотела сказать «была ночной»… до того момента, как вы вошли в мою жизнь, и у меня испортился сон.

Я с блаженством откинулся на диван. Она села рядом, но не слишком близко.

— Сильно были заняты? — вежливо поинтересовалась она.

— Ничего особенного, сплошные развлечения, — сказал я. — А что это такое, между прочим?

— Мне всегда казалось, что это, к примеру, пара, принимающая совместную ванну, — сказала она.

— Сегодня убили Харри Вейсмана, — ровным тоном поведал я.

Она неожиданно вздрогнула.

— Кто это сделал?

— Все еще ищу, — признался я. — У нас теперь на шее два нераскрытых убийства. Я прибыл туда как раз, когда он испустил дух. Совпадение, не правда ли?.. Вы посылаете меня туда, и я нахожу его в таком виде.

— Наверное, я обладаю телепатическими способностями или чем-то в этом роде, — равнодушно заметила она. — Или вы со свойственной вам прямотой намекаете, что я знала?

— Я ни на что не намекаю, — ответил я. — Просто мне нравится, как на вас сидит эта рубашка. Такое впечатление, будто подвергаешься медленному воздействию проникающей радиации.

— Спасибо за комплимент, — сказала она.

— Только мне кажется, что, обычно всегда такая веселая, сегодня вы как-то не похожи на себя, — сказал я ей. — Вы еще ни разу не сделали мне предложения.

— Вы полицейский до мозга костей, Эл Уилер, — холодно произнесла Кэнди. — И верить вам можно так же, как мойщику окон, пока стоишь под душем!

— Раньше я и не предполагал, что вы принимаете все так близко к сердцу, — сказал я. — Правда, несколько часов назад вы разговаривали со мной по телефону в очень грубой манере.

Она наморщила лоб.

— По телефону? Я что-то не припоминаю, чтобы сегодня я разговаривала с вами по телефону.

— И все-таки разговаривали. Вы еще сказали мне, что теперь это моя забота. Что этот месяц вами уже оплачен. И даже что было бы хорошо, если бы я сдох от переживаний и больше не звонил вам.

Она сглотнула слюну.

— Значит, это я с вами разговаривала, а не с Харри Вейсманом, — сказала она хриплым голосом. — Хотя чего еще можно ожидать от вас, кроме ваших паршивых фокусов.

— Конечно, — сказал я. — За что вы платили Харри?.. За помывку стекол?

— Я платила ему за… оказанные услуги.

— Не думал я, что вы возьмете на содержание альфонса.

— Значит, вы ошибались! — сказала она с напряжением в голосе.

— Я знаю, что он шантажировал вас, а вы платили. Вот только — почему?

— А я вам говорю, что это не ваше дело.

— А я могу привлечь вас к ответственности в качестве важного свидетеля.

— Свидетеля чего?

— По делу об убийстве.

Она откинулась к задней спинке дивана и засмеялась.

— Ну, это весьма затруднительно сделать, милый! Вы припоминаете, что и являетесь моим алиби по первому убийству? А сегодня вы направились на квартиру к Вейсману прямо отсюда, и вы позвонили мне сразу, как только обнаружили его труп. И я ведь ответила на звонок, Эл. Я не могла уехать сразу после вас, убить Вейсмана и вернуться обратно, чтобы успеть ответить на ваш звонок, ведь так?

— Так, — сказал я. — Но тогда я могу задержать вас за отказ от дачи свидетельских показаний.

— Я платила Вейсману за то, что не имеет никакого отношения ни к одному из убийств, Эл, — сказала она. — Поверьте мне.

— Я хотел бы в это верить, — сказал я. — Но могу ли я себе это позволить?

— Теперь он мертв, и мне не надо больше платить, — сказала она весело. — Все кончено.

— Это дает вам отличный повод молчать, — сказал я.

— Я знаю. — Она нахально улыбнулась мне. — Если бы у меня не было отличного алиби, вот тогда бы я и беспокоилась.

— Хорошо, — сказал я. — Я выбываю из игры… ваша взяла.

— До свидания, Эл, — бросила она как бы между прочим. — Вы знаете, где дверь, не так ли?

— Я определенно теряю хватку, — сказал я. — Предложения жениться не поступало, и к тому же меня еще и выгоняют.