Страница 60 из 75
Я не могла сдержаться и рассмеялась. Он ухмыльнулся и улыбнулся в ответ. Это помогло. Это разрядило обстановку. Я понимала, что он прав. Я понимала, что не самодостаточна, чтобы отключиться от мнения окружающих. Самое страшное для меня было совершить ошибку в глазах общества. Я всегда была хорошей девочкой: отлично училась, никогда не бунтовала, но все ли это я делала для себя?
- Иди ко мне, - сквозь смех Иван притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Я всеми силами старалась отогнать мысли, что лобовое стекло его машины не затонировано, и нас могут увидеть прохожие.
- Я прошу тебя, - он коснулся губами моего лба и заглянул в глаза, - просто подумай о моих словах.
========== Глава 34 ==========
Была чудесная для почти всегда пасмурного Питера погода. В тот день удивительно ярко светило солнце. Лишь местами можно было увидеть белые пятна облаков, медленно плывущие от легкого бриза. Чудом припарковав автомобиль в центре, мы решили прогуляться по городу. Пересекая Дворцовую площадь, мы оказались на Адмиралтейской набережной, где я устало спустилась к воде по большим гранитным ступеням Дворцовой пристани. Сторожевые львы, тонко вычеканные из стальной меди, грозно стояли по краям. Вдыхая запах Невы, я с огорчением понимала, что совершенно не замечаю, в каком уникальном городе мне удалось оказаться. Для меня Санкт-Петербург оживал в мае с приходом белых ночей, Алых парусов, включением фонтанов и огромным наплывом восхищенных туристов, формирующих километровые очереди в Зимний дворец. На душе у меня пели птицы. Я готова была обнять весь мир. С моих плеч упали все волнения по поводу успешно проделанной работы, я гуляла по великому городу с любимым человеком.
- Аня… - услышала я дорогой для себя голос за спиной. Я повернула голову, спешно убирая пряди волос, раздуваемые ветром, и взглянула в его красивое, но почти всегда серьезное лицо. Из-за ветра его темные волосы пришли в легкий беспорядок, сглаживая строгие черты лица.
- М-м-м? - вопросительно посмотрела я на него и начала подниматься по ступеням. Мой легкий плащ не был надежной опорой в столь близком расположении от воды, мне хотелось прижаться к чему-то большому и теплому. Я хотела его обнять.
Он провожал меня взглядом, пока я преодолевала разделяющую нас высоту, после чего протянул ко мне руки, когда между нами осталось меньше метра. Но вместо приятных объятий он лишь коснулся моих плеч и, держа меня на расстояний вытянутой руки, заглянул в лицо со словами:
- Нам надо поговорить.
Словно грозовая молния ударила в островок асфальта между нашими ногами среди ясного неба. Я никогда не любила эту фразу. Словно собеседник заранее готовит тебя к восприятию неприятной информации. Мое дыхание участилось, ладони начали потеть. Хмуро я металась взглядом по его лицу.
- Я слушаю, - сказала я с максимально ровным голосом, на который была способна в ту минуту.
- Сейчас я даже рад, что уезжаю завтра в командировку, у тебя будет время все обдумать и решить… захочешь ли ты остаться со мной, - он перевел свой взгляд на легкие волны и отошел от меня на несколько шагов.
- О чем ты говоришь?
- Мы находимся сейчас недалеко от метро, и, если я стану тебе противен, ты без труда сможешь добраться домой сама, - он продолжал гипнотизировать воду, не решаясь поднять на меня глаза.
- Да говори уже, что ты сделал? – мое сердце грозилось разбить грудную клетку, от моего умиротворенного состояния не осталось и следа. Я бы уже и не вспомнила никогда это спокойное состояние души после того, что мне довелось позже услышать от Ивана.
- Я сделал самое ужасное, что только может совершить человек.
Я не могла больше теряться в догадках, мне необходимо было это слышать. Услышать от него.
- Иван! - рявкнула я, разворачивая его к себе лицом.
Ко мне повернулся измученный страданиями и сожалениями человек, словно обычная маска уверенности и хладнокровия была сорвана и унесена легким ветром, подувшим от реки.
- Я убил человека, - похоронным голосом произнес он.
Опустив плечи, он соскользнул по гранитной набережной на ступени, сев на холодную каменную поверхность и зарываясь пальцами в свои отросшие волосы.
Я стояла не дыша несколько секунд и смотрела в пустоту, где когда-то находился мой любимый человек. Часто моргая, я пыталась изо всех сил понять услышанные мною страшные во всех смыслах слова в поисках иного значения, но не находила его. Его просто не было. Казалось, что может быть ужаснее…
Я взяла себя в руки и села рядом с ним, почувствовав под собой холодную и жесткую поверхность.
- Как это произошло? – спросила я полушепотом, не решаясь взглянуть на него.
Иван поднял голову и посмотрел на противоположный берег. Казалось, прошла вечность, когда он продолжил:
- Это было ночью возле клуба… началась потасовка, которая переросла в драку… - ему было тяжело говорить, каждое слово он словно выдавливал, заставляя страдать себя, вспоминая снова и снова случившееся. – Я ударил одного из них, и он неудачно упал, разбив висок о металлическое ограждение.
Я коснулась пальцами своих губ, подавляя вопль ужаса, который вырывался у меня из груди. Судорожно сглотнув, я проговорила:
- Он умер…
- Нет, - Ваня повернулся ко мне с напряженным и пепелящим взглядом, полным ужаса и боли. - Я… убил его.
- Что было потом?
Он снова посмотрел на мутную воду и продолжил:
- Потом был суд… Я получил два года исправительных работ по статье «Причинение смерти по неосторожности». Посчитали, что мои действия носили оборонительный характер. Мне сыграло на руку, что потерпевший был пьян и имел судимость…
- Значит… ты не был виноват… - я тихо поговорила слова, но он даже не шелохнулся, витая в своих воспоминаниях. - Ваня! Ты не был виноват!
Он на секунду повернулся ко мне и снова отстранился.
- Я много раз себе это повторял… Снова и снова - что я защищался, что это случайность… Но, Аня, от этого совсем не легче. Любые попытки оправдать себя звучат омерзительно, словно он смотрит с ненавистью сверху на меня и ухмыляется, приговаривая: «Ну да, конечно, что же ты еще можешь сказать?!». Невыносимо жить с чьей-то кровью на руках. Я ведь мог сдержаться, проигнорировать, послать его, в конце концов. Но я ввязался в драку. Я ведь мог хоть что-то сделать по-другому! И тогда он бы жил, понимаешь?
Что я могла ответить? Я не понимала. Я ни черта не понимала, каково это жить, зная, что ты отнял чужую жизнь. Ты убил человека, которого когда-то родили, растили, его воспитывали, его любили. Он был кому-то дорог, а потом его не стало. Из-за тебя его не стало.
- Кем он был?
Ваня потер переносицу двумя пальцами и тихо проговорил: