Бассейн с нежитью (ЛП)

Она скрестила руки, затем сжала их.

– Это больше не твой город.

Жуткий и нереальный, приглушенный вой поднялся из-за травы. Он был подхвачен другими, а затем третьими, мягко окружив нас кольцом. Когда он успокоился, другой вой можно было услышать на расстоянии. Еще два поднялись с различных направлений, вероятно вне парка. Люди Эласбет начали смотреть между собой. Один человек положил свое оружие на землю, повернулся и пошел прочь.

С высоко поднятой головой, Трент придвинулся поближе ко мне. Девочки были с нами. У ног Джонатана все еще лежали первые двое испуганных мужчин. За Эласбет женщина и мужчина ушли, их темп был быстрым и неестественным.

– Цинциннати всегда будет моим городом, – сказал Трент. – Даже если я обеднею и буду мыть окна, чтобы прокормить себя и своих детей. Уходи. Не возвращайся, если вернешься как воровка, я, возможно, буду охотиться на тебя.

– Я предупреждаю тебя, Трент, – сказала Эласбет, но ее угроза сошла на нет, когда Джонатан наклонился к двум мужчинам, шепча им в уши, пока они не отшатнулись.

– Трент... – сказала она, потом громче и шокировано, – Вернитесь! – когда потрясенные мужчины проигнорировали ее и ушли. – Вернитесь! – потребовала она, но они продолжали идти. Вся служба ее безопасность пошла за ними. Трент улыбнулся, девочки притихли между нами. Она проиграла, и я видел у Трента болезненное понимание. Он не хотел этого таким путем, но она сама вынудила его.

– Трент, – умоляла она, сгорбив плечи, но было слишком поздно. – Пойдем со мной. Я смогу убедить их, что это была ошибка. Этого не должно было случиться. Ничего из этого.

– И быть обязанным тебе всю оставшуюся жизнь? Быть твоей марионеткой? Нет.

– Ради девочек, – попыталась она, и Рей захныкала, потянувшись к Тренту.

– Именно так, – произнес он. – Ради девочек. – Джонатан наклонил голову и отступил так, чтобы они оба ясно могли видеть друг друга на расстоянии в пятнадцать футов. Пока я смотрела, Трент, казалось, становился не выше, но существеннее. Его аура почти пылала в видимом спектре, и я задумалась, смотрела ли Богиня, посылая своих мистиков, чтобы стать свидетелем этого. Они видят меня? Кто-либо из них знает, что это я?

– Как Са’ан, я в праве отказаться от вызова анклава, но ты можешь сказать им это. – Трент сделал еще один шаг, и она выглядела еще более покинутой. – Правом данным при рождении. Заработанной властью. У меня это есть, и оно растет, и никуда не исчезает. Утраченное богатство отделит шлак от меня и покажет, какой я есть. Этот союз между мной и демонами доказывает мою дальновидность и мужество. Девочки мои. Я все еще готов позволить тебе видеть их, потому что я чувствовал боль разлуки, и этого было почти слишком тяжело выносить, но если ты снова попытаешься забрать их, я приду за тобой со всем, что у меня есть. – Он медленно выдохнул, и я увидела ее дрожь. – Не дави на меня, Эласбет. Ты не видела глубины того, на что я способен.

Ее взгляд метнулся к Джонатану. Она сглотнула, навернувшиеся на глаза слезы, когда посмотрела на девочек, а затем, опустив голову, повернулась. Цокая каблучками по булыжной мостовой, она зашагала прочь, не осмеливаясь смотреть на людей.

– Прошу прощения, – сказал Дженкс с кислым видом. – Мне нужно кое-что подчистить.

Рей крикнула ему вслед, когда он улетел. Меня трясло от напряжения, когда несколько веров отделились от остальных и последовали за Эласбет. Медленно толпа выцветала, оставляя только службу безопасности зоопарка в их зеленой униформе и с двумя рациями. Джонатан вышел вперед с опасными изяществом, о котором я помнила, но никогда не ставила слишком высоко. Он мог бы убить их. Это было бы легко для него, сделать и жить с этим, и это было то, почему я была службой безопасности Трента, а не он.

Трент кивнул последнему веру, и человек коснулся своего носа прежде, чем исчезнуть в рассеивающейся толпе. Я не могла сказать, к какой стае он принадлежал, но я, вероятно, задолжала Дэвиду.

– Спасибо, Джонатан, – сказала я, оцепенев, когда высокий человек взял Люси и посадил ее в коляску. Служба безопасности зоопарка начала сигналить нам, и было ясно, что мы должны были уйти.

– Я сделал это не для тебя, – рыкнул мужчина, и его длинные пальцы выглядели уродливыми, когда он защелкивал пряжки вокруг маленькой девочки. Трент откашлялся, упрекая, и он встал. – Прошу прощения, – сказал Джонатан, вокруг него задержался запах и ощущение дикой магии, когда он протянул Тренту обратно его карту. – Я возьму девочек и найду какие-нибудь влажные салфетки.

Они уже были чистыми, но Трент кивнул, очевидно, ему требовался таймаут, чтобы взять себя в руки. Я смотрела, как Джонатан повез девочек к соседнему фонтану.

– Что он сказал им? – спросила я.

– Понятия не имею. – Трент потер заднюю часть шеи, и аромат корицы и вина стал сильнее. – Но Джон – вероятно, причина, по которой я выжил, а мои братья нет. – Он посмотрел вверх, его лицо было мрачным в кружевной тени беседки. – Квен хорош, но Джон не сдержан и действует, не думая о последствиях. Он был со мной ночью, когда мои братья умерли. Он похож на заряженный пистолет на тумбочке в доме с детьми. Небезопасный даже сейчас.

– Ты в порядке? – спросила я, и он коснулся моего локтя, пытаясь заставить меня идти к фонтану. Нина и Айви уже были там, окружая наиболее уязвимых членов группы. Пришло время идти.

– Я сожалею об этом, – сказал Трент, всматриваясь туда, где стояла Эласбет. – Я знал, что она собиралась что-то попробовать, но я, честно говоря, думал, что она подождет день или два после того, как СМИ сломаются. А в зоопарке? Я искренне сожалею. То, что ты оказалась здесь, не было моим намерением.

Я шагнула, медленно, неохотно, чтобы добраться до солнца и отсутствия личной жизни.

– Я рада, что оказалась. Как я уже спрашивала, с тобой все в порядке?

Трент замолчал, чуть заметная улыбка заиграла на его губах, когда он взглянул на странную, смешанную группу. Дженкс присоединился к ним, и его пыльца, казалась клеем, который связывает их.

– Устал, – признался он, но его прикосновение на моей талии стало тверже, он притянул меня к себе.

– Не сомневаюсь, – сказала я, когда мы с толчком двинулись. – Уже после полудня.

– Не то, чтобы устал, – сказал он, наклоняясь, чтобы прошептать это. – Просто... устал? Ты... устала?

О!Поняв его намек, я почувствовала, что краснею.

– Черт возьми, Трент, – прошептала я, счастливая и взволнованная. – Люди смотрят.

– Пусть смотрят, – сказал он, жестом показывая Джонатану взять девочек и идти перед нами. Выглядя так, будто бы он предпочел съесть слизняка, высокий мужчина вывел девочек на дорогу и пошел вперед. Айви и Нина со своими новыми шляпами заняли места позади них, оставив Дженкса отступить обратно к нам. Его пыльца, сверкала, когда мы вышли на солнце, и, притянув меня ближе, Трент украл быстрый поцелуй.

– Серьезно? – Дженкс поморщился, поскольку я превратила быстрый поцелуй во что-то немного более длинное, более многообещающее. – Ты потерял почти все, и все, о чем ты можешь думать, как посеять свою пыльцу? Я никогда не буду понимать вас махин.

Трент отстранился, его глаза поддерживали тепло, такое же, как в моем собственном искрящемся либидо.

– Потерял? – сказал он, наш темп точно совпадал, когда мы следовали за ними. – Потерял что? Деньги? Мой стол в Башне Кэрью?

– Свой голос в анклаве, – добавила я. – Свое игровое время на поле для гольфа.

Трент вздохнул с сожалением, но он держал меня крепко.

– Верно. Деньги стимулируют мир, но когда все рушится, выставляя нашу жизнь обнаженной под пристальное внимание критиков и воров, единственное, что остается, единственное, что не может быть отнято – это любовь, которую ты хранишь для людей, которым ты небезразличен. – Он притянул меня ближе, и я наклонилась к нему, чувствуя тепло, как будто я, наконец, сделала что-то реальное и правильное. – Мой дом – моя крепость, Дженкс, – сказал Трент. – Как и твой.