Замкнутый круг

Роман АФАНАСЬЕВ

ЗАМКНУТЫЙ КРУГ

Черный джип, напоминавший ожившую коробку из-под обуви, мягко стелился по асфальту, едва касаясь его грубой сущности идеальными покрышками из мира рекламы. Недоделанный «пацифик» поблескивал в лучах заходящего солнца, радостно приветствуя наступающий вечер щербатой улыбкой. Джип чуть подрагивал: внутри бился неукротимый пульс музыки, толкаясь в обшивку мягкими волнами. Казалось, что машина покачивается в такт ударным и едва заметно пританцовывает на ходу. Водитель такого аппарата, что сложно назвать просто автомобилем, должен быть абсолютно счастлив просто от самого факта обладания подобным чудом. Он и был.

Женя брился налысо и носил черный костюм-тройку. Налысо – потому что не по годам ранняя лысина выглядела несолидно, не то что бритая голова. Костюм – потому что он недавно остепенился и стал начальником кредитного отдела одного небольшого, но очень перспективного банка. У него была солидная должность, приличный счет, пара надежных друзей и чудесный образец германского автопрома. Женя считал, что в тридцать лет – это все, что нужно. Он ехал с работы домой, радовался, что на кольцевой дороге сегодня мало машин, и был абсолютно счастлив.

Странного человека он приметил издали. Ему как раз пришлось перестроиться в крайний правый ряд и сбросить скорость: по левым рядам мчался целый кортеж машин – то ли спасателей, то ли депутатов. Пришлось прижаться вправо, и поэтому Женя сразу увидел сгорбленную фигуру, голосующую у дорожных щитов.

Человек, голосующий на Московской кольцевой автодороге, сам по себе примечателен. Ему просто неоткуда взяться. Слева – разделительный борт и поток машин, справа – глухая стена из огромных щитов. Сюда нельзя забраться просто так, из баловства. Да и вряд ли найдутся желающие. Мало кто будет торчать на скоростной дороге, рискуя оказаться под колесами в любую минуту.

Что-то случилось, ясно как божий день. Женя быстро окинул взглядом дорогу, но не заметил никаких следов аварии. Кому-то стало плохо? Или ограбили и выпихнули из машины? Или…

Он еще пытался понять, что могло случиться, а рука сама по себе переключила сцепление. Джип едва слышно вздохнул и сбросил скорость.

Вопреки всем правилам Женя остановился на кольцевой. Он притормозил так, что правая дверь очутилась ровно напротив голосующего человека. Это было приглашение, и человек воспользовался им.

Правая дверь распахнулась, и на пассажирское сиденье забрался сухонький старичок с белой профессорской бородкой. Его старое драповое пальто выглядело очень старым, но опрятным, словно только что из химчистки. В руках он сжимал кожаный портфель – объемистое чудовище родом из прошлого века, способное вместить и несколько пачек документов, и пару бутылок с хорошей закуской.

Нежданный попутчик напомнил коммерсанту его старого учителя географии, давно покинувшего этот беспокойный мир, и Женя сразу проникся к гостю расположением.

– Евгений, – представился он, протянув руку гостю.

– Петр. Петр Сергеевич, – представился старичок, машинально ухватив сухой ладошкой Женину клешню.

– Что случилось, Петр Сергеевич? – спросил Женя, включая первую передачу. Стоять на кольцевой не рекомендовалось: сам не едешь – приедут к тебе.

– Ничего, – отозвался старичок и оглянулся. – Вы не могли бы подбросить меня до Юго-Запада?

– Конечно. – Коммерсант кивнул, хотя ему было нужно совершенно в другую сторону. – Куда именно?

– Куда? – Старичок снова обернулся. – К метро, пожалуй. К «Университету».

– МГУ?

– Что? – рассеянно спросил Петр Сергеевич. – Нет. То есть да. Но к метро, если вас не затруднит.

Женя усилием воли подавил ответ «не извольте беспокоиться», готовый сорваться с языка, и нажал на газ.

С довольным урчанием джип снова влился в ряды машин, мчавшихся по кольцевой. Старичок, которого Женя окрестил про себя профессором, снова оглянулся. Женя взглянул в зеркальце заднего вида и недовольно поморщился: их догнала волна машин, и от прежнего раздолья не осталось и следа. Теперь придется тащиться в среднем ряду, уступая дорогу лихачам на подлатанных «европейцах», стремящихся доказать всему миру, что их аппарат не так плох, как кажется на первый взгляд. И еще придется сторониться безумных водителей на рассыпающихся «ВАЗах», страдающих от комплекса неполноценности и оттого жутко агрессивных.

Петр Сергеевич оглянулся еще раз, а потом сел ровно, обхватив портфель обеими руками.

– А как вы оказались на дороге? – спросил Женя.

Профессор вздрогнул и повернулся к нему всем телом, прижимая портфель к груди, словно боялся, что его отберут.

– Я?

– Ну да. Как вы туда попали?

– Обыкновенно, знаете ли. Ногами.

– А, – сказал Женя.

Он резко взял вправо, обогнал замешкавшуюся «Волгу» и замолчал. Старичок, похоже, был немного не в себе. Трясется, оглядывается… Пожалуй, не стоит больше расспрашивать. А то еще от волнения случится у него сердечный приступ.

Женя молчал ровно минуту, а потом понял, что умрет от любопытства, если не сейчас, то завтра к вечеру точно, если не узнает, что все-таки случилось.

– Знаете, – сказал он, – а вы похожи на моего учителя географии.

– Да? – сказал профессор и снова оглянулся. – А нельзя ли побыстрее?

– Увы, Петр Сергеевич, – отозвался Женя в тон пассажиру. – Слишком много машин. Опасно.

– Понятно, понятно, – забормотал старичок, щурясь на стройные ряды машин за окном. – И все же, может, хоть чуточку быстрее?

– Чуточку – можно, – согласился Женя, нажимая на газ.

Джип басовито рыкнул и неуловимым движением вклинился между новой «десяткой» и старой «Волгой». Оттуда он рывком перебрался в левый ряд, увернулся от догонявшей «Скорой» и снова оказался в середине потока.

– Петр Сергеевич, – позвал Женя. – Так что случилось? Вы не бойтесь. У меня отец в МГУ учился. Давно, правда. Может, я вам смогу помочь?

– Это вряд ли, Евгений, – отозвался профессор.

– Ладно. Вы историк?

– Археология, – отозвался Петр Сергеевич, судорожно прижимая к груди заветный портфель.

Он с подозрением глянул на водителя, словно ожидая следующего каверзного вопроса, но Женя не отрывал взгляда от дороги. Он выбирал удобный момент для рывка в левый ряд, но при этом краем глаза следил за странным пассажиром. Его история интриговала. Сейчас Евгений боялся одного – что профессор выйдет, а он уже никогда не узнает, что произошло и чем все кончилось. Он даже пропустил пару машин вперед, нарочно придержав джип. Покосился на Петра Сергеевича – не заметил ли? Но тот был полностью поглощен портфелем – побелевшими руками прижимал его к груди и чуть ли не поглаживал, как кота. Евгений подумал, что нужно попробовать его разговорить, и начал прикидывать, какой вопрос задать. Но в этот момент профессор снова обернулся, взглянув в заднее стекло.

Он разом переменился в лице. Глаза широко раскрылись, брови белыми бабочками вспорхнули к редеющему пробору, а бородка затряслась, словно у ее владельца застучали зубы. На морщинистые щеки легла мертвенная бледность.

– Нет! – взвизгнул профессор бабьим голоском. – Нет!

Евгений быстро сбросил скорость, и старичок повернулся к нему.

– Быстрее! – взмолился он, вцепившись костлявой ладонью в локоть Жени. – Быстрее, ради бога!

Послушная машина, повинуясь толчку, вильнула в сторону и чуть не снесла с дороги возмущенно загудевшую «Тойоту».

– Мля! – бросил Женя, рывком возвращая джип в свой ряд. – Да что ж такое!

– Быстрее, быстрее, – подвывал профессор, сжимая его локоть, – умоляю!

– Да что случилось, твою… – возмущенно бросил Женя и тут же осекся.

Старичок выглядел так, словно увидел привидение. Бледный, как простыня, с посиневшими губами и выпученными глазами, он напоминал глубоководную рыбу, вытащенную на борт корабля. Женя подумал, что до сердечного приступа профессору осталась пара минут – не больше.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.