Я выбираю тебя

– Слейд, – и он позволил себе слегка улыбнуться, – ведь вас так называют, да?

– Да, сэр. – Его покоробило от неуместной, на его взгляд, фамильярности, а улыбка только усилила подозрения.

– Уверен, что вы слыхали о судье Лоренсе Уинслоу.

Слейд мысленно перелистал нужное досье:

– Председатель Апелляционного суда, потом был избран главным судьей Коннектикутского верховного суда примерно пятнадцать лет назад. Умер от сердечного приступа четыре или пять лет назад.

"Факты и цифры, – подумал Додсон, – мальчик на ветер не бросает».

– Он был также чертовски хорошим адвокатом и судьей, в совершенстве понимавшим смысл слова «справедливость». Правильный был человек. Его вдова снова вышла замуж и живет теперь на юге Франции.

"Ну и что же?» – в очередной раз спросил себя Слейд, пребывая в крайнем нетерпении. А этот проклятый Додсон задумчиво уставился куда-то поверх его плеча.

– Я крестный отец его дочери, Джессики. Слейд уже окончательно был готов взорваться. Ему хотелось хорошенько тряхнуть Додсона, чтобы из того посыпались объясняющие все фразы.

– Она живет в их фамильном доме, недалеко от Уэстпорта. Прекрасное место – брось камень и попадешь в море. Спокойно, мирно. – Додсон постучал по столу костяшками пальцев. – Полагаю, для писателя просто рай.

У Слейда возникло неприятное предчувствие. Он привык доверять своей интуиции.

– Возможно. – Неужели старик хочет его женить на своей крестнице? Нет. Это было бы слишком смешно.

– За последние девять месяцев по Европе прокатилась волна грабежей.

Внезапный поворот на сто восемьдесят градусов так удивил Слейда, что он не смог этого скрыть, но, быстро взяв себя в руки, ждал продолжения.

– И очень многозначительные грабежи, – продолжал Додсон. – Главным образом крали из музеев: драгоценности, монеты, марки. Во Франции, Англии, Испании и Италии. Везде! И расследование привело администрацию пострадавших музеев к выводу, что украденные экспонаты тайно переправлены в Штаты.

– Федеральное расследование, – коротко ответил Слейд и подумал, что это не касается его как сыщика, расследующего убийства. И при чем тут дочка судьи, наверняка избалованная и взбалмошная девица. Влипла по глупости в серьезные дела. Неужели Додсон собирается ее выгораживать?

– Да, расследование федеральное, – повторил Додсон, чуть-чуть любезнее, чем это было необходимо, на взгляд Слейда. Додсон сложил вместе кончики своих в высшей степени ухоженных пальцев и посмотрел поверх них на молодого человека.

– У меня, видите ли, есть кое-какие связи. Пришлось проконсультироваться, потому что это дело.., деликатного свойства. – Он сделал паузу, достаточную для того, чтобы при желании Слейд мог бы как-то отреагировать, и, не дождавшись ничего, продолжал:

– Некоторые нити расследования ведут в один небольшой, но очень уважаемый антикварный магазин, – сухо сообщил он. – Существует мнение, что в штате есть осведомитель преступников. Бюро хочет внедрить в магазин своего сотрудника, чтобы глава преступной организации на этот раз от них не ускользнул. Он человек умный.

Додсон помолчал немного, вновь предоставляя шанс задать вопрос или сделать замечание.

– Предположительно ценности прячут – и очень умно – в антикварных предметах, – Додсон наконец добрался до каких-то подробностей, но ясней от этого не стало. – Экспортируют в этот магазин, вынимают и в конечном счете продают.

– По-видимому, федералы держат это дело под контролем. – Слейд достал сигарету, стараясь скрыть раздражение.

– Да, но есть одно-два осложнения.

Додсон подождал, пока Слейд прикурит.

– Нет прямых доказательств, неизвестно также, кто является главой организации. Мы знаем только его подручных, но нам нужен он.., или она, – добавил Додсон тихо.

Все звучало как-то таинственно. «Не увлекайся, – предупредил себя Слейд. – Это дело не по твоей части». Проглотив вопросы, которые так и рвались наружу, он затянулся и ждал.

– Есть еще одна, более деликатная, проблема. – Слейд заметил, что Додсон нервничает. Комиссар полиции взял свой «Паркер», повертел в руках и снова положил в футляр.

– Антикварный магазин, который находится под подозрением за незаконные махинации, принадлежит моей крестнице. И управляется ею.

Слейд насторожился: «Неужели он оказался прав?» Но в его глазах ничего нельзя было прочесть.

– Все полагают, что Джессике ничего не известно о нелегальных операциях в ее магазине – если все происходит именно там.

Додсон снова взял «Паркер», на этот раз держа его перед глазами, как будто хотел непременно расположить его строго параллельно полированной поверхности стола.

– Я знаю, что она не может быть виновата. И не только потому, что она моя крестница, – сказал он, как бы предваряя вопрос Слейда. – Она так же, как ее отец, абсолютно честна. Джессика почитает память Ларри. И, – добавил он, осторожно кладя ручку на стол, – ей вряд ли нужны деньги.

– Вряд ли, – пробормотал Слейд, представив себе избалованную наследницу, у которой слишком много свободного времени и денег. «Жизнь скучна, хочется острых ощущений – что может быть лучше игр с ФБР, – подумал он, – так, для разнообразия. Ей надоели магазины, вечеринки и светские сплетни».

– Бюро сужает круг поисков, – резюмировал Додсон, – через несколько недель Джессика может оказаться по уши в грязи. И это может быть для нее опасным.

Слейд едва не фыркнул от переполнившего его душу презрения.

– Если ее магазин – перевалочный пункт, незнанием тут не отговоришься. Проверки, перепроверки, а главное – эти журналисты. Виноват не виноват, а пересудов не оберешься. Я пытался убедить ее приехать погостить в Нью-Йорк, но… – Его голос затих, а на лице отразились удивление и усталость. – Джессика упряма. Утверждает, что очень занята. Мол, это я должен ее навестить.

Покачав головой, Додсон сокрушенно вздохнул.

– Мое присутствие может только повредить расследованию, но разве она это понимает?! Джессика нуждается в защите. Там должен быть опытный человек, который сумеет справиться с ситуацией и не вызовет подозрений.

Тут Додсон поглядел на Слейда с откровенным интересом – надо же, сфинкс египетский, ни вопросов, ни реплик. Ну-ну.

– И этот кто-то сумеет помочь расследовать дело изнутри.

Слейд отвел взгляд. Ему окончательно не нравился этот разговор. Он, не торопясь, ткнул сигарету в пепельницу.

– И этот кто-то, разумеется, я, – произнес он почти зло и уж точно слишком резко для разговора с начальством. – Ну и как же я окажусь таким полезным и незаметным?

Додсон вдруг широко улыбнулся. Ему нравились и раздраженный тон Слейда, и его прямота. Откинувшись на спинку чрезмерно пухлого кресла, он почувствовал облегчение. Похоже, все получается как надо.

– Видите ли, она недавно пожаловалась мне на беспорядок в ее библиотеке, что очень кстати. Времени у нее, конечно, нет. И все так и пребывает в запустении. Я позвоню ей и скажу, что посылаю на помощь своего хорошего знакомого. К тому же ваши отцы были дружны. Легенда очень проста. Все практически правда. Так, кое-где небольшие лакуны. Вы писатель, которому на несколько недель потребовалось уединиться для работы. В благодарность за гостеприимство готов привести в порядок каталог.

Глаза Слейда потемнели.

– Но юридическая сторона дела… – начал он.

– Потребуются документы, – легко перебил его Додсон, – будут документы. Но это не суть важно. В конце концов, это дело бюро – схватить воров за шиворот, когда придет время.

– Значит, я должен играть роль библиотекаря и няньки. – Слейд с отвращением фыркнул. – Послушайте, комиссар, я близок к раскрытию убийства Битронелли. Если…

– Вам лучше согласиться, – прервал его Додсон, в его голосе появились металлические ноты. – Пресса очень веселится, представляя нас дураками. А если вы так близки к развязке, – сказал он, отметая все яростные возражения Слейда одним резким жестом, – значит, вы сможете уехать в Коннектикут через пару дней. Вы сами понимаете, здесь нужен крепкий профессионал. ФБР остановилось на вашей кандидатуре, полностью одобрив мой выбор.