Страница 3 из 12
Игорь все чаще бросает взгляд на мчащуюся к ним в пыли полуторку. Уже отчетливо проступает покрытая толстым слоем пыли кабина защитного зеленого цвета, стекла в грязных разводах, сквозь них виднеется мутная фигура водителя, дверь со стороны пассажира приоткрыта, на подножке во весь рост вытянулся какой-то командир.
Бортовой номер в дорожной пыли, но Игорю и так уже понятно – штабная полуторка. Чего ее сюда несет? Интендантские просто так не ездят, отметил он и почувствовал, как мороз лизнул в низу живота, ледяной пятерней сдавил сердце – взгляд упал на синий околыш фуражки и красную нашивку на правом предплечье – знак сотрудника НКВД.
Майор госбезопасности, не дожидаясь, пока машина остановится, спрыгнул с подножки и устремился к командирскому строю у танков. Одна рука поддерживает фуражку, другая сжимает планшет. Командиры вытянулись по струнке. Майор госбезопасности торопливо отдал честь и с ходу протянул какие-то бумаги комбригу, следом передал и сложенную вчетверо армейскую карту.
Игорь робко шагнул к окружившим штабного посыльного командирам, ухо жадно вслушивается. Но гомон и взрывной хохот бойцов не дают услышать ни слова. О чем говорят командиры? Протасов повернулся к балагурящим танкистам и грозно шикнул, смешки тут же смолкли. Горобец в ответ поднял обе ладони, мол, понятно, командир, уже молчим.
Игорь вновь напряженно вслушивается в разговор. Долетают лишь обрывки фраз. Протасов недовольно поморщился и приблизился еще на несколько шагов. Наконец ему удалось выловить несколько связных предложений. И в это же мгновение внутри похолодело, по коже пробежала дрожь.
– …Значит, все-таки сунулись, курвы! – злобно бросил рыжеусый капитан и громко сплюнул. Рубец от ожога на щеке и шее сделался пунцовым. – Мать их!..
– Товарищ майор госбезопасности, а может, это диверсия какая? Ну, там, капиталисты-буржуи ряженые… – немного растерянным голосом проговорил комбриг, фуражка задвинута на затылок, руки перебирают какие-то бумаги, формуляры и карты, по щеке предательски скользнуло несколько капель пота. На одной из карт Игорю удалось разглядеть жирно обведенные красным карандашом какие-то населенные пункты, толстые стрелки разбегались в разные стороны. – У нас все ж таки пакт…
– Это война, комбриг! – тяжелым голосом бухнул, словно молотом, майор НКВД. – Они уже прорвали нашу оборону на границе, бомбят города. Несколько армий уже устремились к Минску. Понимаешь, майор, – к Минску!
Над командирами нависла гнетущая тишина. Одни опустили голову, другие переглядываются, пожимают плечами. Вновь слышен стрекот кузнечиков и жужжание насекомых. Кто-то хмыкнул, чиркнул спичкой, запахло табаком.
– Война… М-да, не думал, что она до наших границ докатится, – растерянно произнес рыжеусый капитан. – Нет, оно, конечно, понятно – нам все равно неизбежно было схлестнуться с немцами. Но чтоб драться на нашей земле… Все как-то готовились малой кровью да на территории врага.
– Малой кровью готовились, – передразнивая капитана, недовольно буркнул комбриг. – Ишь, понимающий какой! – Он сделал паузу, глубоко затянулся, выпустил дым – тот почти мгновенно растворился, и, глядя куда-то вниз, медленно добавил: – Хотя и верно – ждали, чего уж… Вот только боюсь… Эх! Не вовремя война-то! Не во-вре-мя!
– А когда она вовремя, товарищ майор?
– Вовремя – это когда вовремя! – резко ответил майор, глаза уставились на капитана, в них блеснул холодный огонек.
– Товарищи! Сейчас не время вдаваться в пустые рассуждения! – прервал их майор НКВД. Капитан и комбриг мгновенно впились в него взглядом. Он пробежал по ним холодными строгими глазами и продолжил все тем же ровным командным голосом. – Есть предписание. Приказ. Сформировать из вашей части боевую бригаду.
– Но у нас же только курсанты…
Майор бросил взгляд на рыжеусого капитана, спешно шагнул вперед и громко произнес:
– Товарищ майор госбезопасности, курсанты не прошли полного учебного курса! – вместо капитана громко произнес комбриг. – Сегодня мы только стрельбы провели – впереди еще экзаменационные испытания. Куда же им?
– Считайте, что ваши курсанты сегодня и прошли все экзаменационные испытания, – невозмутимо ответил штабной майор, расстегнул планшет и извлек оттуда аккуратно сложенный вдвое лист. Мелованная бумага под заглавием «Приказ» густо заполнена печатными строчками, под ними множество чьих-то подписей – все, что удалось разглядеть Игорю. – Вот этот приказ, согласно которому из вашей учебной бригады вам нужно сформировать бригаду боевую. С вашей же матчастью.
Майор молча принял бумагу, развернул и тут же углубился в чтение, глаза бегают от строчки к строчке. Капитан заглянул через плечо майора и тоже принялся читать, губы беззвучно отшлепывают текст.
– Но они же… они же еще совсем зеленые, товарищ майор госбезопасности, – немного растерянно произнес капитан, отрываясь от приказа. – У каждого экипажа всего-то десять-пятнадцать часов наката на танках, а стрельб и того меньше…
Майор НКВД ничего не ответил. Он взял протянутый ему майором приказ и принялся прятать его в планшет.
Внезапно рыжеусый капитан решительно шагнул вперед, глаза страшно выкатил.
– Да их же как котят там!.. А у немчуры стервятники бывалые! – Капитан в сердцах хлопнул себя кулаком по груди, звякнула медаль «За отвагу». – Сам знаю – в Испании горел!
Энкавэдэшник вновь проигнорировал выпад капитана, лишь исподлобья глянул на него.
– Успокойтесь, товарищ капитан! – грозно бросил майор госбезопасности. Капитан осекся, отступил обратно. Майор НКВД нарочито спокойно защелкнул планшет и продолжил спокойным голосом, взвешивая каждое слово. – Истерик не нужно. В штабе фронта думают иначе – приказ получен – не позднее суток выдвинуться в район Барановичей. Извольте исполнять!
– Слушаюсь! – сдержанно ответил комбриг, ладонь козырьком лениво потянулась к виску.
Сотрудник НКВД кивнул и направился к своему автомобилю. Водитель вжикнул стартером, двигатель рявкнул, выхлопные трубы плюнули гарью.
Майор госбезопасности ловко оттолкнулся от подножки и взобрался в кабину. Он уже собирался захлопнуть за собой дверцу, но вдруг высунулся из кабины и угрожающе крикнул:
– Если не выдвинетесь в район в назначенное время – будете отвечать перед военным трибуналом. Все!
Майор НКВД исчез в кабине. Завизжал оборотами двигатель, и штабная полуторка двинула по пыльной дороге в очередное подразделение. Командиры-танкисты остолбенело провожают взором его машину.
– Вот тебе и Юрьев день… – тяжело произнес рыжеусый капитан, глаза наблюдают, как грузовик вновь превращается в удаляющийся клубок дорожной пыли.
Комбриг невесело посмотрел на него, но тут же опустил глаза.
– Юрьев – не Юрьев, а курсантиков наших надо известить. Так что, Валя, приказывай строиться.
Через минуту майор прохаживается перед ровным строем серо-стальных комбинезонов. Комбриг пробежался взглядом по вмиг посерьезневшим лицам ребят, остановился на Игоре, потом взор метнулся к Семену, тот легонько – одними уголками губ – улыбнулся. «Да, пацанва они еще все…» – промелькнуло у него.
– Товарищи курсанты! – громогласно начал майор. – Сегодня, как сообщает наша разведка, германская армия, не считаясь ни с какими пактами и договорами о мире и дружбе, вторглась на территорию нашей великой Родины.
Он сделал паузу, поднял руку вверх, легкий летний ветерок принялся теребить бумажные края документов на командирском планшете. Несколько десятков глаз, включая техников, впились в желтые листки и карту в руках майора. Тот продолжил:
– В этих документах сказано, что сегодня в четыре часа утра германские самолеты начали бомбить наши советские города. Также там сказано, что наши войска уже вступили в смертельную схватку с врагом. – Вдруг его голос упал, и он сдавленно проговорил: – Однако пока наши бойцы-пограничники не смогли сдержать стремительного прорыва врага…
Строй по-прежнему стоит вытянувшись в струнку, лица все так же будто вытесаны из камня, однако чувствуется, что все напряжены, каждое ухо жадно ловит слова командира.