Страница 1 из 9

В компании милых дам

Макколл Смит Александр

Александр Макколл Смит

Посвящается Хелене Кеннеди

Alexander McCall Smith

the Company of Cheerful Ladies

This edition published by arrangement with David Higham Associates Ltd and Synopsis Literary Agency

In the Company of Cheerful Ladies

Глава 1

Честность, чай и порядок на кухне

Мма Рамотсве сидела одна в своем любимом кафе на краю торгового центра в Габороне неподалеку от Тлоквенг-роуд. Была суббота, день, который она предпочитала всем остальным, день, когда каждый может сделать ровно столько, сколько хочет, не больше и не меньше, день, когда хорошо съесть ланч с приятельницей в «Президент-отеле» или, как сегодня, посидеть в одиночестве и подумать о том, что случилось на прошлой неделе и что творится в мире. Кафе было подходящим по многим причинам. Прежде всего, отсюда открывался вид на рощу эвкалиптов с приятными для глаза темно-зелеными кронами, а когда в листве шумел ветер, звук напоминал шум моря. По крайней мере, мма Рамотсве шум моря представлялся именно таким. Она никогда не видела океана — он лежал далеко от окруженной другими странами Ботсваны, далеко, за пустынями Намибии, за красными песками и лишенными влаги горами. Но она могла вообразить его, сидя с закрытыми глазами и слушая, как шумит ветер в листве эвкалиптов. Возможно, когда-нибудь она увидит море, постоит на берегу, позволит волнам омыть свои ноги. Возможно.

Другим преимуществом этого кафе было то, что столики стояли на открытой веранде, и там всегда было за чем понаблюдать. Сегодня утром, например, она видела ссору девочки-подростка и ее бойфренда; ей не были слышны слова, но смысл их был вполне понятен. Еще она оказалась свидетелем того, как какая-то женщина поцарапала соседнюю машину, когда собиралась припарковаться. Женщина остановилась, быстро оценила причиненный ущерб и уехала. Мма Рамотсве наблюдала эту сцену, не веря своим глазам, и даже привстала, чтобы вмешаться, но было поздно: машина женщины уже завернула за угол и исчезла. Мма Рамотсве даже не успела заметить номер.

Она снова села и налила себе еще чашку чая. Нельзя сказать, что такого не могло случиться в прежней Ботсване, могло, но, несомненно, сейчас это стало гораздо более вероятным. Сейчас многие думают только о себе, им нет дела до того, что они поцарапали чужую машину или задели людей, гулявших по улице. Мма Рамотсве понимала, что это произошло, потому что города разрослись, а люди стали чужими друг другу; она видела в этом и следствие растущего процветания, которое, как ни удивительно, только усиливает жадность и эгоизм. Но даже при том, что она понимала, отчего все это происходит, выносить подобные вещи было нелегко. Остальной мир мог быть настолько жестоким, насколько ему хотелось, но этот путь не подходил Ботсване, и мма Рамотсве всегда стремилась защитить старинные ботсванские обычаи.

Жизнь была бы намного легче, думала мма Рамотсве, если бы мы знали, кто мы. Когда она была школьницей в деревне Мочуди, где она родилась, все знали всё про всех — кто ты и откуда, точно знали, кто твои родители, и частенько, кто были родители твоих родителей. И сейчас, когда мма Рамотсве возвращалась в Мочуди, ее приветствовали так, словно она отсутствовала здесь совсем недолго, ее появление не требовало никаких объяснений. И даже тут, в Габороне, который сильно разросся, люди прекрасно знали, кто она. Знали, что она — Прешас Рамотсве, основательница «Женского детективного агентства № 1», дочь покойного Обэда Рамотсве, а теперь еще и жена (после затянувшейся, по правде сказать, помолвки) самого лучшего из механиков, мистера Матекони, владельца мастерской «Быстрые моторы на Тлоквенг-роуд». А некоторым было известно, что она живет на Зебра-драйв, что у нее есть маленький белый фургончик, а помощницу ее зовут Грейс Макутси. И эти разветвленные взаимоотношения и связи распространялись все дальше и дальше. Кто-то мог знать, что у мма Макутси был брат Роберт, который потом умер; что на выпускных экзаменах в Ботсванском колледже делопроизводства она достигла ранее не слыханного результата и получила девяносто семь баллов и что, благодаря успеху курсов машинописи «Калахари», она недавно переехала в дом получше на Экстеншн-2. Знание такого рода — повседневное, такое человечное знание — помогало сплотить общество и препятствовало тому, чтобы царапать автомобиль другого человека без малейшего чувства вины и без малейшего желания признаться в этом владельцу. Все это, очевидно, ничего не значило для думавшей только о себе уехавшей женщины, которая не сообщила о царапине, ей это было безразлично.

Но воздевать руки в отчаянии не имело смысла. Люди всегда так поступают — воздевают руки, пожимают плечами, — но таким образом ничего не поделаешь. Возможно, в некоторых отношениях мир изменился к худшему, зато в других стал заметно лучше, и важно это помнить. В каких-то местах стало меньше света, в каких-то больше. Посмотрите на Африку — здесь столько всего, по поводу чего можно сокрушенно качать головой: коррупция, гражданская война и прочее, — но во многих отношениях жить стало лучше. В прошлом здесь существовало рабство со всеми теми страданиями, которые оно несло с собой, всего в нескольких милях отсюда, через границу, бесчинствовал режим апартеида, но теперь со всем этим покончено. Царило невежество, но теперь все больше людей умеет писать и многие кончают университеты. Женщины находились в полной зависимости, а сейчас у них есть право голоса, они могут свободно самовыражаться и сами определять свою жизнь, даже если мужчины зачастую этому противятся. Случилось много хорошего, и не надо об этом забывать.

Мма Рамотсве поднесла чашку к губам и огляделась. У края автостоянки, прямо напротив кафе, был устроен небольшой рыночек, с ларьками и прилавками, привлекавшими своим разноцветным товаром. Она стала наблюдать за тем, как продавец убеждает покупательницу взять у него очки от солнца. Женщина перепробовала несколько штук, но ей ничего не подошло, и она переместилась к другому ларьку. Там она показала на серебряный браслет, и продавец, коротышка в фетровой шляпе с широкими полями, передал ей браслет, чтобы можно было померить. Мма Рамотсве видела, как женщина вытянула руку, чтобы продавец мог полюбоваться, и он одобрительно кивнул. Но женщина, судя по всему, не была согласна с его мнением и, вернув браслет, показала на что-то в глубине ларька. И в тот момент, когда продавец повернулся, чтобы достать то, что просила женщина, она быстрым движением сунула другой браслет в карман своего жакета.

Мма Рамотсве ахнула. На этот раз она не могла просто сидеть и наблюдать, как на ее глазах совершается преступление. Если люди ничего не делают, неудивительно, что кругом все становится хуже. Она поднялась и решительно пошла в сторону ларька, где женщина втянула продавца в серьезнейшее обсуждение достоинств товара, который он ей предлагал.

— Извините, мма.

Голос раздался позади мма Рамотсве, и она повернулась посмотреть, кто к ней обращается. Оказалось, что это официантка, молодая женщина, которую раньше мма Рамотсве не приходилось видеть в этом кафе.

— Да, мма, в чем дело?

Официантка обвиняюще наставила на нее палец:

— Вы не убежите. Я заметила вас. Вы собирались уйти, не заплатив по счету. Но я вас увидела.

На секунду мма Рамотсве лишилась дара речи. Обвинение было ужасным и незаслуженным. Разумеется, она не пыталась уйти, не заплатив, — она никогда не делала ничего подобного, — она просто собиралась помешать совершавшемуся у нее на глазах преступлению.