Смерть не имеет лица

– Боже! Даллас, я не мог прорваться к вам. Вас не задело?

Тяжело дыша, с исцарапанным лицом, Макнаб схватил ее за руку.

– Нет, не задело. Проклятье! Я хотела взять хотя бы одного из них «живым». Теперь они бесполезны для нас. Вызови людей для зачистки места и сдерживания толпы. Вы обнаружили объект? Где?

– Мэдисон-сквер. Сейчас там идет эвакуация людей и обезвреживание зарядов.

– Давай уберемся из Куинза, к чертовой матери!

ГЛАВА 19

Первый заряд на Мэдисон-сквер взорвался в восемь сорок три на верхнем ярусе сектора «Б» спортивной арены «Гарден». Это произошло во время матча между хоккейны­ми командами «Рейнджеров» и «Пингвинов», в первом периоде матча. Счет еще не открылся, и была лишь одна не­значительная травма: нападающий «Пингвинов» столк­нулся с подопечным из соперников, и защитника «Рейндже­ров» унесли с поля с обильным кровотечением из носа и изо рта. Нью-йоркская полиция начала действовать сразу, как только сканеры выявили наличие взрывных устройств в помещении арены. Игра была остановлена. Масса поли­цейских и служащих сумела вывести из «Гардена» почти двадцать процентов зрителей в более или менее организо­ванном порядке. Получили незначительные ранения толь­ко пять копов и двенадцать штатских, всего четверо были арестованы за агрессивное поведение.

Станцию подземки «Пенсильвания» под «Гарденом» закрыли и освободили от людей насколько возможно бы­стро. Поезда пустили через нее без остановки. Правда, даже самые оптимистичные служащие не ожидали, что удастся выставить со станции абсолютно всех попрошаек и бездомных, которые укрывались там от холода. Но были приложены все усилия, чтобы очистить от них каждый за­куток.

Когда это первое устройство взорвалось, разнеся по сторонам рваные куски стали, дерева и фрагменты тела ка­кого-то пьянчужки, потягивавшего свое пойло на верхнем ярусе трибун, зрители осознали нешуточность ситуации. Публика в панике хлынула к выходам, и приехавшей на место происшествия Еве показалось, что старое здание выблевывало людей. Ни секунды не задумываясь, она ри­нулась против течения толпы.

– Что вы делаете? – стараясь перекричать вопли и вой сирены, попытался остановить ее Макнаб. – Вам нельзя туда, Даллас! Бога ради!

Но она кулаками и плечом уже прокладывала себе путь сквозь встречный напор беспорядочной массы обезумев­ших от страха болельщиков. Пару раз ей досталось так, что зазвенело в ушах. Она свернула к ближайшей секции сидя­чих мест и стала перескакивать через ряды, устремляясь наверх. Там уже находилась аварийная бригада, боровшая­ся с остатками пламени. Несколько срезанных взрывом сидений тлели в дыму.

– Мэллой! – крикнула Ева в свой коммуникатор. – Энн Мэллой, где ты находишься?

В наушнике послышалось пощелкивание электростати­ческих разрядов, сквозь которые, как икота, прорывались отдельные слова:

– Три разряжены… Сканеры обнаружили десять…

– Где ты находишься? – повторила Ева.

– Бригады рассредоточены…

– Черт побери, Энн, где ты находишься? Я здесь абсолютно беспомощна!

«Беспомощна», – повторила Ева уже про себя, глядя, как люди продираются к выходу чуть ли не по головам друг друга. Она увидела, как толпа выдавила из себя мальчика, словно кусок мыла из мокрых рук. Он упал лицом на лед, и Ева поняла, что его сейчас раздавят.

Она перегнулась через перила, схватила мальчика за во­ротник и втащила к себе, подальше от обезумевшей люд­ской массы.

– …до пяти, – послышался в наушнике на сей раз бо­лее чисто голос Энн. – Нам здесь везет. Что там с эвакуа­цией?

– Не могу сказать. Тут настоящий зверинец. На гла­зок – около пятидесяти процентов уже выбрались. Может, больше. У меня нет связи с бригадой на «Пенсильвании». Где ты находишься?

Ева провела ладонью по лицу и увидела на ней кровь.

– Гони оттуда людей! Я внизу, на выходе из «Пенсильвании». Продвигаюсь ко второму сектору, – ответила Энн.

– У меня здесь раненый ребенок.

Ева взглянула на мальчика. Он был бледным, как лист бумаги, на лбу торчала огромная шишка. Но он дышал.

– Я вытащу его отсюда и вернусь, – сказала она Энн.

– Уноси его, Даллас. Часы тикают.

Ева поднялась, но поскользнулась и неловко схватилась за перила. Тем не менее она продолжала разговаривать с Энн:

– Выводи оттуда своих людей, Мэллой! Если всех пас­сажиров эвакуировали, прекращайте работу и сейчас же уходите!

– Обезвредили шесть. Осталось еще четыре. Мы вы­нуждены остаться, Даллас. Опаздываем. Чистим «Пенсиль­ванию» и «Гарден».

Ева посадила мальчика к себе на плечо, как это делали пожарные, и пошла по ступенькам.

– Энн, уводи людей! Сбереги жизни. Черт с ней, с соб­ственностью…

Она пробиралась между сиденьями, пиная пакеты и пу­стые банки из-под пива.

– Семь обезврежено. Осталось три, – снова послы­шался голос Энн.

– Бога ради, Энн! Уноси отсюда ноги!

– Хороший совет, – услышала она за спиной.

Проморгавшись от пота, застилавшего ей глаза, Ева обернулась и увидела Рорка, который стал снимать ребен­ка с ее плеча.

– Рорк, выноси его, а я пойду к Мэллой.

– Какого черта ты пойдешь… – начал он и осекся.

Пол содрогнулся. Рорк увидел, как позади них стена на­чала давать трещину, и успел схватить Еву за руку. Они спрыгнули с платформы яруса и побежали к дверям, где полицейские в штурмовом снаряжении проталкивали на выход оставшихся зрителей. Ева скорее почувствовала взрыв мгновенным сжатием барабанных перепонок, чем услышала его. Удар упругого обжигающего воздуха слегка подбросил ее вверх, голова пошла кругом от грохота и жара. Основная взрывная волна буквально вытолкнула их в дверь, и за ними рухнуло с грохотом что-то огромное и горячее.

Теперь важнее всего было выжить. Схватившись за ру­ки, они поднялись на ноги и вслепую двинулись вперед под дождем из обломков камней, стекла и металла. В воз­духе стояли крики людей, гул и скрип ломающихся кон­струкций. Еве пришлось через что-то переступить. Это оказалось тело человека, придавленное обломком бетона.

Ева чувствовала, что не может дышать: легкие жгло, в горле першило от дыма. Сверху сыпались мелкие, сверкав­шие, как алмазы, осколки стекла. Когда видимость стала лучше, она увидела сотни перепуганных лиц, горы дымящихся развалин и несчетное множество тел. Затем в лицо ударил сильный холодный ветер, и Ева поняла, что они спасены.

– Ты не пострадал? Тебя не задело? – прокричала она Рорку, забыв, что держит его за руку.

– Нет, – ответил Рорк, и Ева увидела, что он каким-то образом все это время удерживал потерявшего сознание мальчика у себя на плече. – А как ты?

– Нет, мне кажется, нет… Отнеси ребенка к медикам.

Пытаясь отдышаться, она остановилась. С внешней стороны казалось, что здание было мало повреждено, хотя из огромного рваного пролома валил дым. Прилегающие улицы были усыпаны обуглившимися обломками, но «Гарден» стоял.

– Найдены были все заряды, кроме двух, – сказала Ева Рорку и подумала о находившейся внизу станции подзем­ки – о поездах, пассажирах, торговцах. – Мне нужно вер­нуться. Следи за ситуацией.

Рорк крепко держал ее за руку. Посмотрев на «Гарден», он сказал:

– Ева, тебе незачем возвращаться туда.

Она тряхнула рукой:

– Там наши люди. Отнеси ребенка к медикам, Рорк. Он сильно ударился при падении.

– Ева… – начал было Рорк, но, увидев выражение лица своей жены, отпустил ее руку. – Буду ждать тебя.

Ева пошла обратно к зданию, обходя очажки пламени и дымящиеся кучки обломков. На улице уже резвились ма­родеры, добивавшие остатки стекол в окнах. Она схватила за рукав полицейского в форме, но он стряхнул ее руку и сказал, чтобы она шла своей дорогой. Когда Ева достала значок, полицейский побледнел и вытаращил глаза.

– Извините, лейтенант! Толпа распоясалась…

– Соедините два подразделения и остановите мароде­ров. Начните идти обратно по периметру и выставьте за­щитные сенсоры. А вы, – позвала она другого полисме­на, – очистите район для бригад «Скорой помощи», чтобы они смогли заняться ранеными. И начинайте записывать имена.