Слепая страсть

— Четырнадцатое апреля?

— Я подшил все бумаги в прошлом месяце, поэтому ты и не знаешь, что сегодня за день, — шепнул Эд.

— Простите, господа, но новые законы о налогообложении доставили всем много беспокойства. Работая двадцать четыре часа в сутки, может, я и умудрюсь закончить в срок. — Пальцы Марковица нервно забегали по калькулятору.

— К черту срок! — прокричал попугай. Бен провел рукой по волосам.

— Мистер Марковиц, мы пришли к вам не по поводу налогов.

— Нас привело сюда дело Мэри Грайс, — вставил Эд. — Об этом сегодня сообщили все средства массовой информации.

Марковиц в панике схватил карандаш.

— Не имею понятия, о чем вы!

— Мистер Марковиц, Мэри Грайс была убита вчера вечером. — Эд сделал паузу, чтобы тот успел уловить смысл сказанного, и заметил у него на столе утреннюю газету. — У нас есть основания предполагать, что в момент нападения вы беседовали с ней по телефону.

— Это имя мне неизвестно!

— Да, но вы знали женщину по имени Роксана. Марковиц и без того был бледен, а теперь позеленел.

— Не понимаю, какое отношение имеет Роксана к Мэри Грайс.

— Это одно и то же лицо, — пояснил Бен. Марковиц откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он это предчувствовал. Каким-то образом он обо всем догадался, просматривая заголовки в газете. Но тогда это показалось ему чем-то нереальным. Однако визит двух сыщиков в разгар рабочего дня был более чем реален. И пришли они именно к нему.

— Я веду самые крупные счета столичного округа! Некоторые мои клиенты — члены конгресса и сената… Я не могу позволить, чтобы меня впутали в подобную историю!

— Если вы согласитесь нам помочь, все обойдется без лишнего шума, — невозмутимо заметил Эд.

— Вы оказываете давление! — Марковиц снял очки и потер глаза. Теперь он выглядел подслеповатым и беспомощным. — Я не совершил ничего противозаконного! Видите ли, моя жизнь связана только с этими расчетами и отчетами. Ведь никто не хочет платить, и вряд ли можно винить людей. Большинство моих клиентов имеют астрономические доходы. Они не хотят отдавать тридцать пять процентов государству и надеются, что я помогу им уклониться от налогов. Я работаю целыми днями. После развода у меня совсем нет времени на женщин.

— Да, это тяжело, — согласился Бен. — Но нас не интересует, почему вы прибегли к «Фэнтэзи», мистер Маркович. Мы просим вас подробно рассказать, что случилось с Мэри вчера вечером, когда вы беседовали с ней по телефону.

— С Роксаной, — поправил Марковиц. — Мне удобнее думать о ней как о Роксане. Судя по голосу, она была незаурядной женщиной, искательницей приключений. У нас с ней сложились волнующие отношения… Три раза в неделю я говорил с Роксаной, а затем опять возвращался к своим цифрам.

— Нас интересует вчерашний вечер, мистер Марковиц, — напомнил Эд.

— Ах да, вчерашний вечер… Ну, мы поболтали недолго, и я уже почти расслабился. — Он достал носовой платок и вытер лицо. — И вдруг я услышал странную фразу — как будто в комнате был кто-то еще. Роксана спросила: «Ты кто?» или «Что ты здесь делаешь?» Сначала я подумал, что она обращается ко мне, и что-то ответил ей, даже пошутил. Потом она закричала — так громко, что я чуть не выронил трубку. Она закричала: «Лоренс, Лоренс, помоги мне! Позвони в полицию, позови кого-нибудь!» — Он закашлялся. — Я что-то ей ответил — по-моему, попросил успокоиться… И тут услышал еще один голос.

— Мужской? — Эд делал записи в блокноте.

— Думаю, да. Во всяком случае, это был чужой голос. Он сказал… Да, он сказал: «Тебе это понравится» — и назвал ее по имени.

— Роксана? — уточнил Бен.

— Да. Я слышал, как он назвал ее Роксаной, и еще… — Он закрыл лицо носовым платком и на минуту замолк. — Простите, мне очень тяжело.

Я человек заурядный, стараюсь избегать волнений и сложностей. У меня гипогликемия. Эд сочувственно кивнул:

— Только скажите, что услышали.

— Я услышал ужасные звуки — шумное дыхание, стоны, треск разрываемой ткани… Она не кричала, а только издавала какие-то булькающие звуки. Я повесил трубку, потому что не знал, что делать. — Он отнял от посеревшего лица носовой платок. — Я пытался убедить себя, что это розыгрыш, но в ушах стоял крик Роксаны. Она умоляла, чтобы ее не били. А второй голос ответил, будто она сама хотела, чтобы ей причинили боль. Он уверял, что доставит ей такое удовольствие, какого она в жизни своей не испытывала.

Марковиц наполнил водой бумажный стаканчик и залпом выпил.

— Я не знал, что делать, просто сидел и думал. Потом попытался забыть об этом и заняться работой. Помните, я сказал, что решил отнестись к этому как к шутке. Но это совсем не походило на шутку! Чем дольше я здесь сидел, тем явственнее понимал, что это не розыгрыш. Кончилось тем, что я позвонил в «Фэнтэзи» и сказал, что Роксана попала в беду. Потом я опять принялся за работу. Что еще я мог сделать? — Он переводил взгляд с Эда на Бена, но не задерживался ни на одном из них. — А сегодня утром я понял, что случилось нечто ужасное. Роксана непременно позвонила бы мне и извинилась, если бы все было нормально. Сказала бы, что она просто дурачилась… Но она не позвонила.

— Было ли что-нибудь характерное в мужском голосе, который вы слышали? — Эд заметил, что у Марковица на лбу выступил пот. — Я имею в виду акцент, интонации, манеру говорить…

— Нет, это был обычный голос. Но его заглушали крики Роксаны. А ведь я даже не знаю, как она выглядела! Впрочем, я и не хочу этого знать. Признаюсь, она ничего для меня не значила. Я относился к ней как к какому-нибудь клерку из супермаркета. Я звонил ей несколько раз в неделю, чтобы отвлечься от работы, вот и все.

Марковицу хотелось установить дистанцию, чтобы успокоить собственную совесть. «Да, я заурядный человек, — подумал он, — но, в сущности, порядочный. Хотя это качество в бухгалтере не особенно ценится».

— Полагаю, к ней пришел какой-то молодой ревнивец, — добавил он.

— Она называла его имя?

— Нет, только мое. Больше мне нечего вам сказать. Я сделал все, что мог, хотя и не обязан был звонить. — Голос его обрел прежнюю уверенность. — Мне вообще не следовало в это впутываться.

— Мы высоко ценим ваше участие. — Бен поднялся. — Вам придется прийти в участок и подписать заявление.

— Я не могу покинуть это кресло до семнадцатого числа. Иначе мне придется отвечать за дюжину штрафов.

— Делай баланс вовремя, — посоветовал попугай. — Прикрой задницу.

— Приходите в участок утром семнадцатого. Спросите Джексона или Париса. Мы постараемся, чтобы ваше имя не упоминалось.

— Благодарю вас. Вы можете пройти через ту дверь. — Он указал на боковую дверь и положил перед собой калькулятор.

Глава 9

Грейс сама не понимала, почему последовала совету Эда и отправилась к нему домой. Наверное, потому, что там ее не окружали вещи сестры и было легче сосредоточиться. Грейс решила поразмыслить о своих дальнейших шагах, а для этого нужно было чем-то себя занять. Ее голова всегда работала лучше, когда руки при деле. Недолго думая, она достала из шкафа рулон обоев и отправилась в ванную.

Грейс по-прежнему считала, что ей необходимо поговорить с управляющим «Фэнтэзи». Она не раз успешно брала интервью и не сомневалась, что так или иначе, но ей удастся заполучить список клиентов. Затем он» позвонит по всем номерам, и, если убийца сестры окажется в списке, она его вычислит. Поговорит с ним пару раз — и вычислит наверняка!

Грейс всегда писала свои книги, следуя заранее составленному плану, и жила она тоже так. И пока это приносило ей удачу.

Грейс сознавала, что отчасти ее поступками сейчас руководит чувство мести, которое с каждым днем усиливается. Раньше ей претило это чувство, но теперь доставляло удовлетворение. Конечно, для того, чтобы все это осуществить, надо задержаться в Вашингтоне. Ну так что же? Она сможет работать здесь, как и везде. Нью-Йорк никуда не денется. А бросить все и уехать — все равно что не дописать книгу. Никто не закончит за нее последнюю главу. Это должна сделать только Г. Б. Маккейб!