Спин

— Бывало, мне так хотелось с тобой поговорить… Мне нужно было с тобой поговорить. Но я не знала твоего номера или воображала, что ты занят.

— Номер ты могла бы найти. И я не был занят.

— Да, конечно… Скорее, это была моральная трусость.

— Я такой страшный?

— Не ты. Наша ситуация. Мне казалось, что я должна перед тобой извиниться. И не знала, как это сделать, как к этому подступиться. — Она печально улыбнулась. — И, кажется, по-прежнему не знаю.

— Тебе не в чем передо мной извиняться.

— Спасибо за то, что ты так считаешь, но я с тобой не соглашусь. Мы больше не дети. Мы можем оглянуться и проанализировать прошлое. Мы были близки друг другу настолько, насколько можно быть близкими, не соприкасаясь. Но этого мы не могли. Не могли даже говорить об этом. Эта тема была табу.

— С ночи, когда исчезли звезды, — пробормотал я, еле ворочая пересохшим от волнения языком.

Лицо Дианы исказила гримаса:

— Та ночь… Та ночь… Знаешь, что я помню о той ночи? Бинокль Джейсона. Вы глазели в небо, а я шпионила за домом. Звезд я не помню. Зато помню, как увидела Кэрол в одной из задних спален с кем-то из службы доставки. Она была пьяна и, похоже… — тут Диана усмехнулась. — Для меня как будто небо рухнуло. Все, что я ненавидела в своем доме, в семье, сконцентрировалось в этот момент. Хотелось притвориться, что всего этого нет на свете. Ни Кэрол, ни И-Ди, ни Джейсона…

— Ни меня?

Она продвинулась и как-то совершенно естественно, в духе разговора, прижала ладонь к моей щеке. Ладонь, охлажденную стаканом, который она только что в ней сжимала.

— Ты — исключение. Я боялась, очень боялась. Ты проявил редкое терпение. И я это ценила.

— Но мы не могли…

— Мы не могли прикоснуться друг к другу.

— Прикоснуться. И-Ди бы этого не потерпел.

Она отняла руку:

— Мы могли бы от него что угодно скрыть, если бы захотели. Но ты прав, И-Ди представлял собою проблему. Он заражал все вокруг. Вспомнить тошно, как он твою мать третировал. Ей-богу, мне стыдно было за то, что я его дочь. И я страшно боялась, что, случись что-нибудь между нами, между мной и тобой, это будет лишь твоя месть И-Ди.

Она резко откинулась на спинку. Мне показалось, что она сама себе удивилась.

— Чушь, — прокомментировал я ее последнее заявление.

— Я тогда совершенно запуталась.

— А «Новое царство» для тебя теперь — не месть И-Ди?

Диана улыбнулась:

— Нет. Я люблю Саймона не потому, что это злит отца. Жизнь не столь примитивна, Тайлер.

— Я не хотел предположить…

— Но ты видишь, как все закручено и завязано. В твоей голове возникают какие-то подозрения, закрепляются там… Нет, «Новое царство» с отцом не связано. Оно связано с поиском божественного в том, что происходит на земле, с внедрением божественного в нашу жизнь.

— Может, «Спин» не такая простая штука…

— Мы погибнем или преобразимся, так говорит Саймон.

— Он мне сказал, что вы небо на земле строите.

— А разве не в том задача христиан? Воплотить Царство Божие в нашей жизни…

— В пляски без штанов при луне.

— Тайлер, не будь как Джейсон! Конечно, не все в движении гладко. Мы тут были на собрании в Филадельфии, сошлись поближе с одной парой нашего возраста. Рассудительные, дружелюбные. Беседовали о Втором Пришествии, обедали вместе. Потом они пригласили нас к себе в гостиницу. И сразу на столе появился кокаин, на экране порновидео. Мало ли кого притягивает «Новое царство»! Еще бы… Для них теология — пустой звук, разве только что-то об Эдеме ухватят… Но в сути своей это движение ухватывает главное, искреннюю живую веру.

— Веру во что, Диана? В действо под названием «Экстаз»? В свальную групповуху?

Я тут же пожалел о сказанном. Она не на шутку обиделась:

— Экстаз — не промискуитет, Тайлер. В идеале, во всякое случае. Во Господе ни единый акт не запрещен, если он совершается не во гневе и мстительности, если он выражает любовь божественную и людскую.

В этот момент и зазвонил телефон. Наверное, на лице у меня отражалось сожаление, потому что Диана, глянув на меня, рассмеялась.

Я едва успел поднести трубку к уху.

— Я говорил, что меня предупредят. Так вот, не предупредили. Извини.

— Что случилось, Джейсон?

— Глянь в небо.

Мы сразу же поднялись на второй этаж, к окну западной стены.

Западная спальня, просторная, шикарная, с мебелью красного дерева и пропорционально обширными окнами. Я отдернул шторы. Диана ахнула.

Солнца на небе не было. Точнее, солнц оказалось…

Небо на западе заливал солнечный пожар. Вместо одной раскаленной сферы закатный горизонт опаляла красноватая дуга, занимающая, по меньшей мере, пятнадцать азимутальных градусов. Вместо одного заката перед нами сияла дюжина, если не больше. Свет не оставался постоянным, он усиливался и ослабевал, как будто там, на небе, полыхал громадный костер.

Мы замерли и простояли неподвижно не знаю сколько времени.

— В чем дело, Тайлер? — опомнилась наконец Диана. — Что случилось?

Я сообщил ей, что Джейсон рассказывал о китайских ракетах.

— Значит, он знал… Он знал, что такое может случиться. Конечно, знал, — бормотала она. Странный розоватый свет придавал ее щекам какой-то лихорадочный оттенок. — Мы погибнем?

— Джейсон считает, что нет. Но страху много будет, конечно.

— И опасность? Радиация или еще что-нибудь в этом духе?

Мне хотелось ее успокоить, но я и сам толком ничего не знал.

— Давай включим телевизор, — предложил я.

Плазменные панели украшали каждую спальню, здесь ее вмонтировали в ореховую панель стены напротив кровати. Я полагал, что смертельные потоки радиации непременно повлияют на работу телевидения.

Но телевизор функционировал весьма неплохо. В программе новостей мы увидели толпы людей на улицах европейских городов, где уже стемнело. Где уже стало так темно, как только могло быть в эту ночь. Никаких смертельных доз облучения, но вызванная неизвестностью паника ощущалась. Перепуганная Диана сидела на краю кровати, сложив руки на коленях. Я уселся рядом.

— Не бойся. Если бы это могло нас убить, мы бы уже были покойниками.

Снаружи постепенно темнело. Сплошное сияние разделилось на несколько солнечных дисков, каждый снижался и бледнел, постепенно исчезая за горизонтом.

Мы сидели бедро к бедру, дожидаясь темноты. На небе проступили звезды.

Я дозвонился до Джейсона перед тем, как прервалась связь. Он сказал, что Саймон как раз успел расплатиться за свечи, когда небо взорвалось. Дороги из Стокбриджа мгновенно забились отъезжающими, радио уже сообщало о грабежах и взломах в Бостоне и пробках на всех основных магистралях, и Джейс предпочел снять комнату в мотеле для себя и Саймона. Утром, сказал он, ему скорее всего придется вернуться в Вашингтон, но Саймона он предварительно завезет на дачу.

Затем он передал телефон Саймону, а я передал свой Диане и вышел, чтобы дать ей без помех переговорить с женихом. Дом казался громадным и пустынным. Я прошел по комнатам, в каждой включая свет. Потом Диана позвала меня обратно.

— Хочешь еще выпить? — предложил я.

— Да, да…

Сразу после полуночи мы вышли из дому. Диана храбрилась. Саймон накачал ее оптимистическими байками из своего репертуара. В теологии «Нового царства» Второе Пришествие в традиционном понимании отсутствовало, не было и Армагеддона. «Спин» совмещал эти понятия и понимался как исполнение древних пророчеств. И если Господу угодно изобразить еще что-либо по Своему усмотрению на холсте Творения, то нам надлежит принимать это с полным почтением, соответствующим моменту, не исключая страха Божьего из числа испытываемых эмоций, но и не предаваясь ему безоглядно, ибо «Спин», в итоге, есть акт спасения, последняя, и лучшая глава в истории человечества.

В общем, очень складно изложил какую-то подобную ахинею.