Связанные пламенем (ЛП)

Чтобы не утонуть в отчаянии по Владу, окружающих меня обстоятельств и размышлений остался ли Марти в живых, я занимала себя двумя вещами: проверяла кандалы и подслушивала.

Первое оказалось провалом. Не удивительно, Шилагай был профи в том, как сдержать вампира.

Толстые зажимы на плечах, локтях и запястьях настолько прочно крепились к каменной стене позади меня, что должно быть она тоже была укреплена.

Зажим вокруг талии мешал нагнуться и дотянуться до чего-либо, а ноги были закреплены к стене не менее чем в четырех местах.

Короче говоря, постоянно корчась, я могла стереть всю кожу в кровь об камень, но не освободилась бы. Однако, от подслушивания я могла сказать несколько слов о своем окружении.

Во-первых, тогда как охранники Шилагая разговаривали между собой на румынском, сам он использовал с ними старо-новгородский – древний, мертвый язык, ни слова, из которого я не понимала.

Во-вторых, я сомневалась, что место, в котором мы находились, где бы оно ни было, не являлось его главным убежищем. Шилагай только вернулся после трехдневной отлучки, а это было слишком долго для основной базы, когда он играл в игру "победителю достанется все" с Владом Цепешем.

В-третьих, чем бы ни было это укрытие, оно определенно находилось под землей. Отсутствие звуков природы или города подтверждал это.

У Шилагая была склонность к подземным убежищам, если вспомнить о том, которое он устроил под замком, где жил Влад, когда был человеком.

Здесь было не так много людей, значит небольшое убежище. Возможно, что охранники, которых Шилагай привёз с собой были молчаливы, но исходя из числа ударов сердца, которые я насчитала, людей здесь было недостаточно, что накормить более десятка вампиров.

Я, естественно, не входила в число тех, кого кормят. Мне не давали и капли крови, и мой всевозрастающий голод это подтверждал. Не сказать, что я ожидала другого.

Первым делом, ты заставляешь голодать пленника. Полагаю, мне следовало бы радоваться, что они не используют другой верный способ ослабить пленного нежить – отравление серебром.

Вероятно, освежевание и расчленение было достаточно зверским для первой попытки Шилагая испугать Влада, чтобы он сделал опрометчивую ошибку.

Как выяснилось на следующий вечер, думая так, я не отдавала Шилагаю должного.

Меня разбудили крики. Я пробудилась раньше, чем когда-либо до этого, о чем говорила свинцовая тяжесть моего тела.

Возможно, даже солнце еще не село. Прежде чем я успела отпраздновать эту маленькую победу, я уловила обрывки спора между Шилагаем и Максимом.

– ...не позволю тебе сделать это с ней. Все заходит слишком далеко, – яростно выпалил Максим.

– ...нужно быть более радикальными для эффективности... – уловила я прежде, чем Шилагай заговорил тише.

– Придумай что-то еще! – прокричал Максим в ответ.

От живота до свинцовых конечностей у меня все заледенело. Максим подкинул идею Шилагаю, чтобы снять с меня кожу. Если он потрясен тем, что Шилагай намеревался сделать, значит речь идет о чем-то абсолютно отвратительном.

– Осторожнее, Максим, – пригрозил Шилагай. Он не кричал, но я могла слышать это, потому что они находились близко к моей камере. – Я ценю твое место в моей операции, но здесь командую я, а не ты.

Максим ничего не ответил, видимо, не захотел подвергать опасности свое положение следующим аргументом.

Или это мое воображение, или кандалы, удерживающие меня у стены, стали еще туже.

Мое сердце не билось, но у меня возникло ощущение, что оно сжимается от паники, которой я сопротивлялась. Если бы я могла, уже бы вся покрылась бисеринками пота. Что на этот раз Шилагай собрался со мной сделать?

– Тогда, дай я это сделаю, – произнес Максим, говоря так тихо, что я едва могла расслышать его сквозь толстые стены. – Если ты хочешь добиться максимального эффекта гнева, лучше так, чем никак.

– Как? – засомневался Шилагай.

Следующие слова Максима рвали мои эмоции, словно острое лезвие.

– Потому что шесть недель назад, Влад послал меня шпионить за тобой. Он не думал, что ты будешь подозревать меня, так как Влад отрезал меня от своей линии, но часть тебя все равно должна была задаваться этим вопросом. Влад думал, что я желаю вернуть его благосклонность, но я хочу лишь Лейлу. Вот почему я не лгал, присоединяясь к тебе. Влада может привести в ярость наблюдение, как его худший враг трахает его жену, но не так сведет с ума, как наблюдать, что мужчина, дважды предавший его, делает это.

В ужасе, я сделала вдох. Они спорили на тему, кто изнасилует меня? Я начала вырываться из кандалов всеми силами. Максим продолжал говорить, теперь уже развлекающимся тоном.

– После этого тебе никогда не придется сомневаться в моей лояльности. Влад придумает новые пытки для меня после этого, так что я захочу увидеть его мертвым сильнее, чем ты. Кроме того, женщины могут многое простить, но Лейла возненавидит меня навечно, если я буду стоять рядом, пока ее насилуют. Если это буду я... ну, смею предположить, что она не будет сильно возражать.

– Я собственноручно прикончу тебя! – выкрикнула я.

Кровь начала просачиваться из-под металлических наручников, когда я, пытаясь вырваться, сдирала кожу быстрее, чем она заживала. Взрыв смеха Шилагая, прикрыл, охвативший меня ужас, вспышкой ярости.

Мою правую руку покалывало, но все же из нее не выходило больше, чем искра. Я никогда прежде не нуждалась в своих способностях так, как сейчас, но была абсолютно беспомощна.

– С другой стороны, ей возможно понадобится разогрев, – пробубнил Максим, открывая дверь. – Принеси мне смазку.

– Здесь у нас нет такой роскоши, – произнес Шилагай, заходя следом за Максимом в комнату. Он нес штатив с камерой, при виде этого я поняла, то, что сейчас произойдет отснимут и отошлют видео Владу.

– Двенадцать парней, которым не дозволено выезжать и ни одной женщины? – Максим презрительно фыркнул. – У кого-то точно завалялась смазка.

Шилагай пожал плечами, затем исчез, что-то быстро крикнул на старо-новгородском языке своим охранникам. К тому времени, когда смущенный охранник возвратился с маленькой бутылкой, заставив Максима понимающе выгнуть бровь, Шилагай уже установил камеру.

Я же в исступлении пыталась найти способ остановить это.

– Ты ошибся, моя ненависть будет всеобъемлющей, если ты сделаешь это, – резко сказала я. – Ты принял сторону Шилагая, чтобы быть со мной? Ты собираешься уничтожить самый крохотный шанс, который мог иметь.

У него уже не было шансов, но если он поверит в это...

Максим подошел ближе, и я вжалась в стену, в тщетной попытке скрыться. Я не чувствовала себя голой в своей новой коже, но теперь это ощущение на меня обрушилось. Ох, какой голой я сейчас себя ощущала.

– Лучше я, чем он, Лейла, – сказал он, бросив взгляд типа "прости, братан" на Шилагая, который на это лишь фыркнул. – Я буду нежен, тогда как он обрушит на тебя весь свой гнев на Влада.

– Верно, – произнес Шилагай обыденным тоном.

Во мне нарастала ненависть, пока я не задрожала от нее.

– Ты прав, Влад придумает новые пытки только ради тебя и это только после того, как я сделаю из вас двоих самых жалких людей на Земле!

Шилагай рассмеялся.

– О, у нее и впрямь есть сила духа. Мне понравится наблюдать за этим.

– Ты уйдешь, – сказал Максим, не сводя с меня взгляда. – Я слишком долго ждал, чтобы быть с ней. Я не против камеры, но не нуждаюсь в аудитории.

Шилагай вздохнул.

– Хорошо. Как я уже говорил, я всегда награждаю за лояльность своих людей, но не задерживайся. Я хочу отослать видео Владу на рассвете.

Максим низко рассмеялся, отчего я дергалась в кандалах, сдирая кожу до кости.

– Не беспокойся, я закончу до рассвета.

– Ты мне противен, – выплюнула я, мои клыки впились в губу из-за того, как сильно я стиснула челюсть.

– А, и прежде чем уйдешь, попроси кого-нибудь достать клейкую ленту, – добавил Максим, смотря на кровь, сочащуюся из моей губы. – Что-то мне подсказывает, что она кусается.