По острию ножа

Владимир Наумович Михановский

По острию ножа

Глава 1. Происшествие на КПП

Траектория передвижений полномочного представителя Президента России генерала Матейченкова по Чечне напоминала ломаную линию, у которой было начало, однако конца не предвиделось. Кружил хоровод названий, которые из незнакомых поначалу быстро стали привычными и близкими: Грозный, Ханкала, Гудермес, Наурская, Знаменское, Итун-Кале, Шатой, Кизляр, Ведено, Шелковская… И еще десятки крупных и мелких населенных пунктов. За каждым из названий — сотни и тысячи человеческих судеб. Проблемы, которые необходимо решать с ходу, когда, точь-в-точь по известному речению, промедление смерти подобно. Снабжение, боеприпасы, медицинская помощь… Взаимодействие воинских частей различного подчинения…

Дела, не терпящие отлагательства.

И — ответственность за каждое.

Но генерал умел за деревьями видеть лес, всегда осознавая, во имя чего все это делается. Решая важнейшие стратегические задачи, он не чурался и участия в рядовых операциях…

Вытянувшиеся вдоль дороги блокпосты представляли собой фильтр, призванный помешать передвижению боевиков, которые нередко пытались проскользнуть в нужном направлении под видом мирных крестьян, частенько с фальшивыми документами, хотя и очень высокого качества. От наших солдат и офицеров требовалась немалая сноровка, чтобы выловить такую «рыбку» в непрерывном потоке машин.

Матейченков любил наблюдать работу КПП. Если замечал непорядок — давал соответствующие указания, подсказывал правильное решение, включался в допрос подозрительной личности.

Однажды близ Урус-Мартана генерал несколько часов участвовал в работе контрольно-пропускного пункта. КПП технически был оборудован довольно основательно, хотя дежурные во многом нуждались. Это были мелкие, но досадные оплошности, затруднявшие работу людей, которая и без того была нелегкой и опасной.

…Рядом с пунктом помещается зона досмотра автомашин, остановленных дежурными на шоссе. Их загоняют сюда по одной, подвергают тщательному и придирчивому досмотру. Шмонают и водителей, и пассажиров, придирчиво, чуть не на свет рассматривают их документы.

В свободную минуту, когда поток машин на какое-то время иссяк, Матейченков разговорился с дежурным сержантом милиции, белобрысым пареньком из Пскова.

— Как служится?

— Нормально.

— Чеченец не донимает?

— Бывает, особенно ночью. Но мы приноровились. Стены укрепили, огневые гнезда установили. Как сунутся, так сдачи даем.

— Молодцы! А что из дома пишут?

— Да там не густо… — помрачнел парень: генерал задел больной вопрос.

— Какая у тебя семья?

— Мама и сестренка. Младшая. Болеет все время, деньги на лечение надо.

— Мать работает?

— Недавно стала безработной: исторический музей, где она работала экскурсоводом, закрыли. Сказали: из-за недостатка средств. Да там хоть работай, хоть не работай — толк один: у нее зарплата была — пятьсот рублей. Только на хлеб и хватало. Они от меня все помощи ждали. А тут новость подоспела: боевые вроде у нас срезали. Не знаете ли, так ли это, товарищ генерал?

Теперь уже дежурный задал вопрос, больной для Матейченкова. О непорядках с выплатой боевых он слышал от многих людей — и в Краснодаре, где успел побывать уже несколько раз, и в Грозном от контрактников, и еще от многих…

— Мы тут наведем порядок, потерпи немного.

— Да терплю, куда я денусь…

— А вот скажи: за последнее время дежурить на КПП стало легче или тяжелей?

Сержант задумался:

— Это как посмотреть. В чем-то полегче стало.

— Например?

— Ну, рейсовые автобусы по этой дороге напрочь отменили. Населению, может, похуже, а нам легче: досматривать автобусы тяжело. Набиты они сверх всякой меры, опять же детишки. А спрятать и провезти контрабандой всякого добра там много можно было.

— Да, укромных уголков хватает…

— О том и речь. Много чего попадалось. Особенно часто — оружие и наркотики. Найдешь, спрашиваешь: это чье? Все — молчок. Один ответ: не мое, не знаю. Понимают, что за такую поклажу крепко схлопотать можно. А стоит эта наркота обалденно: большие тыщи, а то и миллионы, — сплюнул в сторонку дежурный. — Да, помучились мы с этими автобусами.

— А в чем еще облегчение? — продолжал свои расспросы полпред, стараясь вникнуть в мельчайшие тонкости будней КПП.

— Еще? Чеченцы по ночам поменьше нападать стали.

— Это отрадный факт. Выдохлись, что ли?

— Есть маленько, — задорно улыбнулся дежурный, потом спросил: — А нельзя кое-чем пособить нам, товарищ генерал? Оно вроде и мелочи, но это как посмотреть…

— Ну, выкладывай.

— Летом иногда питьевой воды не хватает. Хоть ложись да помирай от жажды.

— А где воду берете?

— Она у нас привозная… Если вовремя не привезут — беда.

— А запасец сделать?

— Пробовали. Не получается. За день-два заванивается, холодильника-то нет, погреба тоже. А водитель, стерва, однажды грозился, что за хорошую воду деньги с нас брать будет…

— Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! — возмутился генерал. — Я разберусь и накостыляю кому следует.

— Только на меня не ссылайтесь, — попросил дежурный.

— Ты-то чего боишься?

— Да у них там, у водовозов этих… как бы это сказать… мафия не мафия, но что-то вроде того. Своя организация, одним словом. Узнают, что я настучал, весь наш КПП без воды оставят, припухать будем.

— Ничего себе порядочки!

— Еще рация у нас плохо работает. Допотопная потому что. Бывает, срочно связаться с руководством надо, а она то и дело выходит из строя.

— По какому поводу чаще всего связываетесь? Когда подмога требуется?

— Ну, это если особенно большой отряд бандитов на нас нападет, а так справляемся собственными силами. Но вот по таможенным делам — это приходится часто…

— Это как — по таможенным? — не понял Матейченков.

— А вот сейчас появится машина, станем ее досматривать, сами увидите, товарищ генерал, — пообещал дежурный.

Ждать пришлось недолго.

На дороге показались потрепанные красные «Жигули» с вытертой донельзя резиной. Водитель послушно притормозил «шестерку» возле КПП, въехал в зону досмотра.

Матейченков, стоя в сторонке, наблюдал за работой дежурных.

На машине (он это сразу определил) были грозненские номера. Рядом с водителем сидела пожилая женщина в черном платке.

К дежурному из помещения вышел напарник. Они попросили выйти из кабины водителя и женщину, потребовали документы.

Шофер и его пассажирка являли собой полную противоположность друг другу. Если первый вел себя заискивающе, чуть ли не лебезил перед дежурными, то женщина держалась строго, можно сказать — надменно.

Что-то в документах дежурным не понравилось, они долго и придирчиво рассматривали их, передавая друг другу.

— Куда следуете? — спросил дежурный.

— В Грозный, гражданин начальник. В Грозный, не сомневайтесь, — зачастил водитель.

Женщина промолчала.

— Зачем?

— Вот ее я подрядился отвезти, — водитель кивнул на женщину.

— А что случилось?

— Ей нужно с сестрой повидаться. Сестра у нее в Грозном проживает, парализованная. Осколком нерв перебило.

Женщина упорно молчала.

— Она что, по-русски не говорит?

— Нет.

— Как это может быть?

— В горах всю жизнь прожила. В ауле, где русских нет.

— Совсем по-русски не понимаешь? — обратился к пассажирке сержант.

Та молча пожала плечами.

Все выглядело настолько натурально, что Матейченков, слышавший весь разговор, проникся сочувствием к несчастной женщине.

— Что везешь? — спросил один из дежурных.

— Да пустая машина у нас.

— Оружие, наркотики?

Водитель всплеснул руками:

— Какие наркотики? Я их сроду в глаза не видел. Мы этими вещами не занимаемся.

— А оружие?

— Ни разу в жизни в руках не держал. На нефти всю жизнь проработал, вот и руки остались черные, — в доказательство он протянул руки, и впрямь довольно грязные.