Потрясающий мужчина

– Возвращаюсь в управление. Не пропадай.

– Счастливо. – Ева выключила прибор и убрала его в карман.

Немного помолчав, Рорк проговорил:

– «Сладкий лейтенант»?

– Заткнись, Рорк!

Она закрыла глаза, но не удержалась от довольной улыбки.

Сразу после приземления Ева была вынуждена признать, что имя Рорк действует безотказно – не то что ее полицейский значок. Не прошло и трех минут, как они прыгнули в мощную машину и помчались в сторону Фронт-Руаял. Ева предпочитала водить машину сама, но навыки Рорка не вызывали нареканий.

– Ты что, участник гонок «Формула-1»?

– Нет. – Он покосился на нее, несясь по шоссе со скоростью сто миль в час. – Зато несколько раз состязался за Гран-при.

– Верю. – Еве пришлось повиснуть на ремне безопасности: Рорк круто вывернул руль и, нарушая правила, проскочил пробку. – Так ты сказал, что Ричард – твой хороший друг? Как бы ты его охарактеризовал?

– Умный, преданный, спокойный. Говорит редко, только когда ему есть что сказать. Конечно, знаменитый папаша полностью заслоняет его; они нередко спорят.

– Как бы ты вообще оценил его отношения с отцом?

Рорк пожал плечами:

– Судя по его скупым замечаниям и оговоркам Бет, они никогда не находили общего языка.

– А с дочерью?

– Ее выбор жизненного пути полностью противоречил стилю его жизни, морали, если хочешь.

Он свято верит в свободу выбора, но мне трудно представить отца, который одобрил бы дочь, торгующую собственным телом.

– Кажется, Ричард курировал службу охраны сенатора во время его последней избирательной кампании?

Рорк внезапно свернул на тихую пригородную улицу, буркнув себе под нос, что намерен срезать.

Проносясь мимо деревьев и жилых домов, он хранил молчание. Ева перестала считать, сколько раз он уже нарушил правила движения.

– Семейные узы неподвластны политическим симпатиям. Такого человека, как Дебласс, можно либо беззаветно любить, либо люто ненавидеть.

Как бы Ричард ни спорил с отцом, вряд ли он хотел бы, чтобы его убили. А поскольку он специалист в области охранного законодательства, то, естественно, готов помогать отцу.

«Сын защищает отца…» – подумала Ева и спросила:

– А как далеко готов пойти сам Дебласс, защищая сына?

– От кого? Ричард – воплощение умеренности. Он не высовывается, не лезет на рожон. Постой! Да ты, кажется… – Сообразив, куда она клонит, Рорк процедил:

– Не туда метишь, Ева.

– Там видно будет.

Дом на холме выглядел мирно. Он спокойно стоял под холодным голубым небом, излучая тепло и покой. На клумбах у его стен уже пробивались среди пожухлой зимней травы первые отважные крокусы.

Ева напомнила себе, что видимость чаще всего обманчива. В этом доме не знали спокойного, безоблачного счастья. Теперь она была уверена, что еще немного – и ей удастся проникнуть в суть происходящего за этими розовыми стенами и мерцающими стеклами окон.

Дверь открыла сама Элизабет – еще более бледная и изможденная, чем в прошлый раз. Глаза ее распухли от слез, отлично скроенный костюм висел мешком – так сильно она похудела.

– Рорк! – Элизабет бросилась ему на грудь, не замечая Еву. – Прости, что побеспокоила тебя.

Напрасно я это сделала.

– Глупости. – Он заглянул ей в лицо с нежностью, от которой у Евы, изображавшей полнейшее равнодушие, кольнуло сердце. – Ты не бережешь себя. Бет.

– Я не могу ни о нем думать, ничего делать.

Все валится из рук, все рушится! Я… – Только тут она сообразила, что они не одни. – Здравствуйте, лейтенант Даллас.

Элизабет перевела взгляд на Рорка, и Ева прочла в нем упрек.

– Я приехала сюда независимо от Рорка, миссис Барристер. Сегодня мне позвонили от вас. Но я уже вижу, что это были не вы.

– Я действительно не звонила вам. Может быть, это Кэтрин? Она примчалась вчера вечером – совершенно неожиданно и в ужасном состоянии. Истерика, полный упадок сил… Ее мать попала в больницу с угрожающим диагнозом. Видимо, на нее подействовало напряжение последних недель. Поэтому я и решила вызвать тебя, Рорк. Ричард вот-вот сорвется. Обычно Кэтрин очень хорошо действовала на него, а сейчас она уже не способна ему помочь. Нам потребовалась помощь со стороны.

– Почему бы нам не войти в дом и не присесть?

– Они оба в гостиной, – предупредила Элизабет. – Кэтрин отказывается принимать успокоительное и не объясняет, что случилось. Единственное, что она нам позволила, – это позвонить ее мужу, предупредить, где она, и запретить приезжать. Ее сводит с ума мысль, что их сыну грозит какая-то опасность. Наверное, несчастье с Шерон вызвало у нее страх за собственного единственного ребенка. У нее навязчивая идея – спасти его непонятно от чего.

– Раз Кэтрин мне звонила, – рассудила Ева, – может, со мной она будет откровеннее.

– Да-да, конечно.

Элизабет провела гостей по холлу и пригласила в аккуратную, залитую солнцем гостиную. Кэтрин Дебласс сидела на диване, прижимаясь к брату. Ева не разобрала, утешает он ее или от чего-то удерживает.

Ричард устремил на Рорка затравленный взгляд.

– Хорошо, что ты приехал. У нас тут такое творится, Рорк… – Его голос дрогнул. – Просто ужас!

– Элизабет, может, мы выпьем кофе? – мягко предложил Рорк.

– Конечно, прости.

– Кэтрин… – Рорк участливо прикоснулся к ее руке, но Кэтрин вздрогнула, отдернула руку и вытаращила глаза.

– Что вы тут делаете?! Уходите!

– Я навещаю Бет и Ричарда. Мне очень жаль, что вам нехорошо.

– Нехорошо?! – Она то ли засмеялась, то ли закашлялась и сжалась в комок. – Хорошо никому из нас никогда не будет! Все мы запачканы, нам никогда не отмыться!

– От чего?

Она покачала головой и забилась в дальний угол дивана.

– С вами я не могу говорить.

– Миссис Дебласс, я – лейтенант Даллас. Вы недавно мне звонили.

– Никому я не звонила! – Кэтрин в панике обхватила себя руками за плечи. – Не звонила и ничего не говорила!

Ева сделала знак Ричарду, тот поднялся и отошел в сторону, а она заняла его место и взяла ледяную руку Кэтрин.

– Вы просили у меня помощи. И я вам помогу.

– Не выйдет! Ни у кого ничего не выйдет. Напрасно я звонила! Лучше не выносить это за пределы семьи. У меня есть муж, маленький сын. – Ее глаза наполнились слезами. – Я обязана их защитить.

– Мы сделаем это за вас, – твердо произнесла Ева. – Вас мы тоже защитим. А вот защищать Шерон было поздно. Вам не в чем себя винить.

– Но я не попыталась это предотвратить, – прошептала Кэтрин. – Может быть, я даже обрадовалась, что он оставил в покое меня…

– Я сумею вам помочь, миссис Дебласс.

Я обеспечу защиту вам и вашей семье. Скажите, кто вас насиловал.

– Боже, что вы такое говорите?! – простонал Ричард.

– Спокойно! – сурово оборвала его Ева. – С тайнами покончено.

– Тайна… – пролепетала Кэтрин. – Это должно было остаться тайной.

– Перестаньте! Вы прекрасно знаете, что такие тайны причиняют нестерпимую боль. Они заползают в душу и поедают ее изнутри. Человек живет в страхе, считает себя кругом виноватым.

А тот, кто заинтересован в сохранении этой тайны, пользуется его страхом, стыдом, чувством вины. Единственный способ с этим справиться – все выложить. Скажите мне, кто вас насиловал!

Кэтрин перестала дышать. Ее взгляд, полный ужаса, был устремлен на брата. Ева решительно повернула ее к себе.

– Смотрите на меня. Только на меня! Отвечайте: кто вас насиловал? Кто насиловал Шерон?

– Мой отец! – выкрикнула Кэтрин, раздираемая болью. – Отец, отец, отец! – она закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

– Господи! – Элизабет выронила поднос с посудой, кофе пролился на дорогой ковер. – Господи, моя девочка!

Ричард кинулся к ней и схватил в охапку, не давая упасть.

– Я его убью! Убью! – Он зарылся лицом в волосы жены. – Бет, о. Бет…

– Помоги им, как сумеешь, – прошептала Ева Рорку.

– А ты грешила на Ричарда, – тихо упрекнул ее Рорк.