Страница 6 из 100
Конану совсем не по душе было это жутковатое место, он инстинктивно чувствовал затаённое в нём зло, незримое присутствие тёмных сил, и каждый раз спускаясь в катакомбы, слышал чьи-то приглушенные голоса, тихий заунывный ропот. Мурашки от всего этого бегали по коже, но варвар умел побороть в себе суеверный страх, да и немало на своём жизненном пути ему доводилось сталкиваться со всякого рода волшбой и колдовством, которые неотступно следовали за ним по пятам. Он старался не думать об этом, а странные голоса списывал на сквозняки, веявшие от подземной реки, к которой он сейчас направлялся. В конце концов, для него это было самым безопасным в городе местом.
Король, наверное, уже заждался, подумал Конан и решил прибавить шагу, чтобы не заставлять себя ждать, да и перспектива надолго застрять в катакомбах не очень-то радовала его. Он спустился на нижний уровень катакомб по старой каменной лестнице, отсюда до реки было уже недалеко. Конан свернул в боковой туннель и вдруг резко остановился, не узнавая привычной его глазам картины. Волосы зашевелились на голове, варвар выхватил меч и осторожно попятился назад. Он тряхнул головой, но наваждение не пропало. Пронеслось несколько мгновений, показавшихся вечностью, прежде чем он позволил себе расслабиться и опустить меч, не видя непосредственной угрозы. Он ещё несколько раз тряхнул головой, но картина перед глазами осталась прежней. Реки не было, и варвар осознавал это вполне отчётливо. Но куда она подевалась?!
— Кром! — выдавил варвар, ошарашено озираясь. — Колдовство!
Конан оказался на пороге просторного зала, воистину необъятного и настолько великого, что здесь терялся смысл самого понятия величины. Всё вокруг, куда бы ни устремился взор молодого варвара, было залито ярчайшим белым светом, потоки которого ревущим водопадом ниспадали откуда-то сверху, образуя в центре зала широкий световой круг. Свет казался таким плотным, что к нему можно было прикоснуться рукой и ощутить всю его немыслимую мощь. Ощущение полного покоя и умиротворения не покидало сознание варвара, усыпляя его страхи перед неведомым. По форме своей зал походил на полую пирамиду, из недосягаемой взору вершины которой, струился ослепительный свет. Зал поражал своей целостностью и единством, казалось, некогда руками гигантских камнерезов его выточили из цельного куска чёрного мрамора. Грани пирамиды, вероятно, сходились где-то очень высоко над головой варвара, но яркий свет не позволял разглядеть этого.
Контрастирующую чёрным и белым картину, дополняли, парящие в воздухе хрустальные сферы, с заключенными внутри измождёнными фигурками, лица которых были отмечены печатью глубокой скорби. Сферы медленно падали, подобно снежинкам в ясный безветренный день и, коснувшись пола, таяли, обращаясь холодным туманом, лениво стелящимся под ногами. Давно не чувствуя страха и свыкшись с мыслью о невозможности что-либо изменить, варвар, завороженный необыкновенным зрелищем, с интересом наблюдал за всем происходящим.
Туман колыхнулся под ногами и тонкими змеящимися языками пополз вверх, которые переплетаясь, начали обретать форму человеческого тела. Конан вновь выхватил из ножен меч и встал в боевую стойку, приготовившись к схватке. Но нападения не последовало, сгустки тумана обратились седобородым старцем с мертвенно бледным лицом и печальными впалыми глазами. Старик заговорил с ним, не произнося ни слова, но Конан мог поклясться, что отчетливо слышит его.
— Не пугайся, юноша. — зазвучал в мозгу варвара печальный старческий голос. — Страшись другого, ибо дороги судьбы привели тебя в обитель древнего зла, упокоившегося здесь в начале времён.
— Кто ты такой? Что это за место? — опустив меч, варвар разразился вопросами, но старец остановил его жестом и продолжил.
— Выслушай меня и не торопись с вопросами. Я поведаю тебе предание, столь ветхое, что возникло ещё в начале начал, в те дни, когда само время было молодым.
— Ладно. — согласился Конан. — Я выслушаю тебя, старик. Говори.
— Я служитель Света, жрец Ормазда — великого бога созидания. — начал старец с позволения Конана, который присел на пол и подал знак, что готов слушать. — В стародавние времена в эпоху, когда мир погрузился во тьму, лик его был омрачен кровавыми культами. Жрецы некоторых из них, особо жестоких, поклонялись великому Злу, богам мрака, хаоса и разрушения: Ариману, Даготу и Моргулу. Жрецами этих богов были чародеи, которые стремились только к одному: к богатству и безграничной власти над людьми. Чтобы получить желаемое, в честь своих богов они устраивали кровавые жертвоприношения, жестоко убивая на алтарях смерти тысячи людей. Я и все те, кого ты сейчас видишь — жертвы Моргула. Здесь, — старец указал на поток света, — покоится его злая воля. Моргул повержен, но не мёртв, он не отпускает нас, и только с его смертью мы сможем обрести покой.
А теперь слушай внимательно, ибо здесь начинается важнейшая часть моего повествования. Однажды Моргул понял, что больше не желает выносить Свет, и что Свет ему противен. Тогда он вознамерился разрушить и обратить в хаос всё, что создано было его братьями. И пала на мир тьма. Когда другие боги, добрые и злые, светлые и тёмные узнали об этом, то собрались они на совет и заключили союз, чтобы выступить против него. Дагот и Ариман, обманутые призрачными надеждами, пошли за Моргулом. Была Великая битва. Первым пал Ариман. Ариман был обращен в камень, а его сердце, в коем упокоилась вся его сила, в драгоценный кристалл. Та же участь постигла и Дагота, вся сила и могущество которого были в роге. Моргул был повержен последним из восставших против своих братьев богов, и наказание ему было самым страшным. Единую сущность разделили на три составляющие, а одну из составляющих ещё на три, лишив воли, души и тела, разбитого на три части. Все составляющие были развеяны по миру порознь друг без друга. Воля его покоится здесь, душа в хрустале, тело составляют три бессмертных существа. Таковым было наказание ему за то, что он возжелал мрака и погибели всему сущему. Хрустальный шар спрятан в пещерах глубоко под землей, охранять его наказано демонам. Где-то и по сей день несут своё проклятие три существа, воля к воссоединению которых похоронена в этом храме, но она слабеет и есть тому причина. Я чувствую, что злые силы отыскали хрустальный шар и намерены пробудить Древнейшего. Как только это произойдет, начнётся война, исход которой не ведом даже богам. Ты должен остановить эти силы прежде, чем все существо вновь станет единым целым. Срази зло! Разбей хрусталь! Освободи нас!
— Это не моя битва. Пусть боги сами разбираются! Да и вообще, по мне так лучше не совать нос в их дела. — проворчал Конан, выслушав рассказ старца. — Обычно ни чем хорошим для меня это не кончается.
— Ты ошибаешься. — возразил старец. — Ты выполнишь волю богов и вступишь в битву, начатую ещё в начале времён. В этом твоё предназначение.
— Да, да. Как я мог забыть я об этом? — ухмыльнулся варвар, собираясь уходить. — Если боги тогда не справились, то мне уж точно делать нечего.
— Остановись! Ты ничего не понял! — старец заглянул варвару в глаза. — Знай же, ты отмечен печатью необычной судьбы. Ты должен выступить против зла и спасти мир.
— Спасал уже и не раз. — махнул рукой Конан, зевая. — Только толку в том было немного.
— В спасении мира всегда есть толк. — не сдавался старец.
— Ладно. Говори, что делать. — поддался на уговоры варвар, не принимая миссии всерьёз.
— Мне это не ведомо. Демоны Савани хранят эту тайну. Но позволю себе дать один совет: следуй дорогой судьбы и зову сердца, когда придёт время, они помогут тебе сделать правильный выбор.
— Так я и знал. — развёл Конан руками. — Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…
— Не ропщи! Придёт время, и ты сам обо всём узнаешь. А теперь поклянись, что в трудную минуту не отступишься и исполнишь предначертанное.
— Клянусь бородой Крома, постараюсь сделать всё…
— Нет! — прервал его старец. — Надо делать или не делать! Стараться нельзя!