Страница 3 из 100
Служители ревностно оберегали древние знания, хранимые ими уже многие поколения, и помогали колдуну в подготовке и проведении магических действ. Тени властителя, именно так прозвали в народе загадочных существ, коими они являлись, обитали в потайных комнатах расположенных в подвальных помещениях, прилегавших к длинному погруженному во мрак коридору, полого уходящему в катакомбы под основанием дворца. Сей туннель упирался в большую освещенную десятками факельных огней просторную пещеру, в дальнем конце которой возвышался древний алтарь.
Более всего в жизни Д'Эвилер ценил одиночество и тишину, поэтому жил один и прожил так уже ни одно тысячелетие, не зная смерти. Время и постоянные занятия черной магией сильно изменили некогда красивые черты, превратив его лицо в подобие страшной маски с карнавала в честь какого-нибудь злого божества. Лысый череп, обтянутый пергаментом кожи цвета пепла, черные впалые глаза, проем рта с тонкими сухими губами, пеньки полуистлевших зубов, неестественно вытянутый крючковатый нос и продолговатый с редкими островками выцветших седых волос острый подбородок — вот пожалуй и всё, что оставалось в нём от прежнего человека. Когда-то очень давно и он был молодым, но однажды, уже превратившись в безобразного старика, его изменения вдруг прекратились, как прекратились изменения и Других, о коих он знал также хорошо, как о самом себе и даже сам Д'Эвилер в те времена не мог понять, почему это произошло. С тех пор он начал ощущать в себе Великую силу, но ему чего-то не доставало до полного её воплощения в жизнь. И это «что-то» таилось в двух Других, поэтому-то он и собрал их, удерживая подле себя. Но время на месте не стояло, минули столетия, потраченные за изучением пыльных томов и он начал догадываться — кто есть Другие и кто есть он сам. Близился день мести за поругания, и он терпеливо ждал своего звёздного часа, когда сможет полностью возвратить себе былое могущество.
Д'Эвилер в который раз обошел вокруг тронного зала, большого просторного помещения, но как ни странно для правителя такой величины весьма скромно убранного и остановился без особого интереса рассматривая гобелены, за многие годы жизни в этом замке изученные им до последней черточки. Надо было как-то отвлечься от мрачных дум. Весь интерьер резиденции правителя состоял из старинного трона вырезанного из черного похожего на эбен камня, небольшого деревянного столика стоявшего в центре зала, на котором в оправе в виде огромной свернутой кольцами змеи, располагался прозрачный пульсирующий короткими вспышками света хрустальный шар, да нескольких шкафов с наиболее часто используемыми магом томами. Загадочная сфера, размером в половину человеческого роста, то ярко возгоралась, озаряя огнём, висящие вдоль стен гобелены с изображением различных богов и колдовских символов из древних языков, которые молчали уже многие столетия, пробуждаясь к жизни лишь во время магических ритуалов, то снова угасала, наливаясь холодным потусторонним свечением, лишь отчасти разгоняющим полумрак тронного зала.
Оставив изучение гобеленов, колдун не спеша подошел к окну, за пределами которого простирались его бескрайние владения, и бросил брезгливый взор на улицы своей столицы. Он сделал это машинально, может того и не желая, но то, что он увидел, посмотрев вниз сквозь оконный проем, привело его ещё в большее бешенство, окончательно испортив и без того уже плохое настроение. За дворцовой стеной люди занимались своими самыми обычными делами: стражники ходили по улицам с напускным суровым видом, расталкивая зазевавшихся прохожих и таким образом показывая всем, что они не зря получают своё жалование и занимают столь привилегированное положение в обществе, торговцы расхваливали всевозможные товары, усердно жестикулируя руками и ежеминутно выкрикивая их названия, зычным голосом зазывая покупателей, мальчишки-водоносы сновали туда-сюда, юрко протискиваясь среди толпы. Город жил своей обыденной размеренной жизнью, присущей всем густонаселенным людьми местам.
Д'Эвилер с отвращением отвернулся, до хруста сжав кулаки. Он ненавидел этот город, ненавидел его порядки, презирал саму человеческую сущность, в глубине души желая вновь стать богом. Но долгожданный час ещё не пробил, для воплощения столь дерзкой, казавшейся на первый взгляд непостижимой мечты, ещё многое необходимо было сделать.
Шар по-прежнему продолжал игру света и тени, временами выхватывая из бездны мрачных дум окаменевшее искаженное в недоброй усмешке лицо хозяина. Свет, струившийся сквозь единственное во всей зале открытое окно с видом на центральную площадь, не в силах был бороться с вечно царящим здесь полумраком. День для мага был бесполезной тратой времени, томительным ожиданием ночи, под покровом которой вершил он свои тайные обряды.
— Не ужели пророчество солгало, неужели все мои ожидания будут обмануты, неужели все мои усилия тщетны, ведь столько уже сделано? — тихим сокрушенным голосом уже в сотый раз Д'Эвилер задал окружающей пустоте, не дававший ему покоя вопрос, но вместо ответа услышал лишь собственное эхо, пронесшееся по унылому помещению.
Его тихие мольбы и на сей раз не нашли отклика. Его сдавленный голос лишь многократно отразился от холодных каменных стен и унёсся прочь, вырвавшись сквозь приоткрытую дверь и затерявшись где-то в дольнем конце коридора, который вплотную прилегал к тронному залу.
Сомнений не было, за последнее столетие в размерах волшебный шар вырос чуть ли не вдвое, но видимых признаков магической активности описанной в толстенных пророческих талмудах всё ещё не подавал.
Д'Эвилер не спеша, подошел к столику в центре зала и вытянул перед собой длинные худощавые руки с явным намерением прикоснуться к светящейся голубоватой сфере. Шар неожиданно ответил яркой огненной вспышкой, которая с шипением взметнулась к сводам зала и едва не опалила магу, беспечно выставленные вперед конечности, заставив с криком отпрянуть назад. Мгновение спустя, колдун, словно вихрь, уже мчался к эбеновому трону. Он выхватил из пыльного футляра, долгое время пролежавшего без надобности за спинкой трона и вознёс над головой, увенчанный драгоценными камнями золотой скипетр, вырезанный древним ювелиром в виде руки, держащей хрустальный шар. Символ сей был гораздо меньших размеров, но всё же, как две капли воды, походил на пылающую в центре зала сферу.
Раскатистый грохот потряс весь дворец, проникнув в каждый его закуток. Круглый медный гонг на стене за троном, на котором изображалось танцующее на человеческих костях божество с тремя языками пламени вместо головы, вибрировал под ударами жезла. Многократно усиленный магической сферой звон, пугая тишину, разливался по всему дворцу.
Дворец словно ожил, застучали железные двери, в потайных переходах отчетливо послышались торопливые шаги. Тронный зал постепенно наполнялся низкорослыми карликами, чьи одеяния составляли грубые грязно-коричневые рясы монахов-отшельников, лица которых прятались под накинутыми на голову широкими капюшонами. Как только улегся шум разговоров, топот ног, стуки хлопающих дверей, маг твердой походкой с надменно приподнятой головой направился к пылающей яркими красками хрустальной сфере.
Потоком света разогнало мрак, и можно было различить даже мелкие детали интерьера тронного зала. Маг остановился в нескольких шагах от полыхающего шара и величественно вознёс руки к потолку. Он поднял глаза, устремив взор к изящно выгравированному под сводом потолка изображению огнеликого божества, шумно вобрал в себя воздух и на одном дыхании, нараспев прочитал старательно заученные слова древней молитвы, в такт которым вторили десятки голосов собравшихся в зале служителей.
Итак, дело сделано! Маг произнес последние слова заклинания, и пламя угасло, так же внезапно, как и родилось, превратившись в зеленоватый тлеющий огонек.
Д'Эвилер усталый, но весьма довольный собой, ибо каждое заклинание, а в особенности высшего порядка, отнимало у мага немало сил, покачиваясь, побрёл прочь от мерцавшей в полумраке сферы. Будучи в силах противиться желанию немедленно расслабиться и обо всём забыть, он с наслаждением опрокинулся на удобное седалище трона. Какое-то время маг сидел, не подавая признаков жизни, не единая жилка не дрогнула на его пепельном лице. Казалось, владыку настигла сама смерть, неожиданно избавив от тысячелетий страданий и неудач. Смерть, как ни странно, была ему к лицу и кроме верных служителей, её ему желали многие в этом крохотном государстве. В зале воцарилась гробовая тишина, служители покорно ожидали, подобно цепным псам готовым исполнить любою волю хозяина. Наконец, маг очнулся, он приподнял брови и лёгким жестом пригласил служителей подойти ближе. Служители, безропотно повинуясь зову господина, зашуршали к трону, встав полукругом.