Последний шанс

— Думаете, я не понимаю, что вы делаете? Тянете время, ждете своего широкоплечего героя. Жаль, что он не явился спасти вас, а то бы вы умерли вместе. Очень романтично. Ну, хватит, Тейт. Снимите амулет и отдайте его мне или первая пуля попадет вам в живот, а не в сердце.

— Хорошо. — Она стянула через голову цепь. Ее пальцы, как ни странно, не дрожали и были очень послушными. — Если он вам так нужен, получайте.

Тейт размахнулась и швырнула колье далеко в море.

Ван Дайк взвыл. В его вое не было ничего человеческого. Он взвыл, как дикий зверь, отведавший крови, и бросился в море. Не успел он исчезнуть, как Тейт прыгнула следом.

Разрезая темную воду, она осознала всю безрассудность своего поступка. Разум убеждал, что она никогда не найдет амулет в ночном море без маски и акваланга. Даже Ван Дайка она не найдет.

Когда логика уже начала побеждать импульсивность, Тейт увидела движущуюся тень и бросилась на нее как акула. Здесь, в подводном мире, превосходящие силы Ван Дайка компенсировались ее молодостью и ловкостью, его слепая алчность — ее яростью. И поскольку он потерял пистолет, у них было одно и то же оружие — ногти и зубы.

Ван Дайк отчаянно тянул Тейт к поверхности, но, хотя и ее легкие ныли, она не давала ему всплыть, пока он ногой не отпихнул ее.

Тейт бросилась за ним. Он уже поджидал ее и, пока она жадно глотала воздух, озверело колотил кулаками по голове. Затем он схватил ее за волосы и притопил. Тейт захлебнулась, попыталась высвободиться, но ее пальцы соскальзывали с его прорезиненного костюма. Звон в ушах превратился в грохот, голова раскалывалась, из глаз сыпались искры… Нет, подумала Тейт, наконец освободившись, это свет, одинокий огонек на песке.

Ван Дайк уже мчался сквозь черную воду к амулету, сверкавшему на белом песке кровавой звездой.

Тейт как зачарованная следила за ним. Вот он поднял колье. Вот жадно сомкнул ладонь. Красный свет, мерцающий сквозь его пальцы, словно загустел, стал темным, как кровь.

Ван Дайк обернулся и победно взглянул на нее. Их взгляды встретились, задержались. И вдруг он завопил.

— Она приходит в себя. Ну же, Рыжик, откашляйся.

До нее словно бы издалека донесся голос Мэтью.

Она почувствовала под спиной доски палубы. Мэтью поддерживал ее голову. С него лилась вода.

— Мэтью…

— Не разговаривай. Господи, ну где это чертово одеяло?

— Несу, несу. — Мариан накрыла дочь одеялом. — Все в порядке, милая, только лежи спокойно.

— Ван Дайк…

— Все в порядке. — Мэтью оглянулся на Ван Дайка, за которым присматривал Ларю.

— Амулет.

— Господи, он все еще на ее шее. — Мэтью осторожно снял амулет. — Я даже не заметил.

— Ты был немного занят, спасал ей жизнь. — Рэй закрыл глаза. Когда Мэтью вытащил Тейт из воды, он был уверен, что его единственный ребенок мертв.

— Что случилось? — Тейт наконец нашла силы, чтобы поднять тяжелые как свинец веки, и увидела бледные озабоченные лица. — Господи, как все болит!

— Зрачки нормальные. Она не дрожит.

— Надо снять с нее мокрую одежду и уложить в постель. — Мариан закусила губу, чтобы сдержать слезы. — Я приготовлю тебе ромашковый чай, милая.

— Хорошо. — Тейт слабо улыбнулась. — Можно мне встать?

Подавив ругательство, Мэтью подхватил ее вместе с одеялом.

— Я отнесу ее в постель. — Он на мгновение остановился, оглянулся на Ван Дайка. — Ларю, Бак, отвезите то, что от него осталось, на Невис и сдайте копам.

Тейт с любопытством уставилась на Сайласа.

— Почему он смеется?

— Не знаю. С тех пор, как Рэй вытащил его, он смеется и бормочет о горящих в воде ведьмах.

Мэтью наполнил ванну горячей водой, помассировал плечи Тейт, даже вымыл ей голову. Затем он насухо растер ее полотенцем, облачил в ночную рубашку и халат, уложил в постель.

— Не боишься, что я привыкну? — прошептала она, откидывая голову на взбитые подушки, и с благодарностью взяла чашку с чаем.

— Лежи, — приказала Мариан, подтыкая одеяло. — Рэй тоже уехал на Невис. Не хотел выпускать Ван Дайка из виду, пока его не запрут в камеру. Мэтью, позвать тебя, когда они вернутся?

— Я сам скоро приду.

Мариан приподняла брови. Похоже, Тейт предстоит еще одна взбучка.

— Я сварю побольше кофе. Отдыхай, милая. — Мариан поцеловала Тейт в лоб, вышла и тихо прикрыла за собой дверь.

— Лучше ее никого нет, — прошептала Тейт. — Ничто не может лишить ее самообладания. Южное воспитание.

— Сейчас ты узнаешь, что может лишить самообладания янки. Ты хоть соображала, что делала?

Тейт поморщилась. Вопрос прозвучал слишком громко для ее несчастных ушей.

— Я точно не знаю. Все произошло так быстро.

— Ты не дышала. — Мэтью схватил ее за подбородок дрожащими пальцами. — Когда я тебя вытащил, ты не дышала.

— Я не помню. После того, как я нырнула за ним, все как-то перемешалось в голове.

— Значит, ты за ним нырнула, — медленно повторил Мэтью.

— Я не хотела, — поспешила оправдаться Тейт. — Он сказал, что пристрелит меня, и я бросила колье в воду, чтобы отвлечь его.

Многострадальное сердце Мэта снова перестало биться.

— У него был пистолет?

— Да, он, наверное, теперь лежит на дне. — Сознание стало ускользать, и Тейт попыталась сосредоточиться. — Мэтью, только ты ушел, как Ван Дайк вдруг оказался прямо за моей спиной и ткнул в меня пистолетом. Видимо, он поднялся с правого борта. Я не могла позвать тебя. Он убил бы нас всех. Я сняла колье, — прошептала она, закрыв глаза и, как наяву увидела игру света, мелькающие тени, пульсирующий, как живое сердце, рубин. — Я даже не успела подумать, просто швырнула его. Ван Дайк промчался мимо и, не взглянув на меня, бросился в море.

— Почему ты прыгнула за ним? Я же был рядом, Рыжик.

— Я не могу объяснить. В одну секунду я подумала: вот сейчас позову Мэтью, а в следующую уже была в воде. Я поймала Ван Дайка, и мы сцепились. Я помню, как вырвалась вместе с ним на поверхность, помню, как он топил меня. Я стала задыхаться, а потом увидела свет… Все было так странно. Должно быть, галлюцинации. Свет превратился в колье. Я видела его так же ясно, как вижу тебя. Я понимаю, что это невозможно, но я видела. И Ван Дайк тоже.