Последний шанс

На этот раз она даже сможет получить удовольствие, не рискуя разбить свое сердце. А если Мэтью пострадает немного, так это только придаст пикантности всей ситуации.

Чтобы показать Мэту, как мало значит для нее их тесный контакт, Тейт оставила свою руку в его руке. Так, держась за руки, они и спустились по лестнице в патио, где не было никого, кроме оркестра и обнимавшейся за одним из столиков парочки. Чувственные звуки медленной мелодии, дразнящие слова любви, многозначительно выводимые солистом, словно дрожали в наэлектризованном ароматном воздухе. Мэтью притянул Тейт к себе близко-близко, и ей не оставалось ниче-го другого, кроме как прижаться щекой к его щеке и закрыть глаза.

Господи! Она могла бы догадаться, что он прекрасно танцует, но не ожидала, что с первого же мгновения они так идеально станут понимать друг друга.

— Я не знала, что ты умеешь танцевать.

Мэтью поднял руку, лежавшую на ее талии, провел ладонью по гладкому шелку, по затрепетавшей от его прикосновения обнаженной спине.

— Мы многого не знали друг о друге, но я не мог забыть твой аромат. — Мэтью уткнулся лицом в ее шею. — Он не изменился.

— Я изменилась. — Тейт попыталась произнести эти слова как можно убедительнее, но, похоже, не добилась желаемого эффекта.

— Ты все та же. — Мэтью стал вынимать шпильки из ее волос.

— Прекрати.

— Мне нравилась короткая стрижка. — Его голос был тихим, как ветер с моря, и таким же чарующим. — Но так лучше. — Его губы скользнули по ее виску. — Кое-что изменилось.

Ее уже охватила мелкая непроизвольная дрожь, которую он так хорошо помнил.

— Мы теперь совсем другие люди, — прошептала Тейт. Как же она хотела, чтобы это была правда! Ей это просто было необходимо. И все же… Почему ей так легко, словно они никогда не расставались?

— Но многое осталось прежним… Ты все так же создана для моих объятий.

Тейт откинула назад голову, но Мэтью успел коснуться губами ее губ.

— И твой вкус не изменился.

— Я совсем другая. Все теперь совсем другое.

Тейт вырвалась из его рук и бросилась к пляжу. Она задыхалась и никак не могла вдохнуть достаточно воздуха. Благоухающая ночь вдруг стала предательницей.

«Я дрожу от гнева», — пыталась убедить себя Тейт. Но она знала, что дрожит от желания, и ненавидела за это Мэтью.

Когда Мэтью догнал ее, она не сомневалась, что набросится на него с кулаками, но ее руки сами собой обвили его шею, рот стал жадно искать его губы.

— Я ненавижу тебя за это. Господи, как же я тебя ненавижу!

— Мне плевать. — Он жадно впился губами в ее губы и нашел нежность и страсть, которые так мучительно помнил. В нем вспыхнуло отчаянное желание утащить ее в кусты и сломя голову броситься в это пламя.

— Я знаю. Но мне не наплевать.

Тейт вырвалась и, когда он снова хотел обнять ее, уперлась ладонями в его грудь, отчаянно сопротивляясь призывному блеску его глаз.

— Ты хотел доказать, что все еще можешь высечь эту искру между нами? Ну, ты доказал. Только решать, что нам делать с этим, буду я.

— Тейт, я хочу тебя. Ты хотела заставить меня сказать это? Ты хотела услышать, что я не могу спать по ночам, разрываясь от желания?

Слова, грубые и нетерпеливые, закружились в ее голове, забурлили в крови.

— Может, хотела, но факт остается фактом: мне необходимо время, чтобы принять решение. Когда-то я была готова на что угодно ради тебя. Когда-то. То, что я сделаю теперь, я сделаю ради себя.

Мэтью сунул руки в карманы.

— Справедливо. Потому что и я на этот раз буду думать о собственном благе.

— На этот раз. — Тейт нервно рассмеялась, запустила пальцы в разлохмаченные волосы. — По-моему, и тогда ты думал только о себе.

— Значит, ты знаешь, с чем имеешь дело.

— Не уверена, — устало сказала Тейт. — Ты не перестаешь удивлять меня. Я не могу разобраться, где реальность, а где иллюзия.

Мэт обнял ее за шею и притягивал к себе, пока их губы не встретились.

— Вот реальность.

— Да. — Тейт со вздохом высвободилась. — А сейчас, Мэтью, я хочу вернуться. Завтра рано вставать.

Тейт не имела ничего против того, что отец взял в напарники Ларю, оставив ее в команде с Мэтью. Раньше они отлично работали вместе, и после первого же погружения она поняла, что это не изменилось.

Какое счастье исследовать дно не с помощью электронного оборудования, а собственными руками!

Долгие часы копания в песке не казались ей скучными. Она снова занималась любимым делом в любимом подводном мире. Даже разочарование было неотъемлемой частью целого. Каждый раз, как в песке что-то мелькало, ее сердце начинало биться быстрее, и неважно, что находка оказывалась ржавой цепью или консервной банкой.

Мэтью был рядом, всегда готовый разделить с ней восторг при виде необыкновенно красивого подводного грота или почти человеческого недовольства потревоженного морского окуня. Если Мэтью слишком часто касался ее… ну что же, она и этим наслаждалась.

Если она смогла противостоять его усилиям соблазнить ее, ей хватит сил справиться с ухаживаниями.

Дни превращались в недели, но Тейт не чувствовала себя обескураженной. Время, проводимое под водой, утоляло жажду, смутно тревожившую ее последние годы. Она снова в море не как ученый, не как посторонний наблюдатель, фиксирующий научные данные, а как женщина, упивающаяся свободой и обществом интригующего мужчины.

Тейт расчистила песок, обследовала очередной коралл, затем оглянулась через плечо, чтобы выяснить, чем занимается Мэтью. Вдруг она почувствовала резкую боль, отдернула руку и увидела исчезающую в расщелине коралловой гряды зубастую пасть мурены.

Не успела Тейт обругать себя за невнимательность, не успела оправиться от шока, как Мэтью схватил ее за раненую руку. Тревога в его глазах, клубящаяся в воде кровь привели ее в чувство. Подумаешь, укус! Тейт хотела знаками объяснить, что все в порядке, но Мэтью уже обхватил ее за талию и поднимал на поверхность.

— Расслабься, — приказал он, выплюнув загубник. — Я втащу тебя на палубу.

— Со мной все в порядке. — Правда, от пульсирующей боли к глазам подступили слезы. — Это всего лишь укус.