Страница 1 из 5

Непокорная жена

Грэхем Линн

Линн Грэхем

Непокорная жена

Ravelli’s Defiant Bride

ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Глава 1

Кристо Равелли с недоверием окинул взглядом семейного адвоката.

– Это что – какая-то первоапрельская шутка не по расписанию? – поинтересовался он, нахмурившись.

Эта острота заставила Роберта Лудлоу, старшего партнера «Лудлоу и Лудлоу», насторожиться. Кристо, ведущий инвестиционный банкир, специализировавшийся на работе с венчурным капиталом, был невероятно богат, и шутки с таким человеком были плохи. Он, в отличие от своего покойного отца, Гаэтано Равелли, относился к жизни очень серьезно.

– Боюсь, это не шутка. У вашего отца есть пятеро детей от женщины в Ирландии…

– Вы хотите сказать, что все эти годы он ездил в свое ирландское имение не ради рыбалки?.. – Кристо был ошарашен этим открытием.

– Да. Насколько я знаю, старшему ребенку сейчас пятнадцать лет…

– Пятнадцать? Получается, что… – Кристо сжал свои чувственные губы, его темные глаза метали гром и молнии, и в запале он выругался.

Хотя на самом деле здесь нечему было удивляться, ведь его отец и так славился своей неуемной любовью к женщинам. После смерти у него осталось трое законнорожденных сыновей и несколько безутешных бывших жен. Так почему же у такого человека не могло быть связей на стороне, которые привели к появлению на свет детей?

Кристо никогда бы не позволил себе подобного и был поражен этой новостью. Ведь его отец не проявлял абсолютно никакого интереса к троим сыновьям, родившимся в браке. Братья Кристо, Ник и Зариф, несомненно, тоже ужаснутся, когда обо всем узнают. Но Кристо понимал, что все заботы по решению этой проблемы лягут на его плечи. Брак Ника потерпел полное фиаско, и это очень сильно на него повлияло. А их младший брат, Зариф, который стал новым правителем страны на Ближнем Востоке, явно не заслуживал того позора, который постигнет всю их семью, если эта история дойдет до прессы.

– Пятнадцать лет, – задумчиво повторил Кристо. Получается, что отец изменял матери Зарифа в течение всего их брака. Естественно, Зариф не хотел бы выставлять этот факт на всеобщее обозрение. – Простите мою несдержанность, Роберт. Но такой поворот событий просто поверг меня в шок. Мать этих детей… Что вы знаете о ней?

– Я связался с Дэниэлем Петри, управляющим имением в Ирландии, и навел справки, – ответил мужчина, вздернув седеющую бровь. – Он сообщил, что об их матери – Мэри Брофи – ходят разные кривотолки и большинство жителей деревни относятся к ней как к падшей женщине, – почти виноватым тоном сказал Роберт.

– Если она была местной потаскухой, то немудрено, что они сошлись с Гаэтано, – выпалил Кристо и тут же пожалел о своем неблагоразумном комментарии. Хотя вся их семья прекрасно знала, что Гаэтано предпочитал распутных женщин. – И какую же финансовую поддержку мой отец выделил для этой оравы детей?

– Собственно, поэтому я и пришел к вам, – откашлявшись, сказал Роберт. – Да будет вам известно, что ни эта женщина, ни ее дети не упомянуты в завещании Гаэтано.

– У него пятеро детей, и он не оставил ни одному из них ни гроша? – не веря своим ушам, произнес Кристо.

– Именно так, – недовольно подтвердил Роберт. – Я думал, что он предусмотрел все в частном порядке, так сказать, чтобы позаботиться о них. Но я ошибся, поскольку Мэри Брофи обратилась ко мне с просьбой узнать, есть ли возможность оплатить школьное обучение детей. Как вы знаете, ваш отец всегда жил лишь настоящим и не задумывался о будущем. Наверное, он верил, что будет пребывать в добром здравии лет эдак до восьмидесяти.

– И вместо этого он умер в возрасте шестидесяти двух и свалил на меня всю заботу о своих отпрысках, – злобно заметил Кристо. – Мне придется лично заняться этим делом. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы газетчики разузнали об этой истории.

– Конечно же, – согласился пожилой мужчина.

Кристо стиснул ровные белые зубы, его глаза гневно пылали. Он пришел в бешенство от одной только мысли, что его отец, который и так был позором для них при жизни, и после смерти поставил под угрозу честь семьи.

– Я надеюсь, что удастся отдать детей на усыновление и вся эта неприятная история вскоре забудется, – откровенно признался Кристо.

– Вы думаете, их мать на это согласится? – осторожно спросил Роберт.

– Если эта женщина похожа на тех, которых мой отец предпочитал, то она будет рада пойти на любые уступки за разумное… вознаграждение, – с хладнокровной расчетливостью подобрал Кристо подходящее слово.

Роберт внутренне содрогнулся от неприкрытого цинизма этого предположения. Он не мог представить, как мать пошла бы на такое. Но поскольку в течение многих лет занимался финансовыми делами Гаэтано, Роберт знал, что в этой семье никому не известно, что такое искренняя любовь и привязанность.

Кристо выпрямил свои широкие плечи, поднял телефонную трубку и попросил своего личного помощника, Эмили, забронировать для него билет на самолет в Дублин. Он решил без промедления расквитаться с этим отвратительным делом, чтобы поскорее вернуться к работе.

– Я ненавижу их! – в отчаянии промолвила Бэль. Ее прекрасное лицо пылало от гнева. – Я ненавижу всех из семьи Равелли!

– Тогда тебе придется ненавидеть собственных братьев и сестер, – иронично заметила ее бабушка.

С трудом Бэль взяла себя в руки и виновато посмотрела на бабушку. Иза была женщиной невысокого роста с серо-стальными волосами и спокойными зелеными глазами, такими же как и у Бэль.

– Этот никчемный адвокат даже еще не соизволил ответить на мамино письмо об оплате обучения. Я ненавижу их, потому что нам прихо дится выпрашивать то, что причитается детям по праву!

– Да, приятного мало, – согласилась Иза Келли. – Но не стоит забывать, что в этом виноват лишь один человек – Гаэтано Равелли.

– Я уж точно этого не забуду! – горячо поклялась ее внучка и вскочила, пытаясь подавить в себе чувство досады.

Она не солгала. Бэль жестоко третировали в школе из-за связи ее матери и Гаэтано. Ее мать, Мэри, заклеймили как потаскуху, и, будучи впечатлительным подростком, Бэль пришлось нести на себе бремя этого позора.

– Он отошел в мир иной, – без надобности напомнила ей Иза. – Как и твоя мать, к сожалению.

Знакомая резкая боль пронзила сердце молодой девушки. Прошел лишь месяц после того дня, как ее мать умерла от сердечного приступа, и Бэль еще не оправилась от этого потрясения. У Мэри было слабое сердце и, очевидно, доктор предупреждал ее, что следующая беременность может обернуться тяжелыми последствиями. Но Мэри Брофи никогда не прислушивалась к голосу разума. Она всегда поступала так, как велело сердце, не задумываясь о последствиях.

Кто бы что ни говорил о ней – а местные жители никогда не упускали возможности упрекнуть ее, – Мэри была трудолюбивой, доброй женщиной, которая никогда ни о ком не злословила и всегда была рада помочь любому, кто в этом нуждался. Но Бэль не унаследовала от нее кроткий нрав. Она любила свою мать, но ненавидела Гаэтано Равелли за его лживую и эгоистичную натуру.

Будто почувствовав напряжение в воздухе, Тэг, черно-белый джек-рассел-терьер, заскулил у ее ног. Бэль присела и погладила собаку. Затем снова выпрямилась и заправила за ухо выбившийся локон золотисто-каштановых волос, вспомнив, что пора бы подстричься. Но где же найти на это деньги, ведь сейчас им не хватало средств даже на предметы первой необходимости.

По крайней мере, летний коттедж вблизи поместья Мэйхилл принадлежал им. Это был подарок от Гаэтано, который он сделал несколько лет назад и который создал ложное чувство уверенности в будущем у ее матери. Но какой толк был от крыши над головой, если Бэль не знала, чем платить по счетам? Скорее всего, ей придется продать коттедж и найти дом для них поменьше и подешевле. Впереди ее ожидала долгая борьба за то, что причиталось детям по праву. Пусть они и родились вне брака, но Бэль считала своим долгом сделать все возможное и невозможное, чтобы ее братья и сестры получили часть наследства своего отца и ни в чем не нуждалась.