Обожествлённое зло

– О нет, нет. Очень интересно посмотреть, что вы делаете. Боюсь, я мало что понимаю в искусстве.

– Ничего страшного, а я мало что понимаю в приго-тбвлении пиццы. У вас она здорово получается.

– Спасибо. – Джолин оглядела комнату, всей душой сожалея о том, что вообще пришла сюда. – Это старый семейный рецепт. Моя девичья фамилия Гримальди. – Так вот откуда у Эрни итальянские глаза. Садитесь, пожалуйста.

Джолин медленно опустилась на стул. – Так, вы, значит, знаете Эрни?

– Да, мы познакомились, когда он позировал для меня.

– Позировал? Позировал для вас?

– А он разве вам не говорил? – Клер почувствовала неловкость под пристальным молчаливым взглядом Джолин. Она взяла сигарету, зажгла ее и лишь затем продолжила. – Я вылепила его руку в глине.

– Его руку?

Клер выдохнула дым. – Да, мне понравилось выражение юности и энергии. Получилось хорошо.

– Я… Понимаю.

– Жаль, что он вам не сказал. Собственно, я даже удивлялась, почему вы не пришли взглянуть. У меня есть фотографии. Я всегда делаю снимки своих работ для архива, но это не совсем то, что смотреть на саму скульптуру.

– Мисс Кимболл, вы затеяли связь с моим сыном?

Задохнувшись, Клер закашлялась от дыма. – Что? – С расширившимися глазами она прижала руки к груди. – Что?

– Понимаю, что вы можете посчитать это не моим делом, но Эрни только семнадцать. В ноябре ему будет восемнадцать, но пока он не стал совершеннолетним, я считаю, что имею, право знать…

– Постойте, постойте. – Клер подняла руку. – Миссис Баттс, Джолин, я лепила руку Эрни, разговаривала с ним, пару раз угощала его содовой. Вот и все. Больше ничего абсолютно. Не понимаю, откуда вы взяли, что…

– От Эрни, – перебила Джолин.

Уставившись на нее, Клер откинулась на диван. – Это просто безумие. Вы говорите, что Эрни сказал вам, что он и…. что мы… о, Боже.

– Он не говорил мне этого. – Джолин потерла заледеневшие руки. – Он это написал. Я убирала его комнату. – Отвернувшись, Джолин крепко сжала губы. Она не умела лгать. – И я нашла кое-какие его записи. Про вас.

– Я даже не знаю, что сказать. Действительно, не знаю. Кроме того, что я никогда… Она запустила руку в волосы, раздумывая, как бы пояснее выразиться. – Я понимаю, что вы меня совсем не знаете и, как мать Эрни, скорее поверите ему, чем мне. Но клянусь вам, никогда между мной и вашим сыном не было физической, романтической или сексуальной связи.

– Я вам верю. – Джолин уставилась на свои нервно дергающиеся руки. Она не могла управлять ими точно так же, и это ей стало теперь ясно, как не могла справиться со своим сыном.

– Я ведь знала это. Я говорила себе, что иду сюда, чтобы защитить своего сына, но я…. – Она подняла жалкие глаза, снова готовая расплакаться. – Мисс Кимболл.

– Клер, – слабым голосом проговорила она. – Зовите меня Клер.

– Я хочу извиниться.

– Нет. – Клер растерянно терла висок. – Пожалуйста, не делайте этого. Могу только представить себе, что вы должны были чувствовать, думая, что я…. Удивляюсь, как это вы не сломали дверь и не выцарапали мне глаза.

– Я не очень-то гожусь в бойцы. – Джолин вытерла мокрые щеки. – Боюсь, что и как мать, я не очень-то хороша.

– Нет, не говорите так. – Не зная, чем утешить ее, она погладила ее по плечу. – Эрни просто запутался.

– Могу я взять вашу сигарету? Я бросила курить, но…

– Конечно. – Клер вытащила сигарету и сама зажгла ее. При первой же затяжке Джолин вздрогнула. – Пять лет, как бросила курить. – Она снова с жадностью затянулась. – Клер, я вовсе не убиралась в комнате Эрни. Я обыскивала ее. – Она закрыла глаза. От сигареты у нее немного закружилась голова, но это помогло ей немного расслабиться. – Я давала себе клятву никогда не лезть в личную жизнь моего ребенка. Моя мать постоянно рылась в моем шкафу, под матрасом. Считала это своей обязанностью. Хотела убедиться, что я не затеваю чего-то недозволенного. Я поклялась, что, когда у меня самой появятся дети, я буду им доверять, дам им свободу. Тем не менее, на прошлой неделе я дважды ходила в его комнату и как вор рылась в его вещах. Я искала наркотики.

– О.

– Я их не нашла. – Джолин глубоко и жадно затянулась, – Я обнаружила другие вещи. – Вещи, о которых она не могла говорить. – То, что он писал о вас… Думаю, вы имеете право знать. Все было написано очень ясно.

Внутри у Клер все похолодело. – Думаю, что для юноши это обычное дело – воображать себе всякие фантазии по поводу более взрослой женщины.

– Возможно. Но если бы вы это прочитали, вам бы это не очень понравилось.

– Джолин, а вы не думали обратиться к семейному психологу?

– Да. Сегодня вечером я поговорю с Уиллом, моим мужем. Как только мы найдем подходящего врача, мы все пройдем курс у психолога. Если с Эрни или с нашей семьей что-то не так, все вместе мы это сможем исправить. Моя семья – это для меня все.

– А та пентаграмма, что носит Эрни? Вы знаете, что она означает?

Джолин сначала отвела глаза, затем посмотрела прямо на нее.

– Да. Мы займемся и этим тоже. Клер, я ни за что не допущу, чтобы он отдалился от меня. Как бы он ни старался.

Кэм с трудом дотащился до дома, когда уже стемнело. Он достаточно долго служил в полиции, чтобы понимать, что всякого рода однообразная, монотонная возня с бумагами зачастую была основной частью работы полицейского. Но ему очень трудно было сдерживать нетерпение, чувствуя, что он вот-вот узнает истину.

Он обрадовался, увидев у своего дома машину Клер и свет в окне.

Она прикорнула на его диване с книжкой на коленях и слишком громко включенной музыкой в радиоприемнике. Кэм коснулся губами ее волос и подумал, как было бы хорошо пристроиться рядом с ней и на час отключиться от всего.

Когда он сделал звук потише, она уселась прямо и огляделась вокруг с видом совы, разбуженной солнечным светом.

– Наверное, я сделал слишком тихо, – сказал он.

– Который час?

– Начало десятого.

– Мммм. – Она потерла глаза. – Ты ел?

– Такой вопрос задают жены. – Он сел рядом с ней, затем передумал и вытянулся, положив голову ей на плечо. – Кажется, съел сэндвич. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза. – Боже мой, как приятно ты пахнешь. Как прошел твой день?

– Сначала расскажи ты.

– Долго рассказывать. Пришли остальные анализы крови Карли Джеймисон. Она приняла, вернее, ей насильно дали барбитураты. Лумис передал ее тело родителям.

Зная, что иногда самое малое может утешить лучше всего, она стала гладить его волосы. – Жаль, что я не могу ничем помочь.

– Я снова повидался с Энни. Ничего нового. – Он переплел свои пальцы с пальцами Клер. – Не могу найти никого, кто бы видел эту девочку у нас в городе, точно так же, как не могу найти никого, кто видел бы Биффа в ночь убийства.

– Может быть, на сегодняшний вечер лучше оставить эти поиски. Начнешь завтра со свежей головой.

– Чем больше проходит времени, тем меньше остается улик. – Он открыл глаза. – Клер, знаешь, я разбирался с той земельной сделкой, которой занимался твой отец. Обнаружилось кое-что странное. Большая часть документов пропала.

– Что ты хочешь сказать?

Сев, он потер лицо руками. – Я хочу сказать, что они исчезли. Остался только документ с печатью «Корпорации Трэпизоид» на имя страховой компании И. Л. Фаин. Анлимитед.

– Я не понимаю.

– «Трэпизоид» была той компанией, которая первоначально купила тот участок земли при посредничестве твоего отца. Затем через месяц они снова его продали строительным подрядчикам. Потом «Трэпизоид» прекращает свою деятельность. Я не могу найти никаких имен. – Что известно о той компании, которая владеет этой землей сейчас?

– Очень солидная. Владеет недвижимостью по всему Восточному побережью, специализируется на увеселительных парках и торговых центрах. Сделка производилась по телефону и письменно. Почти сразу же после торжественного открытия торгового центра, выяснилось, что твой отец дал взятки инспекторам и двум членам планировочной комиссии. И что он сфальсифицировал данные о сделке, заявив своему клиенту, что земля была продана по 700 долларов за акр, в то время как на самом деле ее продали по 1 200 долларов. После того, как корпорация «Трэпизоид» прекратила свое существование, отвечать за все пришлось фирме по продаже недвижимости «Кимболл Риэлти». Но твой отец уже не мог ничего ни подтвердить, ни отрицать.