Солги, если любишь!

— Но прокурор из Нью-Йорка очень отличается от прокурора из какой-нибудь Богом забытой дыры в Мичигане.

— Я доволен тем, что имею. Определим это так. Очень жаль, что ты не любишь Нью-Йорка. В ближайшие годы я не собираюсь сниматься с места. — Сказано было напрямик.

— А я не могу отказаться от Калифорнии. В этом пункте мы не сойдемся, Джером.

Чем ближе к центру, тем интенсивнее становилось движение, и Джером сконцентрировал все внимание на дороге. Прошла целая вечность, пока они доехали до юго-восточного угла Центрального парка, где торговая часть Пятой авеню переходила в жилой район элегантных городских вилл и домов с роскошными апартаментами. Вскоре они оказались около «Плазы». Джером припарковал машину.

— Если ты хочешь освежиться, я подожду тебя в холле, — предложил он, когда они с Джильдой вошли в отель.

— Я вернусь через две минуты. — Девушка подошла к администратору, получила ключи от своего номера. Посыльный взял ее чемодан, и они направились к скоростному лифту, который поднял их на восьмой этаж. В номере она дала ему чаевые и, оставив чемодан нераспакованным, пошла в ванную.

Джильда мыла руки, причесывалась и испытующе разглядывала себя в зеркале. Господи, ну и волнуется же она! Джером, кажется, не в восторге от того, что она не захотела провести ночь у него. Собственно, она и рассчитывала на подобную реакцию. Видимо, именно по этой причине он держится так настороженно. Ведь с самого начала воздвигнут барьер, а такому человеку, как Джером, это понравиться не может.

Бедняга! Она думала теперь о нем точно так же, как Дэн. Ей было его жаль. Такой прекрасный субботний вечер, а она его разрушит и сорвет Джерому все планы. Джильда сама себе казалась злодейкой.

Джером тем временем сидел в одном из белых кожаных кресел роскошного холла и курил сигарету. Он уже не помнил, которую за этот день. Сейчас они отправятся в бар пить традиционный джин с тоником. Хочется надеяться, что Джильда не ждет от него нежностей! На душе было муторно.

Единственная радость, что она заказала себе этот номер в отеле. Впрочем, почему? Прежде ей это никогда не приходило в голову. Само собой подразумевалось, что спать она будет у него, в его широкой постели.

Что она задумала? Хочет его раздразнить? Решила держать его на расстоянии, чтобы стать еще более желанной? Что-то за этим кроется. Он не верил, что ее решение переночевать в «Плазе» — очередной каприз.

Но с Джильдой никогда ничего не знаешь точно. В ее безумных идеях, внезапных решениях было свое очарование. Во всяком случае, с ней он никогда не скучал.

Когда она вышла из лифта, Джером погасил сигарету и направился ей навстречу. Ее улыбка казалась такой счастливой, что он опять почувствовал сильнейшие угрызения совести.

— Пойдем в бар, — предложила она. — Я умираю от жажды.

— Мне тоже обязательно нужно выпить, — признался Джером. Как она грациозна и изящна! Кажется, что ее может сдуть легчайшим ветерком. И при этом такая эффектная фигура, все мужчины оборачиваются. Да, Джильда — это нечто особенное.

Но Дороти тоже. Ради Бога, не думать сейчас о ней. Он ведь не хочет шокировать Джильду. Ему нужно смягчить удар, который вынужден ей нанести.

Был ранний вечер, и бар еще не заполнился посетителями. Элегантная пожилая супружеская пара скучала над мартини. Толстый бизнесмен беседовал с барменом. Подошел еще один бармен, чтобы обслужить Джерома и Джильду, занявших места в конце длинной стойки. Джером заказал два джина с тоником и поднес зажигалку к сигарете девушки.

— Давно мы не сидели в баре, — заметила Джильда.

— И не виделись тоже давно, — добавил Джером.

— Клянусь, тысячу лет. — Она не знала, как продолжить разговор. Ладно, подождем напитка. Сначала нужно выпить. Алкоголь поможет разрядиться.

— Что делают твои друзья в Лос-Анджелесе? — Он тоже достал сигарету. — Ты все еще общаешься с этой сумасшедшей Кэтрин, которая каждые два дня перекрашивает волосы? — При всем желании Джерому не удавалось перевести разговор на нужную тему.

— Кэтрин переехала в Бостон. Получила место личной секретарши какого-то мультимиллионера. У нее все отлично.

— А у остальных из твоей банды?

— Постепенно теряем друг друга из виду. Так всегда бывает. Друзья женятся, выходят замуж. Появляются дети, новые заботы. Возникает другой круг общения, в котором холостякам нет места.

Джером почувствовал капельки пота у себя на лбу. На что Джильда намекает? Уж не ждет ли, что он заговорит о браке? К счастью, перед ними поставили стаканы. Джером ухватился за свой стакан, словно это был спасательный круг, и поднял его за здоровье Джильды.

— Прекрасно, что ты снова здесь, — произнес он.

— Надеюсь, ты не слишком скучал без меня. В Нью-Йорке для тебя много развлечений. Твой клуб, новые знакомства. Разве не так, Джером?

— Не без этого, Джильда.

Почему бы не сказать сейчас? Почему не заговорить о Дороти? Мужчина вытер пот со лба. До чего противная ситуация!

— Ездишь иногда по утрам на лошади в Центральном парке, как намеревался? — Джильда решительно не знала, что еще сказать. Посмотрим, когда разговор совсем иссякнет. Разве только…

— Как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. Я обленился. — Джером ухмыльнулся.

— А теннисный центр на Двадцать седьмой улице? Его ты время от времени посещаешь?

— Тоже давно забыл. Меня интересуют совсем другие вещи.

Джильда отпила большой глоток из своего стакана. Ее сигарета давно догорела. Она взяла новую, попросила у Джерома огня.

— Ты знаешь, что всегда мне очень нравился. — Джильда решилась наконец приступить к делу. Ей хотелось поскорее сбросить тяжесть с души.

Джером взял ее руку, погладил.

— И ты мне тоже очень нравишься, Джильда. Смешно говорить об этом сейчас.

Если так и дальше пойдет, вечер закончится вовсе не по плану. Но он не может этого допустить из-за Дороти. Ни за что на свете. Как ни мила Джильда, в сексуальном плане она его больше совсем не привлекает.

— Если люди нравятся друг другу, они обо всем могут говорить откровенно, правда? — осторожно спросила девушка.

Только сейчас Джером почувствовал, какая ледяная у нее рука.

— Да, Джильда. Это так.

На нее смотрели его добрые серьезные глаза, и ей стало тяжело на сердце. Совершенно неожиданно ей пришла в голову мысль ни с того ни с сего затеять ссору, сказать что-то обидное и таким образом избежать объяснений по существу. Но она тут же отвергла эту мысль. Подобная пошлость совсем не в ее стиле. Нет, не годится.

Стакан Джерома был пуст. Джильда тоже допила остатки своего джина с тоником. Она не думала, что разговор пойдет с таким трудом. Почему он молчит? Почему не облегчит положения?

Но чего же она от него ждет? Ведь Джером не знает, зачем она приехала и что должна ему сказать.

— У тебя что-то на душе, Джильда? Хочешь мне о чем-то сказать? — Он кивнул бармену. — Еще два!

А что, если она заговорит сейчас о браке? Если захочет назначить срок? Ведь это ее право. Они так давно помолвлены. Джерома бросало то в жар, то в холод.

— Тебе очень одиноко в Нью-Йорке? — спросила девушка. — Очень не хватает меня?

Мужчина закашлялся, закурил новую сигарету.

— Вначале я думал, что не выдержу. Все было чужим. Но со временем отлично прижился.

— На комплимент это не похоже. — Несмотря на свои слова, она испытала облегчение. И в самом деле не похоже, чтобы он сходил с ума от тоски по ней.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Мы знакомы уже много лет, и наши отношения давно определились. Собственно говоря…

— Что? — встрепенулась Джильда.

— Собственно говоря, мы по-настоящему добрые друзья.

Долю секунды она обдумывала его последнюю фразу. Нужно сразу за нее зацепиться.

— Да, Джером, ты прав. Я не могла бы пожелать себе лучшего друга. Ты самый славный человек из всех, кого я знаю.

Джером, заказавший новую порцию, взял в руки стакан.

— А ты совершенно фантастическая девушка, Джильда.