Страница 3 из 47
Она «закрыла» машину и знаком пригласила меня войти в дом. Навстречу нам выбежала маленькая симпатичная девчушка лет четырех с оранжевыми глазенками. Она очень походила на своего отца Рода. Увидев меня, малышка остановилась и мило улыбнулась лучезарной улыбкой.
– Аньё, мисана! – сказала кроха звонким голоском.
Я так поняла, что слово «Аньё» означает «Здравствуйте!», так что я ей улыбнулась в ответ и так же приветливо сказала:
– Аньё!
– Ларта, ди ратха, ме ре трено! – строго обратилась Марта к девочке и та, еще раз мне улыбнувшись, пошла в дом.
Ясно, значит, Марта ее вернула домой. Потом женщина обернулась и, вежливо улыбнувшись, позвала жестом и меня войти в дом. Я послушалась. Внутри оказалось, как на мой вкус, весьма уютно. Возле окон, занавешенных светло-зелеными гардинами и салатневыми портьерами, стояли высокие цветы в белых вазонах. В центре располагался стол со стеклянной столешницей, окружали его диван, обитый нежно-зеленой замшей с такими же милыми маленькими подушечками, и два кресла с идентичной обивкой. Вдоль стены выстроилось два стилажа с наставленной на полках всякой всячиной. А пол устилал в тон мебели ковер с длинной, но очень мягкий на ощупь, ворсой.
Марта подошла ко мне, застенчиво переминающейся на входе, взяла за руку и повлекла к левой от входа двери. Там располагался небольшой коридор, ведущий к двум дверцам. За одной находился туалет, а за другой – ванная комната. Марта открыла обе двери и вопросительно взглянула, словно спрашивая, чего я хочу. За все это время хозяйка не произнесла ни одного слова вслух. Понятно. Ее предупредили. Из-за спины Марты выглядывала девчушка и с любопытством следила за каждым моим движением. Я улыбнулась ей, подмигнув, и двинулась в ванну. Марта понятливо кивнула и показала, как пользоваться всякими приспособлениями. Я кивнула, что поняла. В общем, общались мы кивками и прекрасно друг друга понимали. Прямо общество дятлов получилось. Может, женщина тоже пользовалась чудом телепатии? Скорее всего. А как же тогда объяснить то, как быстро я понимала ее? Марта вышла и закрыла за собой дверь, оставив наедине меня со мной и с теплой водичкой. Я скинула с себя грязное голубое платье и залезла под душ. Через пять минут в дверь постучались. Марта принесла полотенце и чистую одежду. Какое же это невероятно прекрасное ощущение быть чистой! Словно на свет заново родилась. Даже головная боль немного утихла.
Теперь, чистая и переодетая, я вышла в главную комнату, но там ждала лишь девочка. Увидев меня, она подошла, молча, взяла за руку и повела в противоположную дверь.
Мы очутились в кухне, где пахло чем-то вкусным, а на столе в тарелках квадратной формы пестрела… еда. Я не стала вредничать и быстро все уничтожила, выпив сладкую ароматную жидкость подозрительного зеленого цвета. Мой желудок сообщил мне, что я, оказывается, очень сильно проголодалась и нуждалась в белках и протеинах. Интересно, подходит ли эта пища моему организму? А! Умирать, так сытой!
Марта села напротив и спокойно наблюдала за мной. Ну вот, я поела. И что дальше? Разговаривать мы не можем. Как? Я отложила ложку в сторону, отодвинулась от стола и положила руки на колени. Хозяйка следила неотрывно за каждым моим движением. Малышка сидела рядом с мамой и тоже не отводила от меня глаз. И так мы играли в посмотрелки минут пять. Я повертела головой, порассматривала все в кухне, поморгала, помотыляла ногами, в общем, делала вид особой занятости на стуле, только что в носу не ковырялась. Затем у Марты видимо родилась идея. Она встала. Подошла к столу и, указав на него, произнесла:
– Влот, - потом сделала паузу и повторила снова: - Влот, − и тут у меня в голове образовалось понимание, что она называет предмет своим именем на их языке.
Вот оно что! Госпожа решила меня научить их языку! Тогда можно будет и общаться нормально. Светлая идея посетила эту красивую голову. Я повторила за нею:
– Влот.
Она кивнула, улыбнулась. Как ей идет эта улыбка! Затем она указала на стул:
– Вилот.
– Вилот, - повторила за нею я.
Так началось мое обучение их языку. Понимала я и малышку, которая ходила за нами неотрывно. Они посылали мне телепатически мыслеобразы, чтобы я лучше их понимала. Но как я ни тужилась, они ничего не могли понять из того, что я пыталась мысленно сказать им. Наверное, я не телепат. Может, потом научусь? Повели меня хозяйки по всему дому, называя все предметы. Заводили до потери пульса. На первый день моего припамятства и постоянной тупой головной боли это было слишком. Однако я пыталась этого не показывать, а то, вдруг, я их обижу? Они проявили такое гостеприимство, что в благодарность за это мне приходилось заставлять себя ходить за ними и делать вид, что я учусь. Я-то на сто процентов была уверена в том, что мало что запомню из того, что они называли. Кое-что они просили меня повторять. Проверяли, запомнила ли я. Конечно, мне приходилось снова повторять, и, естественно, я не все правильно говорила. Но я старалась. Оччень старалась. В общем, времени убили много. Через два часа я была больше похожа на бледное полупрозрачное привидение, чем на человека, так что они немного успокоились в своих учениях и предложили мне присесть и отдохнуть. Я с блаженным удовольствием рухнула на диван в зале и уронила голову на спинку, чувствуя каждой клеточкой тела жуткое изнеможение. Как же приятно просто сидеть на кресле и ни о чем не думать! Но только я села…
Домой вернулись остальные члены семьи. Еще детишки. Радости я испытала мало при их виде, но пришлось растянуть лицо в приветливой улыбке, в то время, как я просто хотела закрыть глаза и отойти в мир грез и снов. Голова мне казалась просто неимоверно тяжелой, словно в нее чугун налили.
Всего у семейства Арамсов насчитывалось пятеро детей: трое мальчишек и две девчурки. А вот имена их я постаралась запомнить, так как понимала, что мне придется еще долго с ними общаться. Откуда я это знала? Почему я решила, что я буду теперь жить у этих добрых и гостеприимных людей? С какой стати им меня принимать? Однако сердцем я чувствовала, что они не оставят меня одну в этом незнакомом для меня мире.
Так вот, отцом и главой семейства являлся Род. Жена - Марта. Старшего сына зовут Мартом, ему девятнадцать лет. Второй сын – Сон, около десяти лет. Сата была третьей дочерью, ей девять лет. Потом – семилетний Рит и последней, самой младшенькой являлась Ларта четырех лет от роду, как я и предполагала. Пока мы все перезнакомились, точнее я узнала все их имена, в дом вернулся и глава семейства. С ним пришел мужчина приятной наружности. Оказался доктором.
Род разогнал детей по комнатам и помог мне понять, что он попросил прийти доктора и обследовать меня. Я сперва заартачилась, но Род успокоил меня, объяснив через мыслеобразы, что как только меня встретил, понял, что мне плохо. Поэтому решил привести доктора для осмотра моего состояния. Ведь действительно же, голова-то продолжает болеть и постоянно о себе напоминает при каждом моем движении.
В итоге доктор осмотрел меня. Дал выпить какой-то отвар, сообщил, что в целом вполне здорова и что, скорее всего, у меня… э-э-э… глубокая потеря памяти или амнезия. Ну, это я им уже полдня всем усердно вталкивала. И тут они совсем уверились в этом. Выхода у них не оставалось. Род спросил у доктора от чего это, может быть, у меня случилось. Хотя он говорил на своем лебедином, так что приходилось напрягать свои затуманенные мозги на пояснения все теми же мыслеобразами, многое я понимала. Доктор ответил, что вполне может быть травма головы или сильное эмоциональное потрясение. А вообще существует просто масса причин потери памяти. Я вот и не знала. Да и откуда мне знать-то? Я была элементарно в ауте. Поняла лишь одну вещь – я никто и зовут меня никак. Внутри все сжалось. Безысходность и отчаяние обняли меня холодными рученьками и так сильно затискали в своих объятиях, что я не в силах была даже дышать.
После того как доктор ушел, Род созвал семейное собрание. Они о чем-то оживленно так общались, о чем, конечно, я мало что поняла, но в итоге Род вынес вердикт. Его я точно уразумела: я остаюсь, и буду жить у них, ну, пока не вспомню – кто я. А потом взялись спорить, как меня теперь звать-величать-то. Ох, и предложений было! И Уя, и Сара, и Мара, и Коя, и Сония, и Лусия, и еще тому подобное. Никак не могли прийти к единому решению. В конце концов, Род попросил всех написать свой вариант на листике, и сложить всё в какую-то кошелку. Дали его мне, мол, выбирай сама. Я запустила туда руку и достала первый попавшийся вариант. Род взял его из моей протянутой ладони и прочитал: