Наказание – смерть

– А может быть, мне просто приятно посмотреть, как ты работаешь. У тебя это так здорово получается!

Дики сузил глаза и окинул Еву подозрительным взглядом. Обычно она появлялась лишь для того, чтобы в очередной раз накричать на него, требуя сию секунду предоставить ей результаты той или иной экспертизы, поэтому теперешний ласковый тон лейтенанта насторо­жил его.

– Что-то у тебя слишком хорошее настроение для де­тектива, на которого каждый день валятся все новые тру­пы и которого вот-вот распнет начальство.

– Ну что я могу с собой поделать! У меня всегда под­нимается настроение, когда я слушаю эту музыку. Кстати, ты знаешь, что Мэвис на следующей неделе дает сольный концерт? Я слышала, все билеты уже проданы. Ты ведь то­же об этом слышала, правда, Пибоди?

– Ага! – Пибоди сразу же поняла замысел начальни­цы и охотно включилась в игру. – Между прочим, это бу­дет единственный концерт в Нью-Йорке: ее просто разры­вают на части. Ну еще бы! По-моему, она великолепна!

– Она не просто великолепна, она неподражаема! – горячо подхватил Дики. – Я уже достал пару билетов на галерке; правда, для этого пришлось изрядно покрутиться.

– На галерке? Пф-ф! – презрительно фыркнула Ева, с равнодушным видом рассматривая ногти. – Ты оттуда ни черта не увидишь и не услышишь! А я бы могла достать билеты в первом ряду да еще пропуск за кулисы. Для хоро­шего друга, разумеется.

Голова Дики вздернулась, а его паучьи пальцы вцепи­лись в руку Евы.

– Не врешь?

– Ты меня обижаешь! Мне это ничего не стоит. Но только – для друга, – многозначительно повторила Ева. – Для друга, который не пожалеет своей задницы, чтобы скорее получить результаты экспертизы!

Глаза Дики увлажнились.

– С сегодняшнего дня я твой новый лучший друг! – проговорил он со страстью, будто давал какую-то страш­ную клятву.

– Как это мило с твоей стороны! Считай, что мы дого­ворились. Если я получу результаты в течение часа, мо­жешь считать, что билеты уже в твоих маленьких жадных ручках. А если ты отыщешь что-нибудь, что вывело бы ме­ня на этого парня, я устрою так, что после концерта Мэвис поцелует тебя взасос.

Ева покровительственно похлопала эксперта по плечу и двинулась к выходу. Около двери она остановилась и обернулась. Дики словно прирос к стулу, глядя ей вслед, а челюсть его безвольно отвисла.

– Дики-и! – пропела она. – Осталось пятьдесят де­вять минут. Время идет: тик-так!

Эксперт Беренский буквально прилип глазами к оку­лярам микроскопа.

– Ну и хитрая вы! – восторженно прошептала Пибоди. – До чего же вы хитрая!

Ева высадила Пибоди возле Управления полиции и ве­лела ей немедленно заняться составлением предваритель­ного отчета, а сама отправилась в отель – повидаться с родственниками убитого. Однако тут удача отвернулась от нее. Сначала ей пришлось чуть ли не целую вечность тор­чать под дверью. Потом, когда ее все же впустили, вдова наотрез отказалась опознать погибшего по фотографии и под конец закатила такую истерику, что сестре пришлось увести ее под руки в спальню. Там она и осталась, хлюпая носом и причитая, а ее сестра – миловидная брюнетка с бледным лицом – вновь вышла к Еве.

– Может быть, тут какая-то ошибка? – неуверенно спросила она.

– К сожалению, нет, – ответила Ева. – Я могу дого­вориться, чтобы сюда приехал полицейский психолог. Они умеют успокаивать людей в подобных обстоятельст­вах.

– Нет, я думаю, ей будет лучше со мной. Близкий че­ловек всегда лучше, чем незнакомый. А она только сего­дня купила ему новые перчатки… Боже ты мой!

Брюнетка закрыла глаза и вздохнула. На взгляд Евы, она была чересчур уж спокойна.

– Мы сейчас же начнем готовиться к отъезду. Я сама займусь этим. И сестрой тоже. Думаю, мне удастся при­вести ее в чувство.

– Позвоните мне как можно скорее. Я обязательно должна поговорить с миссис Бейлис. И примите мои со­болезнования в связи с тяжелой для вас утратой.

После этого ей не оставалось ничего другого, как вер­нуться в управление.

Коли, Миллз, Бейлис… Ева попыталась представить себе этих людей. Все – копы, но каждый из них относился к полицейскому значку по-своему. Все – в этом Ева была уверена – были знакомы со своим убийцей, а первые двое знали преступника настолько хорошо, что считали воз­можным доверять ему.

Особенно Коли. Беседа за стаканчиком в поздний час, в опустевшем клубе – это возможно только с другом. Хо­тя… Он сказал жене о том, что у него запланирована встреча, имея в виду некоего партнера, а не приятеля. Так или иначе, Коли собирался встретиться с кем-то, кого он уважал, у кого, возможно, намеревался попросить сове­та – неформально, за кружкой пива. И Ева подозревала, что этот кто-то являлся его коллегой и был связан с Рикером…

Ева включила компьютер, вошла в полицейскую базу данных и запустила программу многоуровневого поиска. Прежде всего она затребовала список всех сотрудников Сто двадцать восьмого отдела, а также тех, кто служил там, но вышел в отставку в течение последних трех лет. Потом она ввела поиск данных о любых обвинениях, которые когда-либо выдвигались в адрес офицеров данного подразде­ления по подозрению в связях с Максом Рикером. Кроме того, Ева заказала всю имеющуюся информацию на сына Рикера Алекса и, наконец, поинтересовалась всеми делами, в которых в качестве адвоката выступал Кенард.

Немного поскрипев своими электронными мозгами, компьютер выдал сообщение, что поиск всех этих данных займет по меньшей мере четыре с половиной часа. Ева вы­ругалась, но тут она была бессильна что-либо изменить: ведь компьютер не подкупишь билетами на концерт.

Сварив себе пол-литра кофе и оставив компьютер жужжать наедине с самим собой, Ева вышла из кабинета и направилась в общую комнату детективов. Там в этот час было пусто, и она уселась за чей-то чужой компьютер, чтобы еще раз посмотреть досье на Вернона. Вообще-то она могла сделать то же самое и со своего компьютера, не прерывая при этом поиска затребованной ранее информа­ции, но боялась спугнуть удачу. Машина у нее теперь, ко­нечно, новая и мощная, не то что прежняя рухлядь, но бе­реженого бог бережет. Вдруг в ее электронной башке что-то заклинит, и все придется начинать сначала!

Ева изучала информацию на Вернона целый час. Она знала, что скоро ей предстоит допрашивать этого типа, и хотела хорошенько его прижать. Кофе уже закончился, а бук­вы на экране монитора стали водить хороводы, как вдруг заверещал ее сотовый телефон.

– Даллас, – устало буркнула в трубку Ева.

Звонил Дики.

– Твоя подруга должна будет не просто поцеловать меня, а провести со мной целую ночь! – застрекотал он.

– Насчет ночи уговора не было, – ответила Ева, а про себя подумала: «Надо предупредить Мэвис, чтобы была осторожна, когда Дики припрется за кулисы». – Ну, что там у тебя?

– То, что заставит даже твое холодное, как лед, сердце биться, словно на первом свидании. На краю ванны я на­шел маленькую чешуйку засохшего и отслоившегося «Си­лина».

– Господи! Скажи, что ты обнаружил на ней отпеча­ток пальца, и я сама тебя поцелую!

– Копы всегда мечтают о несбыточном, – усмехнулся Дики. – Пока все, что у меня есть, это кусочек «Силина». Убийца, очевидно, покрыл им руки и подошвы, но, на­сколько я понимаю, малость перестарался. Ты знаешь, что происходит, когда нанесешь чересчур толстый слой этого препарата?

– Да, он начинает отслаиваться, особенно если уда­ришься или за что-нибудь заденешь. Но, черт возьми, Ди­ки, что мне от этого дурацкого кусочка «Силина»?

– Ты дашь мне сказать или будешь возмущаться? Так вот, продолжаю. Видимо, он сделал неосторожное движе­ние, когда засовывал твоего покойничка в пенистую ван­ну, решив устроить ему последнюю помывку. И именно это позволяет предположить, что крохотный кусочек ног­тя, прилипший к «Силину», который был обнаружен лишь благодаря остроте моего зрения и недюжинным способно­стям, принадлежит именно убийце!

Ева чуть не вскочила со стула.