Наивная плоть

– Откуда ты знаешь?

– Потому что… – Фрэн внезапно запнулась, быстро посмотрев на часы. – Ой, что же я здесь сижу и болтаю? Мне еще надо сделать…

– Фрэн, – Дина встала и повернулась к ней лицом, – откуда ты знаешь, что Финн не уедет из города, пока все это не закончится? Помнится, я слышала, что у него была запланирована поездка в Рим сразу после Рождества.

– Я… я, наверное, что-то перепутала.

– Черта с два!

– Черт побери, Дина, что у тебя за воинственный вид?

– Откуда ты знаешь?

– Ладно, он сам мне сказал. – Она нервно взмахнула руками и с отвращением произнесла:

– А я обещала держать свой большой рот на замке и не трепаться, что он отменил съемки в Риме – как и все остальное, из-за чего надо уезжать из Чикаго. – Понятно. – Дина опустила глаза, смахнула пушинку со своей шелковой юбки.

– Нет, тебе не понятно, потому что у тебя на глаза надеты шоры! Неужели ты действительно думаешь, что он весело полетит через Атлантику, когда здесь такое происходит? Ради Бога, Ди, он же тебя любит!

– Я в курсе. – Ее спина казалась каменной. – У меня тоже много дел. – Дина ураганом вылетела из гримерной.

– Отлично, Майерс. – Бормоча проклятия, Фрэн схватила телефон и позвонила Финну в офис. Если уж она невольно стала причиной военных действий, то по меньшей мере должна была предупредить Финна, чтобы он встречал невесту во всеоружии.

В своем офисе над комнатой новостей Финн положил трубку и хмуро посмотрел на Бэрлоу Джеймса.

– К тебе вот-вот прибудет подкрепление. Сюда идет Дина.

– Прекрасно. – Бэрлоу довольно откинулся на спинку кресла, вытянул свои огромные ручищи. – Мы все решим раз и навсегда.

– Все уже решено, Бэрлоу. Я никуда отсюда не уеду больше чем на час, пока полиция не арестует преступника.

– Финн, я понимаю, что ты беспокоишься из-за Дины. Я и сам беспокоюсь. Но ты пренебрегаешь своим шоу. Ты все принимаешь слишком близко к сердцу.

– Неужели? – Голос Финна звучал обманчиво спокойно. – А я-то думал, что речь идет о двух убийствах и нападении на женщину, которую я так сильно люблю.

Его сарказм не смутил Бэрлоу.

– Я считаю, что она может круглосуточно находиться под защитой профессионалов. Женщина в ее финансовом положении может позволить себе все самое лучшее. Ничуть не желаю преуменьшить твои мужские достоинства. Финн, но ты репортер, а не телохранитель. И еще, – продолжал он, не давая Финну ответить. – Каким бы опытным репортером ты ни был, но ты не детектив. Пусть полиция занимается своим делом, а ты займись своим. У тебя есть обязанности перед передачей, перед людьми, с которыми работаешь. Перед телестанцией, спонсорами. Ты подписывал контракт, Финн. Юридически, как только где-нибудь что-нибудь происходит, ты обязан туда ехать. Ты сам согласился на эти условия. Черт, ты же сам этого требовал!

– Подай на меня в суд, – предложил Финн, блестя глазами в предвкушении стычки.

Дверь с шумом распахнулась, и он поднял взгляд. Там стояла Дина в блестящем шелковом костюме, ее глаза горели, подбородок был выпячен вперед. В каждом движении звучал вызов, когда она решительно подошла к столу и оперлась руками о его поверхность.

– Я не согласна!

Финн не стал притворяться, будто он не понял.

– Ты не должна вмешиваться, Дина. Это мое решение.

– Ты даже не собирался ничего мне говорить. Наверное, ты просто придумал бы какое-нибудь дурацкое объяснение, почему эту поездку отменили. Ты был готов солгать мне!

«Он готов убить ради нее», – подумал Бэрлоу и пожал плечами.

– Теперь в этом уже нет никакой необходимости. – Финн облокотился на спинку стула, сцепил пальцы. Хотя он был одет в свитер и джинсы, но выглядел как самая настоящая звезда. – Как прошло сегодняшнее шоу?

– Прекрати. Прекрати немедленно. – Дина резко развернулась и ткнула пальцем в Бэрлоу. – Ты можешь приказать ему поехать или нет?

– Думал, что могу. – Бэрлоу поднял руки и бессильно опустил их на колени. – Я приехал из Нью-Йорка, надеясь, что он все-таки в состоянии трезво смотреть на вещи. Мне следовало подумать получше. – Вздохнув, он встал. – Я буду в комнате новостей еще примерно около Часа. Если тебе удастся его вразумить, сообщи мне.

Финн подождал, пока за ним не захлопнулась дверь. Этот звук показался им обоим таким же воинственным, как гонг на боксерском ринге.

– Ничего не получится, Дина, так что лучше тебе просто смириться.

– Я! Хочу! Чтобы ты! Поехал! – ответила она, старательно выделяя каждое слово. – Я не хочу, чтобы мы мешали друг другу жить! Это важно для меня!

– А для меня важно, чтобы с тобой все было в порядке.

– Тогда сделай это для меня!

Он взял карандаш, провел по нему пальцами один раз, другой, потом с щелчком переломил на две одинаковые половинки.

– Нет.

– Ты рискуешь своей карьерой!

Финн наклонил голову, словно обдумывая ее слова. И, черт бы его побрал, внезапно улыбнулся. Ямочки на его щеках появились – и исчезли.

– Я так не думаю.

«Он сейчас, – подумала Дина, – такой же мощный, непоколебимый и невозмутимый, как гранитная глыба».

– Они отменят твое шоу!

– Выплеснут ребенка вместе с водой? – Хотя он не чувствовал себя особенно спокойно, но откинулся поудобнее назад и положил ноги на стол. – Я знаю, иногда наше руководство способно на дурацкие выходки, поэтому давай сформулируем это так: они отменят прибыльное, приносящее награды и высокий рейтинг шоу из-за того, что я временно не могу ездить в командировки. – Он смотрел на Дину потемневшими веселыми глазами. – Ну, наверное, тогда тебе придется меня содержать, пока я буду ходить в безработных. Может быть, мне это понравится и я вообще уйду на пенсию. Займусь садоводством или гольфом. Нет-нет, придумал. Я буду твоим менеджером. Ты тогда стала бы настоящей звездой – например, как певица западного кантри.

– Это не шутка, Финн.

– Но это и не трагедия… – Зазвонил телефон.

Финн снял трубку, сказал: «Потом» – и опять повесил. – Я остаюсь здесь. Дина. Я не смогу держаться в курсе расследования, если уеду в Европу.

– А зачем тебе держаться в курсе? – Она прищурилась. – Так вот чем ты занимаешься?! Вот почему в прошлый вторник вы пустили повтор?! И постоянные звонки от Дженнера! Ты не работаешь на передачу, ты работаешь вместе с ним!

– Но он не против. Почему тебя это возмущает? Дина резко отвернулась.

– Как я это ненавижу! Ненавижу, что наши отношения и профессиональная карьера перекрещиваются друг с другом и выбиваются из колеи! Ненавижу этот постоянный страх! Я подпрыгиваю на месте при малейшем шорохе в коридоре, вздрагиваю, когда открываются двери лифта…

– И я о том же. Я чувствую то же самое. Иди сюда. – Он протянул руку и схватил Динину кисть, пока она обходила вокруг стола. Глядя ей в глаза, привлек ближе к себе, на колени. – Я боюсь, Дина, боюсь. У меня даже поджилки трясутся от страха.

От удивления она приоткрыла рот.

– Ты никогда этого не говорил.

– Возможно, я должен был сказать это раньше. Мужская гордость – сложная штучка. На самом деле, мне надо быть здесь, мне надо в этом участвовать, знать, что происходит. Только так я могу бороться со своим страхом.

– Тогда пообещай мне, что не будешь ни экспериментировать, ни рисковать.

– Он охотится не за мной. Дина.

– Хотела бы я быть в этом уверенной. – Дина закрыла глаза. Но уверенности от этого не прибавилось.

После того, как Дина ушла, Финн спустился вниз, в видеохранилище. Какая-то мысль не давала ему покоя с того самого момента, когда он узнал об убийстве Маршалла. Ощущение, будто он что-то забыл. Или проглядел.

Рассуждения Бэрлоу об ответственности и верности подстегнули его память. Финн рылся в черных дебрях видеокассет, пока не нашел февраль 1992 года.

Он вставил кассету в видеомагнитофон и быстро Просмотрел несколько выпусков новостей – местных, международных, погоды, спорта. Финн не знал ни точной даты, ни того, сколько минут было отведено этому происшествию. Но был уверен, что старые связи Лью Макнейла с телестанцией Чикаго обеспечили хотя бы один полный репортаж о его убийстве.