Записки на салфетках

Глава 3

«Превосходно!»

Дорогая Эмма, любой, кто полагает, что солнечный свет это чистое счастье,

никогда не танцевал под дождем.

Снова закрывая ручку колпачком, я улыбнулся. Отлично получилось. Когда я не очень представлял, что написать, мои «записки на салфетках» обычно тяготели к позитиву или говорили о том, как изменить свой подход. Эта была классической. Я знал, что часто именно трудные времена в жизни бывают моментами, когда узнаешь больше всего или встаешь на путь к чему-то великому. Если всегда об этом помнить, можно пройти через что угодно.

Я пока ничего не сказал Эмме. Я пытался привести ее в правильное состояние ума, чтобы она могла выслушать мои новости.

Во время учебы в колледже я начал работать в круглосуточном магазине, расположенном на той же улице. Им нужен был служащий по выходным, а мне нужен был стабильный доход, чтобы платить за обучение. Эта работа не была ни волнующей, ни гламурной, зато позволяла оплачивать кое-какие счета. Больше от нее ничего и не требовалось.

Чтобы успеть на работу в первую смену, мне приходилось вставать по субботам до рассвета. Иногда я работал и всю ночь. Это была изнурительная, скучная работа. Но я знал, что благодаря ей отчасти оплачиваю свое обучение.

Однажды субботним утром (к этому времени я проработал там меньше полугода) в магазин вошел мужчина. Точнее сказать, ввалился. Я не мог понять, сколько ему лет, но выглядел он так, точно завернул сюда после только что завершившейся бурной ночи, либо только что проснулся с наихудшим похмельем в своей жизни. На нем были очки, которые, как я понял, не составляли привычную часть его повседневного наряда. По виду он был из тех, кто обычно носит контактные линзы.

Мужчина подошел прямо к нашему кофейному автомату и принялся наливать себе чашку, замедляя струйку лившихся в нее сливок, а потом стал сосредоточенно размешивать их. Он оторвал взгляд от своего занятия, оглянулся и заметил меня.

– Как дела? – пробормотал он, вероятно, не ожидая ответа.

Я треснул кулаком по конторке и заявил:

– У меня – превосходно!

Мужчина оставил в покое свою чашку и вновь с усилием воззрился на меня, наконец сумев встретиться со мной взглядом.

– Интересный подход для столь раннего утра, – заметил он с намеком на улыбку.

– Чем чаще я это говорю, тем больше в это верю, так что со временем так и будет, – честно пояснил я.

Не успел я понять, что происходит, как этот мужчина подошел к конторке, поставил на нее свой кофе и сунул мне ладонь для рукопожатия.

– Тебе не нужна работа? – поинтересовался он.

Как оказалось, этот человек работал в подразделении «Импульс» компании «Серкит Сити», а под работой имел в виду должность помощника менеджера в тренинговой программе. Ему понравился мой подход. И для него этого было достаточно, чтобы решить: «Вот такого рода служащий мне и нужен».

Если бы у меня были другие взгляды, вероятно, я не получил бы эту работу, благодаря которой в результате познакомился со своей женой, в результате чего появилась на свет Эмма. Если бы у меня не было того подхода, кто знает, куда завела бы меня жизнь?

Но найти хороший подход к раку?! Это было испытание. Кто захочет, чтобы в 42 года ему в лицо швыряли это слово? Не говоря уже о том, чтобы рассказывать о нем своей 12-летней дочери.

Через несколько дней после постановки диагноза я понял, что пора сказать Эмме, что происходит. Я не знал, насколько много она знает о раке и следует ли мне вообще использовать это слово. Я хотел окрасить все это позитивом и позаботиться о том, чтобы мое отношение к происходящему было правильным, чтобы не дать ей слишком уж перепугаться. Я то и дело напоминал себе, что мы на самом деле еще не знаем, с чем имеем дело. Подпусти туману – и она ни за что не узнает, насколько сильно тебя пугает эта история.

Мы с Лиссой часами обсуждали, как нам лучше всего провести этот разговор. Следует ли нам быть вместе – или лучше мне одному поговорить с дочерью? Но я знал, что Эмма чувствует: что-то происходит. Под конец я решил, что было бы лучше все объяснить – в меру наших способностей, – чем заставлять ее чувствовать себя отстраненной и растерянной.

Я не мог не возвращаться мыслями к тому моменту, когда я рассказал Эмме о Люси. Как я и думал еще тогда, когда Эмма была малышкой, Люси умерла, когда моей дочери было девять лет. Хотя это определенно был не тот разговор, которого я ждал с нетерпением, раньше, размышляя о нем, я не принимал в расчет, насколько я сам буду раздавлен горем. Я думал только об Эмме. Но когда Люси умерла… Я чувствовал себя полным инвалидом.

Люси стала первой собакой в моей жизни. В детстве у меня не было собак, поэтому, когда Лисса загорелась идеей взять собаку, я согласился без особой охоты. Я на самом деле не знал, что повлекут за собой эти отношения.

Мы побывали в нескольких местных организациях по спасению домашних животных – безуспешно. Я знал, чего я не хочу в собаке, но не вполне понимал, чего хочу. А потом однажды мы приехали в приют, и я увидел Люси. Даже не знаю, как это описать, если не считать, что я с первого же взгляда понял, что эта собака – для меня. Она была помесью немецкой овчарки и ротвейлера. Полный энтузиазма щенок. Каждый раз, когда мы водили ее к ветеринару, он смотрел на ее лапы и говорил: «О, она вырастет в большую собаку – пожалуй, фунтов на сорок». И при каждом последующем визите он набавлял еще десять фунтов. Так что в итоге, когда Люси достигла своего «потолка», она весила 100 фунтов.

После периода взросления, последовавшего за щенячеством, Люси стала идеальной собакой. Она была благонравна и даже не нуждалась в поводке, когда я ее выгуливал. Если я останавливался, а она в этот момент меня опережала, она разворачивалась, подбегала и усаживалась рядом со мной. Она терпеть не могла незнакомых людей и разражалась в их адрес злобным лаем, но стоило человеку переступить порог нашего дома, как она становилась его лучшим другом.

Она была моей собакой. Она всегда хотела быть рядом со мной. Я и не представлял, как много может дать человеку собака. И, что еще важнее, не представлял, как счастлива бывает собака, когда ты входишь в двери, неважно, сколько времени тебя не было – пять минут или пять дней. Собаки определенно знают, как заставить человека почувствовать себя важным и любимым.

А Люси и Эмма? Они воистину были сестрами. Люси была безмерно терпелива с Эммой, когда та росла, становилась больше. В одно рождественское утро, когда Эмма получила в подарок игрушечный набор для ухода за волосами, я вошел в гостиную с чашкой кофе в руке и увидел, как моя огромная 100-фунтовая псина смиренно позволяет сушить себе шерсть детским феном и завивать игрушечными парикмахерскими инструментами.

Когда пришло лето 2010 года и Люси исполнилось 13 лет, в ее жизни начался закат. Она стала больше спать, меньше есть, у нее случались «маленькие неприятности» в доме. Мы знали, что ее время подходит к концу.

В тот август я поехал на съезд поклонников «Звездных войн» вместе со своим 15-летним племянником из Флориды. Нас не было пять дней. Когда я вернулся домой, Лисса подошла ко мне, пока я распаковывал вещи, все еще в приподнятом настроении после наших приключений. Она села на кровать.

– Я не хотела портить тебе праздник, но у Люси дела не очень хороши.

Я тут же бросил сумки, сел на кровать рядом с Лиссой и стал слушать ее рассказ о визите ветеринара. У Люси отказывала печень.

– Что конкретно он сказал? – спросил я. – Мы можем что-то сделать?

Лисса покачала головой, глаза ее наполнились слезами.

– Мы могли бы потратить тысячи долларов на операцию, но купили бы ей в лучшем случае пару месяцев.

Я сидел, уставившись на свои руки. Мне ненавистна была мысль, что до этого дошло. Но я знал, что просто хочу помочь Люси. Если ей так плохо, нам нужно сделать это сейчас.