Потерявшиеся в России

Ехали в новой серебристой 'десятке', которую дочь с зятем купили на оставшиеся от квартиры деньги и от про-дажи старой машины Владимира Сергеевича. Машину вела Мила. Она с удовольствием сидела за рулем, и Владимир Сергеевич, великодушно уступив ей это право, казалось, был даже доволен ролью не водителя, а пассажира. Он ба-рином сидел на переднем сидении и изредка корректиро-вал, подсказывая, когда сбавить скорость или своевремен-но переключить передачу. Но Мила вела машину вполне прилично, хотя права получила совсем недавно.

Шоссе закончилось, они свернули на грунтовую доро-гу, переехали мосток через неширокую быструю речушку, поднялись на горку, вновь съехали с нее и минут через пять подкатили к воротам дачи. И только тут Виталий Юрьевич увидел, что электропровод, ведущий от столба к дачному домику, оборван и болтается где-то у земли.

- Пап, да здесь провода по всей линии срезаны! - с ужасом заметила Мила.

Виталий Юрьевич поднял глаза и обомлел: бетонные бруски столбов сиротливо стояли без проводов, словно ощипанные куры без перьев, и только ролики изоляторов, да обрывки проводов на них уродливо торчали на верхуш-ках.

- Ну, это уже ни в какие ворота... Полный беспредел, - возмутился Виталий Юрьевич. - Когда хоть успели-то? Вот жулье распустилось.

На соседних участках уже работали дачники. Земля еще была для копки сыровата, но самые нетерпеливые ко-пали. К изгороди своей дачи подошел сосед Виталия Юрь-евича через дорогу Николай Иванович.

- Ты чего возмущаешься, Юрьич? - сказал Николай Иванович. - Воровское дело - воровать. Ты не их вини, а власти. Если власть позволяет, будут воровать.

- Да как можно было так запросто срезать почти ки-лометр проводов? - не мог успокоиться Виталий Юрьевич.

- Ты, Юрьич, как с луны свалился, ей богу. Ты зна-ешь, сколько по области проводов срезают? Со столбов па-дают, от тока погибают, а все равно лезут. Их люминь, как золото старателей притягивает. Прямо какая-то люминивая лихорадка.

- Да чтобы срезать такое количество проводов, нужна спецмашина. Не будет же жулик на каждый столб с помо-щью 'когтей' лазить?

- Спецмашина и была. Неделю назад еще следы от протекторов были видны. На машине, и прямым ходом в утиль.

- Как же провода в утиль принимают? Что ж это за народ такой бессовестный? - возмутилась и Ольга Алексе-евна.

- Вы говорите, как принимают? Да теперь на каждом шагу палатки по приему металла. Принимают всё: алюми-ниевые барельефы, которые снимают с могильных плит, детали памятников. В городе не осталось места, откуда бы ни унесли что-нибудь алюминиевое или бронзовое. Вот я и говорю, власти виноваты. Кому-то выгодно это дело, раз все остается так как есть. Видно, деньги от утильсырья крутятся немалые, если села поголовно без света остаются, а власти и в затылке не чешут. Кто-то высоко сидит, если с приемными пунктами справиться не могут.

- Мы на даче, после того как унесли алюминиевые та-зы, ничего из меди и алюминия не держим, - сказала Ольга Алексеевна

- А на дачах ни у кого уже алюминиевого ничего не осталось. У меня, к примеру, еще в прошлом году медную решетку с камина сняли, так я весь цветной металл здесь собрал и сам в утиль отнес, - весело сказал Николай Ива-нович

- В милицию не заявили? - спросила Мила.

- Да что вы, какая милиция? Кто будет этой ерундой заниматься? Скажут, сами виноваты. Караулить нужно бы-ло.

- Кто ж мог предположить такой поворот? - пожал плечами Виталий Юрьевич.

- Да предположить можно было! - возразил Николай Иванович. - В прошлом году в 'Дубках', которые на гор-ке, вот так же весной в межсезонье демонтировали и увез-ли цистерны, в которые закачивали воду. А их было три штуки, по пятьсот кубометров каждая. Представляешь, нужно было кран подогнать и КАМаЗ, не меньше.

- И как нам теперь без света? - совсем расстроилась Алексеевна.

- Как?.. Будем собирать деньги, покупать провода и восстанавливать линию.

- Слава богу, столбы не уперли, - пошутил Владимир Сергеевич.

- Вот и я говорю жене то же самое, - засмеялся Нико-лай Иванович.

- Попробую-ка я на прием к губернатору записаться, - решил Виталий Юрьевич. - Может, поможет.

- Попробуй, Юрьич, - согласился Николай Иванович. - Только вряд ли. Ему бы свои дырки залатать. Дороги вон разбиты, в Сосновке, что рядом с городом, света нет. А наши дачи ему по боку. Это тебе не при старой власти. Сейчас в райком не пожалуешься.

- Капитализм показывает свое звериное лицо? - с иронией повторил сказанные когда-то Виталием Юрьеви-чем слова Владимир Сергеевич.

- Ничего, вы еще, молодой человек, с этим звериным лицом наплачитесь, - мрачно изрек Николай Иванович, - и вспомните еще старое время и Советскую власть. И ком-мунистов вспомните.

Николай Иванович, громыхнув железной калиткой, ушел на свой огород, а Анохины походили по своему уча-стку, порадовались совсем крохотным листочкам на смо-родине, подивились на взошедшие тюльпаны там, где их не сажали, и пошли в дом, чтобы привести его в жилой вид после зимы.

На обратном пути Виталий Юрьевич попросил Милу остановиться на обочине шоссе недалеко от жилья своих деревенских знакомых.

- Я на минуточку, - пообещал он и пошел по тропинке к дому Юрки.

Дверь в сенцы была открыта, и Виталий Юрьевич во-шел в избу без стука.

- Хозяева! Кто-нибудь есть дома? - позвал Виталий Юрьевич.

Что-то упало или сдвинулось в глубине дома, послы-шались шаги, и в сени вышла Лида, Юркина жена.

- А, - узнала она гостя, но, видно, забыла, как зовут, и сказала без обращения: - Здрасте. А Юрка в огороде.

Виталий Юрьевич пошел за дом. Юрка копал огород. Дом стоял на косогоре и земля - в отличие от дачной -была почти сухая. Юрка был трезв и мрачен, но, увидев Виталия Юрьевича, просиял:

- Юрьич! Ишь ты, зашел! Не забыл, значит. А я тебя вспоминал. Ну, здорово, здорово!

Он улыбался, отчего на высохшем обветренном лице резче обозначались морщины, и оно похоже было на пер-сиковую косточку.

Он воткнул лопату в землю и достал из кармана мя-тую пачку 'Примы'. Закурил.

- Ну, как вы тут? - Виталий Юрьевич тоже невольно улыбался.

- Да живем, хлеб жуем! - отмахнулся Юрка. - Вот, слава богу, весна пришла.

Юрка, прищурившись, посмотрел на солнце.

- Не пьешь?

- В завязке, - тусклым голосом сказал Юрка. - Вторую неделю не пью.

- А Николай? Что-то у них никого не видно.

- Помер Николай, - глухо выдавил Юрка. - После Но-вого Года схоронили.

- Да ты что? - не поверил Виталий Юрьевич. - Ему же еще тридцати не было. Как же это?

- Да вот так! От водки помер. Здесь у нас все от водки помирают. Пьем-то без меры. Я хоть передых себе устраи-ваю, а он без передыха.

В голосе Юрки звучала неподдельная тоска.

- Да вроде раньше он не все время и пил. Он же и ра-ботал все же, - возразил Виталий Юрьевич.

- Так чечен этот, сука, появился, - вдруг зло сказал Юрка.

- Какой чечен? - удивился Виталий Юрьевич.

- Да вот когда Танькина дочка с кавказцем с рынка спуталась, стали его дружки вместе с ним к Кольке наве-дываться. Один, Рамзан, остался жить, вроде даже пропи-сался. С тех пор водка - рекой. Без водки Колька, хочешь, не хочешь, а работать где-то нанимался, и работа вроде как удерживала, а как поселился этот Рамзан, так и пошла пьянка без перерыва. И что характерно. Сам чечен все время трезвый, а Колька все время в лежку. Я так думаю, чечен нарочно споил его.

- А что ж Татьяна? - возмутился Виталий Юрьевич.

- А Танька сначала с ними пила. А потом уехала к ма-тери. Ее-то дом пропили. А мать в соседней деревне. Вот вроде и приняла ее.

- Ну а ты чего смотрел? Ведь друзьями, вроде, были, - укоризненно сказал Виталий Юрьевич.

- А что я? Чечен приветливый, обходительный, Все с шуткой, да с улыбочкой. Плохого ничего не делает. В де-ревне со всеми перезнакомился. Бабы его в пример своим ставят: трезвый.

- А Антонина, дочка Татьяны? Ее же доля в доме должна быть.