Потерявшиеся в России

И все это продолжалось до самой войны, пока в 1944 году по решению Советского руководства войска НКВД выселили чеченцев и ингушей в Среднюю Азию и Казах-стан, лишив их родины на многие годы...

Алексей Николаевич замолчал. Молчал и Виталий Юрьевич. Он так и не понял, кто здесь прав, кто виноват. Осталось только неопределенное чувство жалости и со-страдания и к русским и к чеченцам, которые гибли в ре-зультате неумолимых законов политической необходимо-сти ради высшей цели - блага государства, как ее понима-ла и видела только власть.

- Прав был Суворов, когда сказал, что 'политика - тухлое яйцо', - мрачно заключил Виталий Юрьевич.

Глава 29

Как-то поздно вечером, когда Виталий Юрьевич с Ольгой Алексеевной собирались лечь спать, зазвонил те-лефон. Звонок был неожиданный в столь поздний час, и Ольга Алексеевна вздрогнула от тревожного предчувствия.

- Мам, - раздался в трубке плачущий голос дочери.

- Что? Что случилось? - у Ольги Алексеевны бешено заколотилось сердце и застучало в висках.

- У нас ничего, - поспешила успокоить мать Мила. - Дядя Слава умер.

- Какой дядя Слава? - не сразу сообразила Ольга Алексеевна, но сердце отпустило, и она вздохнула с облег-чением, только закружилась голова.

- Да Линкин отец! - всхлипнула Мила.

- Ой, да что ты? - вернулась к действительности Оль-га Алексеевна. - Когда?

- Сегодня днем.

- А что случилось?.. Как же так вдруг? Он же моложе нашего папы. - Ольга Алексеевна окончательно пришла в себя, но теперь уже расстроилась из-за несчастья, которое обошло их, но коснулось близкой подруги Милы, и это сразу отозвалось новой болью в сердце.

- Инсульт, - коротко ответила Мила.

- Лине сообщили?

- Я звонила ей по сотовому и дала телеграмму, чтобы был документ. Завтра прилетит. А я с тетей Валей сидела, недавно пришла.

- Может быть мне придти завтра, помочь чем? - пред-ложила Ольга Алексеевна.

- Да нет. Вроде ничего не нужно. Похороны взяла на себя филармония, а готовить мы завтра с Татьяной будем. И Ленка обещала придти.

- Беляев умер? - переспросил Виталий Юрьевич, ко-гда Ольга Алексеевна положила трубку.

- Да, Вячеслав Михайлович, - подтвердила Ольга Алексеевна.

- От чего ж инсульт? Как-то ни с того ни с сего, - не-доуменно произнес Виталий Юрьевич.

- Господи, да мало ли от чего? Бывает, человек здо-ров, а раз - и нет. Все под Богом ходим.

- Да это да. Мой учитель Зыцерь Юрий Владимирович говорил: 'Не то странно, что человек болеет и умирает, самое поразительное, что он живет'. Биологическая при-рода человека настолько сложна, что, если бы Бога не су-ществовало, его нужно было бы придумать.

Виталий Юрьевич помолчал и сказал:

- Может быть, он перед этим выпил лишнего?

- Да ты что, Виталий, он десять лет в рот спиртного не брал. Он же зашит был. Как понял, что пить не может, так и зашился.

- В том то и дело, что я его недавно выпившим видел, - возразил Виталий Юрьевич.

- Ну, не знаю, - отмахнулась Ольга Алексеевна. - Ка-кая теперь разница, выпил он, не выпил. Нет человека - вот и весь сказ.

- Талантливый был мужик. Всю Европу с ансамблем своим объездил. Жаль. Рано ушел.

- Это он до перестройки ездил. А после ансамбль еле существовал, пробивались кто чем мог. А иначе, чего ему было гонять машины.

На следующий день в обед заскочила Мила.

- Есть будешь? - спросила Ольга Алексеевна.

- Буду, мам. Я с утра у тети Вали. Меня с работы от-пустили. Сейчас там Татьяна с Ленкой, а я убежала, чтобы Катьку в школу отправить. Катю покормила, а сама не ус-пела. Да и одной как-то неохота.

- Ну и ладно. Ну и молодец. Сейчас я быстренько кар-тошечки отварю. Потерпи полчасика. А пока котлетку съешь. Возьми сама в холодильнике, в кастрюле. И борщ достань заодно.

Сидели на кухне. Ольга Алексеевна высыпала в рако-вину из ведра с десяток картофелин и открыла воду. Чис-тая струйка воды растекалась по картошке и уже грязными подтеками устремлялась в отверстие слива. Ольга Алексе-евна смешала картошку и стала мыть, подставляя под кран то одну картофелину, то другую, и постепенно замыслова-тые зигзаги воды вокруг груды картошки светлели, пока ни стали такими же чистыми и прозрачными, как струя из-под крана. Виталий Юрьевич с любопытством ребенка смотрел на эту простую метаморфозу и отвел глаза, когда Ольга Алексеевна взяла нож и стала чистить вымытую до наряд-ности картошку. Под ножом картошка шуршала и очистки, извиваясь непрерывной лентой, падали в раковину.

- Так что ж там все же случилось, дочка? - спросил, наконец, Виталий Юрьевич. - Инсульты и инфаркты тоже просто так не случаются. Какой-то толчок ведь был?

- Все из-за машины! - сказала Мила. - Ты же видел 'Шевроле', на котором он ездил?

- Да, он меня даже подвозил на ней до дома.

- Ну вот, я тогда говорила, что он эту машину при-гнал под заказ.

- Ну да, он ее тогда и обкатывал, - подтвердил Вита-лий Юрьевич.

- Вот и дообкатывался, пока двигатель запорол, - тихо сказала Мила. - Машина новая, при обкатке скорость не должна превышать девяносто километров и то по хорошей дороге. А дядя Слава за городом гонял под сто сорок.

- Как же это он? - сокрушенно покачала головой Оль-га Алексеевна

- Да так же! - передразнил жену Виталий Юрьевич. - Эти машины с места развивают скорость до ста километ-ров. А на дороге скорость у них вообще не ощущается.

- Господи! Ты-то откуда знаешь? - с иронией посмот-рела на мужа Ольга Алексеевна.

- А это папа по опыту на своем драндулете марки 'Москвич ИЖ-Комби' знает, - грустно пошутила Мила.

- Глупые! - обиделся Виталий Юрьевич. - Можно по-думать, я кроме 'Москвичей' других машин не видел. Да мне и Вячеслав Михайлович покойный говорил.

- В общем, 'плавали, знаем!' - Мила обняла отца за плечи, и он невольно рассмеялся. Смех получился невесе-лым и как-то сразу погас.

- Отдал бы машину сразу, как пригнал, и ничего бы не было, - заявила Ольга Алексеевна.

- Свежая мысль! - сказала с сарказмом Мила. - Зад-ним умом мы все крепки.

- Ладно, пусть мотор сгорел, - упрямо сказала Ольга Алексеевна. - Машина-то цела.

- Да без этого, как ты говоришь, мотора грош ей це-на... А ты знаешь, с кем дядя Слава связался? Ребята, на его беду, оказались крутыми, да такими, что круче некуда. Деньги-то он за машину взял предоплатой. А разбираться, что там с двигателем и почему, им по барабану.

- Мила, выражайся прилично, - одернула дочь Ольга Алексеевна.

- Да ладно! - отмахнулась Мила.

- Ну, можно же было машину продать подешевле, и деньги вернуть, - поддержал жену Виталий Юрьевич.

- Пап, ты прямо как с луны...это, - Мила покосилась на мать. - Ты знаешь, сколько машина стоит? А без двига-теля кому она нужна?

- Ну, расплатиться-то можно было. Хоть за сколько-нибудь продал бы. Ну, добавил бы, конечно.

- Нет, пап, ты чего-то не догоняешь!

- Как это не догоняю? - удивился Виталий Юрьевич.

- Ну, не просекаешь! - засмеялась Мила.

- А-а! И чего же это я не просекаю?

- А то, что пришли крутые ребята с бычьими шеями и железными бицепсами и назначили срок: три дня. А потом включили счетчик.

- А счетчик-то зачем включать? - обалдело посмотре-ла на Милу Ольга Алексеевна.

- Ну и дремучие вы, родители! - Мила покачала голо-вой. - Включить счетчик - это значит назначить проценты за каждый день просрочки. А проценты такие, что легче повеситься, чем расплатиться.

- Ой, да что ж это делается! - запричитала Ольга Алексеевна. - Это же чистый бандитизм. Куда же милиция смотрит?

- Какая милиция, мама? Окстись. Ты в каком времени живешь? И время другое и власть другая.

- Я вижу, бандитская, - буркнула Ольга Алексеевна.

- И как же они выбрались из этого дерьма? - хмуро спросил Виталий Юрьевич, оставляя без внимания причи-тания Ольги Алексеевны.