Страница 13 из 64
- Несправедливость в мире есть, - не согласился Леон Нуар из соседнего класса. - Вот скажите, - он обратился к отцу Аврелию, - вот двое. Один - художник, творящий по Божьему вдохновению. Другой всю жизнь пытается подняться на вершину его гениальности. Но - не дано... и где-то на полпути к вершине он и остаётся, несмотря на все усилия превзойти свою ограниченность. Но почему? Ему не дано стать великим. Чей это произвол? Бога? Почему человек должен всю жизнь чувствовать себя неполноценным? Разве это справедливо?
Отец Аврелий неожиданно обернулся к Потье.
- Вас, кажется, коллеги зовут Гамлетом? - Тот кивнул, - а что бы вы ответили Леону?
Лицо Гастона стало жестоким. Черты обострились.
-Я забыл прибавить ещё одну парадигму справедливости. 'Знай сверчок свой шесток'. Платон тут прав. Бездарь, дерзающий быть гением, пусть винит своё глупое дерзание, а не провидение. Ещё летать бы захотел, глупец...
- Вам не нравится одарённость? Раздражает дерзание? Или - несправедливость?
Гамлет неожиданно словно сломался. Резкий перепад в настроении поднял его голос почти на октаву.
А разве справедливо отрицать, что дурацкое следствие может и не проистекать ни из какой причины? Калибан прав. Несправедливость мира понять проще, она вертится, как смерч, вокруг этих дурацких слов 'За что?' - и что толку взывать к справедливому Господу? Как устал я от дерзающих, притязающих и одарённых! Как утомился от ищущих справедливость! Как надоело жить среди калибанов... Где то убежище, что укроет от них? Каждый заслуживает Бисетр, это тоже справедливо... Как болит голова, - произнёс он вдруг так жалобно, что Дюпон, д'Этранж, де Моро, и Котёнок стремительно обернулись к нему. Гастон поспешно вышел, за ним выскочил и Филипп, после чего дискуссия была продолжена, но ничего интересного больше не прозвучало.
Вечером отцы-игнатианцы собрались зале ректорского корпуса. Отец Аврелий был странно задумчив, и когда Гораций де Шалон попросил его высказаться об увиденном - ведь со стороны виднее - помрачнел ещё больше. Вслух заметил, что понял их беспокойство и находит его оправданным. 'С этим мальчиком будьте поласковее: вы имеете дело с крайне восприимчивым, весьма нервозным и легко возбудимым... змеёнышем. И Бога ради, не наступите' Даниэль с Горацием переглянулись. Весьма нервозным и легко возбудимым?
-Вы о ком, Сильвани?
Тот, однако, нисколько не затруднился.
-Вы же затеяли это ради этого, сероглазого, определившего справедливость как расплывчатую и трудноопределимую величину? Я правильно понял?
Его заверили, что он не ошибся.
-Но почему вы назвали его нервозным, это Потье свойственна некоторая...
- ...артистичность,- расхохотался отец Аврелий, - и не некоторая, а весьма значительная. У Красавца голова на плечах. Он, кажется, единственный из всех, понял, чего вы добиваетесь, но боялся подсказать вам искомое. Однако изощрился и сумел. Кое-что обронил и этот смазливый малыш с яркими глазёнками. Что до вашего Венсана - благодарю Господа, что он не в моём классе. Возни вам хватит, и тут ничего не поделаешь, - он помрачнел ещё больше. - Il est trop tard de fermer la porte, quand le loup est entre - когда волк в доме, глупо запирать дверь.
Сильвани ушёл. Гораций горестно переглянулся с Даниэлем и тяжело вздохнул. Тот ответил ему унылым и сумрачным взглядом. Обсуждая, что имел в виду их коллега, отцы вернулись к себе в спальню. Аврелий, начав фразу по-французски, неожиданно закончил её итальянизмом. 'Extremement receptif, tres nerveux et facilement excitable par le... serpentеllo ' Почему?
Перед началом дискуссии педагоги долго обдумывали, стоит ли поручать Лорану сделать какое-либо сообщение, но решили, что лучше не сковывать его заданием: так он может высказаться свободнее. Однако, Лоран предпочел отмолчаться, и лишь на прямой вопрос учителя - проронил фразу, хоть и отвечающую, Дюран был уверен в этом, его мыслям, но отнюдь не раскрывающую их до конца. 'Справедливым является право сильного и слабые не могут установить справедливость, если под ней понимают своё право управлять сильным. Нет у них такого права, и их попытки приведут к тому, что их вовсе уничтожат. И это будет справедливо...' Похоже, он говорил о себе и дерзал почти в открытую отстаивать право вампира кусать кого вздумается... Но до конца ничего не прояснилось, хотя Горацию де Шалону показалось, что какое-то слово все-таки прозвучало, что-то дало какую-то зацепку, но она тут же и ускользнула. Но и сказал мальчишка вполне достаточно для того, чтобы понять, что тревога их вполне оправдана. Понял это и Сильвани.
Неожиданно в коридоре раздались шаги и в комнату, постучав, снова вошел отец Аврелий. В руках его был небольшой том в чёрном переплете. Оказывается, он ходил за книгой. Отец Аврелий протянул книгу Дюрану.
- Красавец проронил имя. Не Венсана ли он назвал калибаном? Если это так - хоть что-то можно расшифровать. Хотя гораздо интересней, и я бы на вашем месте озаботился в первую очередь этим, почему Красавец корчит из себя психа и почему этот ваш Лоран столь нервозен? А поинтересоваться этим стоит у того, кто разделил милосердие и справедливость, он повзрослей и поспокойней остальных. - Аврелий вышел, тихо затворив дверь.
Отец Гораций медленно поднялся и неторопливо подошёл к Дюрану, столь же неспешно перелистывающему страницы. Это был том Шекспира из библиотечного собрания, содержавший его пьесы. Дюран прочёл оглавление - 'Гамлет', 'Макбет', 'Король Лир' 'Отелло' и 'Буря'.
Отец Гораций взял том и недоумённо вопросил:
-Он намекает на 'Гамлета'? Почему он называет Потье красавцем? - Он вяло перелистал книгу и вдруг взорвался, - Боже мой! - Гораций лихорадочно переворачивал страницы, - какой умница, Господи, конечно же, - бормотал он, листая, - вот оно. - Почти выгнув переплет, де Шалон погрузился в чтение.
Дюран заметил, что заинтересовался друг последней пьесой Шекспира - 'Бурей', - редко цитируемой и редко упоминаемой. Он напрягся, вспоминая содержание - и вздрогнул. Просперо, Ариэль ... Калибан... Потье уронил имя, пользуясь тем, что Лоран, не любивший книги, не поймет, о чём речь ... Но почему Аврелий назвал Гастона - красавцем и артистом? Не потому ли, что Потье просто... разыграл представление в библиотеке? Отец Даниэль подумал, не взять ли в библиотеке другое издание 'Бури', но Гораций сказал, что не нужно, он сейчас прочтёт - тут всего несколько сцен, и Дюран опустился на кровать в ожидании. Вскоре друг протянул ему книгу, сам завалившись на постель и тяжело задумавшись.
Дюран перелистал страницы.
Сын ведьмы, чудовище Калибан... 'Ты добрым впечатленьям недоступен, способен лишь на зло. Тебя жалел я: но злой природы не мог добром в тебе искоренить, как ни учил. Отродье ведьмы!' 'Чёрт, прирожденный чёрт! Его не изменить мне воспитаньем. Тщетно потрачены труды мои над ним. С годами он все безобразней телом, да и душа его заражена'. Волшебник Просперо, и верно, оказался бессилен из злобного, мстительного и раболепного чудовища сделать человека...
Вот на что намекнул кривлявшийся Гамлет. А ведь и верно, психопатичен ли он? Возбудим - да, но отец Аврелий почему-то убежден, что Гамлет корчит из себя психа. Играет. Но почему Сильвани счёл, что де Венсан - нервозен? И почему посоветовал спросить об этом у Дюпона? Неожиданно, сквозь размышления, услышал голос друга, приглушенный и задумчивый:
-А ведь... ведь твой малыш, и верно, тоже проронил, причём в открытую. Почему я сразу не заметил? Как он сказал? 'Когда человек становится безбожным - Бог кажется ему бесчеловечным ...' Это Эмиль о Лоране?
Глаза их встретились и лица напряглись.
Глава 5. Градации веры.
Из которой выясняется, что в одной и той же душе
могут сочетаться сомнения
в разумности Божественного мироустройства
и смиренная покорность Создателю.