Страница 49 из 60
Едва она подумала об этом как, подняв голову, увидела на Бедлгрейв-кресент миссис Летицию Уэверли. Та была одета в дорожное платье, лакей ставил в ландо саквояж. Увидя Эбигейл, Летти просияла.
-Эбби, как я рада тебя видеть!
-Ты уезжаешь?
-Да, но я ненадолго, скоро вернусь. Я не хотела ехать, но ради Элайзы...
-Элайзы?
-Моя подруга Элайза послезавтра выходит замуж за моего брата. Мы породнимся. И это единственное, что меня радует во всем этом...- Летти тяжело вздохнула. - Ты же слышала о последнем скандале Клиффорда?
-Ты о мисс Вейзи?
-Да. Бедная девочка! Но что было делать, Эбби? - глаза Летти налились слезами. - Ведь всех не предостережешь...
-Боюсь, ты судишь брата излишне строго. - Лицо Эбигейл побледнело, она нервно потерла рукой лоб. - По имеющимся у меня сведениям, он просто в этом случае... любезно выполнил просьбу одного из своих друзей.
-Клиффорд? - Летти недоверчиво усмехнулась и покачала головой, - ты не знаешь его, Эбби. Он никогда не сделает ничего, чего не хотел бы сам. А просьбы друзей... Я же тебе говорила - у него их нет.
-Как нам сообщили, мистер Кейтон попросил мистера Райса соблазнить мисс Вейзи.
Миссис Уэверли снова бросила на Эбигейл недоверчивый взгляд, но тут из подъезда появились респектабельный человек средних лет и седовласый мужчина, тяжело опиравшийся на трость. Мисс Сомервилл торопливо распрощалась с Летицией и снова побрела по улице. Через несколько минут она обернулась и заметила, как мужчина уже усадил старика в экипаж, и нежно протянул руку миссис Уэверли. Она подала ему свою и опустила глаза. Мисс Сомервилл подумала, что это - доктор Норман, о котором дважды упомянула Летиция, и неожиданно улыбнулась, предположив по смущенному виду подруги, что именно внимание доктора Нормана помогает подруге побороть свалившееся на неё горе.
Впрочем, это её не касалось, к тому же, Летти недавно исполнилось двадцать три года.
Теперь мысли Эбигейл несколько изменили направление. Бесспорно, то, что Летти тогда сообщила ей о брате, оказалось более чем правдой. Со стороны миссис Уэверли это был благородный и самоотверженный поступок - она готова была пожертвовать честью семьи ради того, чтобы предостеречь её. Эбигейл в предостережении не нуждалась - душа, в которой живет любовь к одному мужчине, неспособна вместить другого. Но Летти же не знала об этом.
Но ведь и она сама... Она ведь предостерегла Джоан на вечере у Беркли! Услышав правду о мистере Райсе, по здравом размышлении Эбигейл решила ничего не говорить ни сестре, ни подругам - пока не заметит опасности. Но Энн была влюблена в Альберта, Рейчел нравился Гордон, а Мелани кокетничала с мистером Роуэном. И тут она заметила, что мистер Райс начал ухаживать за мисс Вейзи... Эбигейл сказала тогда Джоан, что мистер Райс имеет опасную для девиц репутацию, и с ним нужно быть весьма осторожной.
Ну, и чему это помогло? Да, Джоан во многом виновата сама, и Эбигейл могла бы повторить за Рейчел её злые слова, и для неё самой, что лукавить, вся эта история превратилась в кошмар только с той минуты, когда мистер Камэрон рассказал им с мистером Ренном всю подноготную этого соблазнения. Она до конца не поверила, и пошла на то, чего не сделала бы никогда, если бы не боль, разрывающая сердце, и не безумная надежда, что все это ложь. Эбигейл, увидя, как мистер Ренн увёл мистера Кейтона в гостиную, открыла там дверь с другой стороны и замерла у портьеры...
То, что она услышала, убило её.
Мистер Кейтон даже не отрицал свою вину, не проявлял ни малейшего раскаяния, а когда мистер Ренн порвал с ним отношения - нисколько не был огорчен, но почти смеялся. Эбигейл была убита и сама не помнила, как вышла из комнаты и спустилась к себе. Но тут она подумала, что мистер Кейтон мог просто зло шутить с мистером Ренном, которого не называл, она помнила это, своим другом, но неужели он солжет и ей?
Она поднималась по ступеням, и каждая казалась горным уступом. Он спускался легко, и лицо его было спокойно и страшно в запредельном демонизме. Нет, он нисколько не шутил над Альбертом, поняла она. Ему подлинно плевать на всех. Мефистофель не умеет любить. Он умён, талантлив и артистичен. Он поёт серенады и устраивает фейерверки, походя помогает совратить глупых Маргарит и рассуждает о высоком. Но он никого и никогда не полюбит. Он не умеет любить. Зря она искала причин в себе - душа такого человека закрыта для чувств. Мистер Кейтон был искренен с ней и не удостаивал лгать. "Я не умею легко прощать оскорблений, не могу любить в ответ на насмешку, не хочу понимать того, кто причиняет боль. Мне также трудно извинять все, что задевает мое самолюбие..."
Но что теперь делать? Если бы мы выбирали любимого только разумом, любовь не была бы чувством. Но из нескольких лиц выбирается только одно, и выбор этот основывается на невольном предпочтении сердца. Ладно. Она ошиблась, точнее, ошиблось сердце. Сам мистер Кейтон говорил, что любовь часто ошибается, видя в любимом предмете то, чего нет, да и сама она часто замечала, как ошибались весьма многие. Но Эбигейл всё же казалось, что любовь и открывает в человеке нечто, недоступное уму. Никто не может знать по-настоящему другого человека. Можно только угадать, если любишь. Но неужели именно любовь придает видимое благородство тем, кому природа отказала в нём? Он ведь сам сказал, что любовь романтизирует и самое ничтожное...
Подлинно ли он неблагороден?
Как назло, память, вопреки желанию, рисовала перед ней другие эпизоды: его задумчивые и печальные глаза на берегу реки, грустные слова "было бы что портить, мисс Сомервилл...", шутливые экспромты, сыпавшиеся из него, когда он был в духе, горькая канцона о нелюбимом горбуне-паяце, умершем от любви... Невольное признание: "я боюсь любви..."
Но ведь и в этом он не лгал! Это тоже было. Этот странный, изломанный и искажённый человек был на голову выше всех Армстронгов и Прендергастов, ничтожных Камэронов и Райсов - и это тоже было правдой.
Дни Эбигейл проходили пусто и сумрачно. Она пыталась читать - но книга падала из рук, она пробовала рисовать - но рука непроизвольно чертила на листе знакомый резкий профиль. Она бросала карандаш. Часами бродила в Парадных Садах, но и тут ноги сами вели к той скамье, на которой они когда-то сидели. Её постигла, вернее, настигала судьба наивной и несчастной Элоизы. Она тоже полюбила того, кто был недостоин её, кому она просто была не нужна...
Абеляру были куда важнее его книги и лекции...
Было у неё и ещё одно огорчение. Леди Джейн, внимательно и озабоченно наблюдая за племянницей, отвергшей за один сезон трех претендентов, и опасаясь, что та, заимев репутацию особы несговорчивой и высокомерной, может вовсе остаться без жениха, заметила наконец обрадовавшие её признаки явной влюблённости Эбигейл. Выбор её она одобрила. По её мнению, щенок был неглуп, образован, умел себя вести. Со времени смерти старшего брата стал наследником солидного состояния. Правда, красавцем леди Джейн мистера Кейтона не сочла, но недостаток красоты компенсировался возможностью породниться с подругой. Однако почему-то не сложилось.
Разговор с племянницей леди Блэквуд отложила на несколько дней, надеясь в светской болтовне что-нибудь вызнать о молодом Кейтоне. Но никто не проронил ни единого слова. Мистер Камэрон отнюдь не считал нужным разглашать в обществе подробности, сообщенные им мистеру Ренну и мисс Сомервилл. Он, увы, ещё в начале сезона, разглядев утонченную красоту, но не сразу заметил тонкий ум мисс Сомервилл, оказавшийся большой помехой роману. Мисс Эбигейл слишком многое понимала в нём, и понимаемое ей не нравилось, но пока не появился Кейтон, его, по крайней мере, не прогоняли, потом же он для мисс Эбигейл просто перестал существовать. Камэрон, передавая ей и Ренну компрометирующие сведения о Кейтоне, рассчитывал, что после этого тот получит отставку, а его предложение, уже четырежды повторенное, будет принято. При этом он - в отсутствие возможности для мистера Ренна и мисс Сомервилл проверить его сведения, ибо никто из них не мог обратиться к Райсу - изложил их так, чтобы у мисс Сомервилл исчезли даже малейшие сомнения на счёт того, кем в действительности является мистер Кейтон. Джастин хотел испортить реноме соперника в глазах мисс Эбигейл навсегда. И Кейтон действительно на следующий день уехал из Бата.