Не бросайте бескрылок

Подруги за нее тогда все в звене переживали, а Егора вспоминали недобрыми словами. Но вскоре у Наташи все наладилось, из армии вернулся с их села парень, стал встречаться с ней, полюбил и они поженились.

Валентина в это время встречалась со своим одноклассником Мишей Морозовым. Дружили, мечтали, строили планы. Михаил, как и многие ребята, рвался уехать в город, что и сделал после школы. Расстались друзьями и стали переписываться. Миша Валентине нравился: сильный, умный, красивый.

Если бы кто сказал, что она скоро выйдет замуж за Егора -- ни за что не поверила. Он ее нисколечко не волновал, да и злы были девчонки на него за Наташу: обманул, обнадежил. Однако случилось так, что Егор вернулся из города. Вначале поработал трактористом, потом стал плотничать, а плотники в селе нарасхват -- люди строиться начали. На полянку, где собиралась молодежь, Егор приходил редко, а если и появлялся, то больше отсиживался молчком и раньше других уходил домой: плотники рано начинали стучать топорами.  О чем только думал Егор-молчун, почему ни с кем не встречался?

Наташа тайну своих встреч с Егором подругам открыла. Никакой обиды на Егора у нее не было. Была мечта, но она рассеялась, и Егора она не винила. Мнение девчонок о Егоре менялось: красив и силен, работяга и самостоятелен. Только у Валентины к Егору были по-прежнему свои мерки и ее не волновало, почему он редко приходит на молодежные посиделки и так рано домой уходит. Для нее он -- молчун и обманщик. Это не Миша со своей доброй, открытой душой. Мише она писала о всех деревенских новостях, а он ей расписывал о городской жизни и своих планах на жизнь. Они у него, как всегда, огромны.

Однажды Егор предложил Валентине проводить ее до дома. Для нее это было неожиданностью. Качнув головой, спросила:

-- Это зачем?

-- Поговорить надо, -- тихо ответил Егор. Чувствовалось, что он был смущен и взволнован.

-- Пошли, -- абсолютно равнодушно ответила Валентина, а про себя подумала: "Вот еще навязался провожатый". От разговора с Егором ничего хорошего не ожидала, да и что девчонки подумают, ведь знают, что с Мишей переписывается и все уши о его письмах им прожужжала. А этот... С Наташей крутил, крутил и обманул, теперь за нее решил взяться. Не выйдет, пусть не рассчитывает. А любопытство все-таки донимало, хотелось послушать, что же он ей скажет?

Но разговора до самого дома не получилось. Оба шли молча, будто в рот воды набрали. "Почему ничего не говорит? Может решил пошутить? Ну и шуточки у этого молчуна", -- думала Валентина, злясь на Егора.

-- Вот и пришла, -- сказала, остановившись у калитки. Изобразив на лице подобие улыбки, насмешливо добавила: -- Давно такого интересного разговора с провожатым не было. -- Круто развернувшись, пошла к дому. Вслед услышала:

-- Поговорить надо. Посидим чуток на дубках, хотя можно и постоять, -- тут же поправился Егор.

Валентина остановилась и посмотрела на него: в самом деле, Егор был будто не в своей тарелке. Вздохнув, пожала плечами.

 -- Так говори, слушаю. -- Подошла ближе и стала с удивлением его разглядывать. "Странный какой-то, -- вновь мелькнула мысль, -- сам напросился в провожатые, а теперь вроде как стесняется".

Наконец, настроившись, Егор выпалил, именно выпалил, иначе и сказать нельзя, что жениться на ней хочет. Сказал и вновь будто в рот воды набрал, зато как смотрит, какие строит жалостливые глаза -- прямо ягненочек да и только. Нет уж, все это несерьезно. Ишь чего захотел! На Наташу наплевал, ни одного письма из города не написал. Теперь думает ее одурачить. Об этом и многом другом, к примеру, что с Мишей переписывается, она вгорячах высказала. Думала, что с ходу отстанет. А он неожиданно разговорился и стал убеждать, что писем Наташе не писал, так как только о ней, Валентине, все время думал, что из-за нее и домой вернулся. Разговор получился сумбурный и для Валентины совсем неожиданный. Егор умолял сразу не отказывать, а посоветоваться с матерью и братом. Тот как раз погостить из города приехал. Так и ни о чем не договорились.

Валентина рассказала о предложении Егора матери и брату. Те сказали, чтобы сама решала, ведь ей, в конце концов, придется с ним жить. Написала письмо и стала ждать ответа от Михаила -- как он отнесется к предложению Егора? Тешила надеждой, что приедет, сосватает и увезет к себе, а, может, в деревне останутся. Миша ей больше нравился, чем Егор. Но тот ответил, что жениться пока не собирается и предлагал самой определяться. Такого ответа она от него не ожидала. Теперь осталось посоветоваться с подругами, а те в один голос: нравится -- выходи. Теперь и они Егора подхваливали: работяга и не пьет, а кого дожидаться-то? Свои ребята в город метят или уходят служить в армию, а после на стройки уезжают. Но привыкнув к Егору, согласилась. Свадьбу сыграли осенью, как только с уборкой свеклы закончили.

Семейная жизнь пошла, как у многих в деревне: Егор плотничал, а Валентина на свекле пропадала. Родились две девочки. Стали собирать деньги на собственную постройку -- уж так хотелось пожить в новом доме... Строил сам Егор, собирая дом по бревнышку да по досточке, и он получился красивым, просторным. Во всем старались от других не отстать: держали корову, поросят, овец. Егор как хозяин -- идеален, у Валентины к нему никаких претензий не было. Его лишь злили депутатские хлопоты жены: зачем какие-то жалобы разбирать и кому это надо? Убеждения жены на него не действовали. Шли годы, подрастали дети: старшая дочь, Тамара, вылитая в Егора, а младшая, Лена, внешностью в мать пошла.

О переезде в город не помышляли, да и зачем переезжать, если и в колхозе все ладилось. Зажили, можно сказать, по-человечески. Транжирами никогда не были: рубль к рублю откладывали, да по-другому и нельзя -- две невесты подрастали.

У свекловичниц самое трудное время -- осень. Уборка свеклы по разным причинам всегда затягивалась, и заканчивали с ней, когда начинались осенние дожди или вовсю стучали морозы. Как просидеть целыми днями под дождем на свекольных листьях, очищая собранную в кагаты свеклу? Хотя и одевались потеплей, но все равно простывали. Питались в основном без горячего: лишь бы, лишь бы. И это годами. Была помоложе, все еще сходило незаметно, потом стал прибаливать желудок, затем спина и суставы. Разомнешься при погрузке машин -- вроде и отпустит, а потом еле на ноги встанешь.

Больше всего беспокоил желудок. Егор советовал лечь в больницу и полечиться, но как бросишь семью и хозяйство, да и работу на свекле? Разве одной ей так плохо? Терпела до тех пор, пока однажды в поле стало совсем невмоготу и ее доставили в поселковую больницу. Анализы были неутешительными: целый клубок желудочно-кишечных заболеваний. Десять дней пролежала: кое-как подлечившись, вновь вернулась на свеклу. К советам врачей, что все может плохо кончиться, не прислушалась. Вновь желудок забарахлил. Узнав об этом, Егор поставил условие: работу на свекле прекратить, иначе пригрозил, что на работу не пустит. Согласилась, но упросила, что год доработает, а потом уйдет на ферму дояркой.

-- Вставать знаешь во сколько придется? -- довольно кисло заметил муж.

-- Зато с едой проблем не будет, -- ответила Валентина. Она планировала устроиться дояркой на ближнюю, недалеко от дома, ферму. Егор спорить не стал. Больше-то куда? Если б было образование... Между тем Егор стал все чаще заводить разговор о переезде в город: дочки подрастают, учить надо, разве плохо детям быть с родителями? Для него работа в городе всегда найдется, да и ей можно попроще найти, а заодно -- подлечиться. Ясно, что город -- не деревня. С этим Валентина соглашалась. Однако легко сказать переехать, а как? Кто там их ждет? Егор и сам при этом руками разводил. Помочь в переезде мог лишь брат Валентины -- Антон. Он занимает в городе солидную должность и сестре должен помочь. Но это были пока лишь разговоры, не больше: жилье в городе дорогое, нужна еще и прописка. А это по девять метров на каждого, где найти столько площади?