Не бросайте бескрылок

-- Со мной, Рома, этот номер не пройдет. Слышал, что бабушка сказала? Вот-вот, соображай, а то и веревкой прикручу, и ремешком наподдам. Вот она, веревочка-то!..

Стали медленно спускаться вниз. Вытирая ладонью слезы, Роман оглянулся. Дверь их квартиры со скрипом захлопнулась. Вышли из подъезда, на улице было сыро и пусто. За углом дома их поджидала машина. Дед и Роман сели сзади, дед сказал водителю: "Поехали!"

-- Куда? -- спросил пожилой водитель.

-- Давай на московскую трассу.

-- Порядком намотаем, -- предупредил шофер.

-- Гони, не обижу.

Всю дорогу старик молчал. "Такой же молчун, как бабка", -- подумал Роман. У него стали мерзнуть ноги. Сказал об этом деду. "Потерпи, скоро согреешься", -- ответил тот и опять умолк. "Молчит молчун, а сам все видит и слышит, -- думал Роман. -- Вон как хватанул, когда бросился бежать. И куда везет? И почему бабка его отдала? Вспомнил ее слова: "Так надо"... Не-ет, он все равно убежит от этого противного старика. Главное не спешить и хорошенько все продумать".

Выехали за город. Машин на трассе было совсем мало. Свернув в сторону леса, подъехали к окраине небольшого села. Тронув водителя за плечо, дед попросил остановить машину. Потом стал договариваться с ним, сколько тот должен их ждать. Заплатил, похоже, неплохо, потому как водитель несколько раз сказал спасибо.

Шли пешком. Дед свернул на тропу, ведущую к негустому сосновому леску, за которым виднелся высокий забор. "Тут, только тут надо бежать, -- решил Роман. -- Дед хромой -- не догонит. Потом он доберется до города, но пойдет не к бабке, а к отцу. Тот будет рад".

Роман шел впереди, а дед чуть сзади. Шел, где было посуше. Вспомнил о Бескрылке, кольнуло -- жива ли? Ведь так долбанулись на площадке! Приостановившись, стал развязывать платок, чтобы заглянуть в клетку, но дед подтолкнул: иди, мол, иди. Куда же ведет?.. Впереди на тропе лежала палка. "Вот дойду до нее и рвану в лесок, а ты, Бескрылка, потерпи". Но, словно читая его мысли, дед вдруг попросил: -- Подними-ка, малыш, и подай мне эту палочку.

Роман поднял, отдал и в глаза деду заглянул: хитрые и холодные. Да-а, "побег" сорвался. Скоро забор. Там, где тропа поворачивала к забору, он решился и побежал в противоположную сторону, но тут же уткнулся в другую ограду, проволочную. Что теперь будет? Повернувшись, стал ждать деда: ударит или не ударит? Тот подошел, легко, будто сухую хворостину, сломал палку о колено и бросил в кусты, но бить не стал. Однако предупредил.

-- Не зли меня, малыш, а то оч-чень больно будет.

У железных ворот дед Вася вначале переговорил с охранником в пятнистой форме, и тот показал ему на шедшего по двору молодого мужчину в очках. Из разговора с охранником Роман понял, что дед хочет устроиться сюда на работу. "Ну, слава Богу, значит никуда не повезет", -- с облегчением вздохнул Роман.

Подошли к очкастому начальнику. Тот долго деда обо всем расспрашивал, затем подвел к КамАЗу с прицепом и познакомил с водителем. Деду велели проехать на машине по двору. Посадив с собой в кабину Романа, он это легко исполнил и остановился там, где ему показали.

Закончилось все тем, что старика на работу приняли. Тот был доволен, но Романа это нисколько не радовало, так как назавтра дед должен был уезжать далеко-далеко за лесом. А его? Возьмет ли с собой или тут оставит? Выйдя со двора, пошли обратно по той же тропе. Водитель легковой машины их дожидался. Дед сказал, чтобы он уезжал, и с Романом пошел по широкой сельской улице. Какие же здесь были маленькие дома и как кругом тихо! Ночевали в одном из домиков с крылечком.

28

Дед тряхнул Романа за плечо. Открыв глаза, мальчик увидел его небритое лицо.

-- Поднимайся, поедем, -- сказал старик хмуро.

-- Куда? -- спросил Роман и протяжно зевнул.

-- Туда, -- ответил дед непонятно и стал надевать серую с широкими замызганными карманами куртку.

-- А Бескрылку покормить? -- Роман поднялся с постели.

Дед тупо уставился на него.

-- Ну, птичку покормить? -- нервно пояснил Роман. -- Я ее всегда утром кормлю.

-- Опосля покормишь, -- отрубил старик и, махнув рукой, вышел на улицу.

-- В машине она клевать не станет, -- захныкал Роман, но спорить было бесполезно, и он начал одеваться. Да и стоило ли спорить, если дед Вася еще вчера пригрозил выбросить птичку вместе с клеткой. Вот же урод -- Бескрылку и выбросить! А чем она-то перед ним провинилась? В самом деле -- урод: всего-то и надо десять минут, чтобы птицу покормить.

А что он вообще знает о деде Васе? Что тот родной брат его деда и много лет просидел в тюрьме, что работал шофером и когда-то неизвестно где копал могилы? О могилах бабка сама проговорилась. И как же он ему противен! Разве копать могилы мог хороший человек? Почему же бабка захотела, чтобы он пожил с этим стариком? Странно как-то... Роман всегда ел плохо (мать и бабка вечно были этим недовольны), но вчера с голодухи так наелся вареной картошки с хлебом и капустой, что теперь долго не захочет... Где же лучше Бескрылку покормить?

Дед сказал, что дорога будет неблизкая, и больше ни слова. Уезжали со двора, где его приняли на работу. Машину вел молодой добродушный шофер Максим. Он, не в пример старику, разговорчивый. Деда Максим называл Василь Петровичем, с Романом вел себя просто.

Мальчик сидел между мужчинами, держа на коленях клетку с Бескрылкой. Хотелось спать, и, засыпая, подумал, что кормить Бескрылку теперь придется на остановке -- дед пообещал, но она будет нескоро.

Обняв клетку, Роман крепко уснул. Спал долго и не слышал, как машина останавливалась и вместо Максима за руль сел дед. Когда Роман проснулся, то не сразу сообразил, где он находится. Потом вспомнил про обещание деда покормить Бескрылку на остановке и с обидой поджал губы: не разбудил, для него Бескрылка -- ничто. Сколько же часов они едут? В лобовое стекло машины видна убегавшая назад мокрая дорога, по бокам мелькало то серое, унылое поле, то придорожные посадки деревьев и столбы. В кабине тепло, даже жарко. Отвернув угол платка, Роман заглянул в клетку. Бескрылка сидела на своем обычном месте, ее глазки-бусинки блеснули в его сторону. "И чего я клетку замотал, ей же дышать нечем?" -- подумал.

-- А ты, Ром, совсем даже неслабо прикорнул, -- улыбнулся Максим. -- Чего это у тебя там чирикает? Птичка? Я хотел переставить клетку, чтоб не мешала, но ты так в нее вцепился, не оторвать. Что за птица?

-- Бескрылка, синичка.

-- Так я и думал. А ну-ка, покажи... Дай помогу развязать. -- Он быстро развязал узел, платок соскользнул, и Бескрылка за­прыгала, зачирикала, крутя во все стороны головой.

-- Э-э, да она какая-то кособокая! -- удивился Максим. -- Кто же ее инвалидкой сделал?

-- Кошка, -- вздохнул Роман. Сколько раз он отвечал на этот вопрос.

-- А ты ее, выходит, спас, так? Мо-ло-дец!

-- Не я, отец спас и вылечил, а потом мне подарил.

-- Значит, дедушка тебя к отцу везет, да? Видно, хороший мужик твой отец, раз птичку пожалел. Как, Петрович, хороший?

Дед долго собирался с мыслями, вглядываясь вперед (Роман был уверен, что глаза у него в данный момент были злыми), потом, недовольно покряхтев, сказал:

-- Хороший-хороший, только ты, парень, слишком любопытный: все-то надо знать, а спрашивается, зачем? -- Ехидно хмыкнув, он поглядел на Максима. Взгляд и в самом деле недобрый.

-- Что ж плохого, если об отце спросил? -- пожал плечами Максим. -- Не хочешь -- не говори, я не неволю. -- И снова повернулся к мальчику.

-- А птичка у тебя, Роман, мужественная. В зубах кошки побывать нездорово. -- Глаза молодого водителя вдруг радостно заблестели. -- У меня, когда был еще не женат, имелись классные голуби, целых три пары! Я их на птичьем рынке по парочке покупал. Голуби были просто бесподобные. Знаешь, рано-рано утречком выпущу их полетать, а они как начнут над домом парить -- загляденье. Порхают, порхают в одной точке, потом кругами ходят, а то вдруг падают вниз. Видел, как самолеты то вниз, то вверх? Вот так и голуби: ныряют, будто подбитые. Зрелище -- словами не передать! Бывало, задеру голову и смотрю, смотрю, пока шея не заболит.