Избранное

В наследство их потомкам достались пышные легенды о сказочно красивой жизни, которую вели их предки до Гражданской войны, когда все мужчины в этих семьях были храбрыми и галантными рыцарями, а все женщины безупречными и верными красавицами, когда господа относились к своим рабам с отеческой заботой, а рабы платили им преданностью и любовью, легенды о безрассудной храбрости прадедов в годы войны, об их рыцарском отношении к противнику. Эти предания с течением времени, как сказано в романе «Сарторис», «становились все красочнее и красочнее, приобретая благородный аромат старого вина». Легендарное прошлое наиболее полно и ярко воплотилось в образе полковника Джона Сарториса, который фигурирует не только в романе «Сарторис», но и в ряде других произведений Фолкнера и которому Фолкнер придал многие черты биографии своего прадеда.

Сила и живучесть легенды, власть прошлого таковы, что, хотя действие в романе «Сарторис» происходит после окончания первой мировой войны и со смерти полковника Джона Сарториса прошло примерно полвека, Фолкнер пишет о нем как о «дерзкой тени, властвовавшей над домом, над жизнью всех домашних и даже над всей округой, которую пересекала построенная им железная дорога».

В наследство потомкам достались и представления о некоем моральном кодексе поведения, который якобы господствовал на Юге до войны.

Фолкнер сам принадлежал к этим потомкам, к новому поколению молодых южан, выросших уже в XX веке. И отношение его к прошлому было двойственным. Он не мог отказаться от красивой легенды о Юге до Гражданской войны как о потерянном рае, в атмосфере этой легенды он вырос сам, впитал ее, она стала частью его духовного «я». Фолкнер не раз утверждал, что для него не существует человека, который был бы сам по себе, для него человек всегда некая сумма его прошлого, что прошлое существует сегодня, потому что для всякого человека его предки, его происхождение всегда являются его неотъемлемой частью. Но, как большой художник, реалист, Фолкнер не мог не видеть давящего гнета легенды о прошлом как о потерянном рае, не мог закрывать глаза на то разрушающее влияние, которое власть прошлого оказывает на человеческую личность.

Поэтому в произведениях Фолкнера мы находим и саму легенду о прекрасном прошлом, и критическое исследование ее. В этом отношении интересен роман «Непобежденные» (1938 г.), посвященный Гражданской войне, где главным героем является все тот же полковник Джон Сарторис. Роман представляет собой цикл рассказов, объединенных одним героем и рассказчиком — сыном полковника Сарториса Баярдом (в романе «Сарторис» — старый Баярд, президент банка). Различные эпизоды Гражданской войны и биографии полковника Сарториса увидены глазами подростка Баярда, который взрослеет от рассказа к рассказу, а последний рассказ, «Запах вербены», написан уже от лица 24-летнего человека. Таким образом, и здесь, по существу, исследуется проблема взросления и возмужания мальчика.

В первых рассказах этой книги мальчик Баярд видит Гражданскую войну как великолепный спектакль, где демонстрируются храбрость и галантность южан, своего же отца он воспринимает как сказочного героя без страха и упрека. А 24-летний Баярд уже распознает у отца «неистовое и грубое диктаторство и стремление подавлять». Он видит у отца в глазах «ту просвечивающую пленку, которая есть в глазах плотоядных животных… которую я раньше видел в глазах людей, убивавших слишком много, убивших так много людей, что до конца своей жизни они никогда не будут в одиночестве». И Баярд отрекается от морального кодекса довоенного Юга и отказывается мстить за убийство отца, считая, что тот сам довел своего соперника Редмонда до преступления.

Так происходит критическая переоценка легенды.

Но если в романе «Непобежденные», кстати сказать не самом художественно совершенном произведении Фолкнера, писатель, видимо, находится под сильным обаянием образа полковника Сарториса и воспоминаний о своем прадеде, то в романе «Авесалом, Авесалом!» (1936) мы видим гораздо более глубокое, беспощадное и художественно более убедительное исследование легенды о «славном» прошлом Юга.

В центре романа стоит Томас Сатпен, образ поистине титанический, в истории возвышения и крушения которого чувствуются отголоски античных трагедий и шекспировских страстей. С самого детства, когда его, сына бедного арендатора, прогнали от парадного входа в поместье богатого плантатора, им владеет одно всепоглощающее желание — стать хозяином такой плантации, построить такой же особняк и родить сыновей, которые унаследуют его богатство и имя, создать династию и оставить, таким образом, свой след в будущем. Человек сильной воли, жестокий и неразборчивый в средствах, Томас Сатпен как будто бы добивается своей цели. Но все, чего он достиг, гибнет как бы по воле рока. И причиной этому не только поражение Юга в Гражданской войне, после которой рушится благосостояние Сатпена. Фолкнер вскрывает в более глубинные корни — они в расовых предрассудках Юга и самого Сатпена, который отказался от своего первого сына, узнав, что в жилах его матери была какая-то доля негритянской крови. Корни эти — в преступлениях против человеческой морали, которые совершал Сатпен-рабовладелец. Возмездие наступает, когда отвергнутый сын Томаса Сатпена от первого брака собирается жениться на дочери своего отца от второго брака и другой сын, Генри Сатпен, который был его ближайшим другом, убивает его, чтобы предотвратить брак сестры с человеком негритянской крови, и исчезает сам. Так происходит крушение всех устремлений Сатпена, который теряет свое богатство в результате войны и по собственной вине теряет сыновей, а с ними и мечту о династии Сатпенов. Сам Томас Сатпен гибнет от руки белого фермера, чью внучку он соблазнил в надежде, что она родит ему сына.

Такие фолкнеровские герои, как полковник Джон Сарторис, Томас Сатпен и им подобные, принадлежали XIX веку, легенде «славного» прошлого довоенного Юга. Это были цельные личности с сильными страстями. Подлинно трагедийными героями Фолкнера оказалось молодое поколение, выросшее уже в XX веке. Символом этого нового, механизированного века становится автомобиль, властно вторгшийся на улицы Джефферсона и легко завоевавший их вопреки всем запретам, всем попыткам сохранить здесь старый, привычный ритм жизни. Кстати сказать, история появления автомобиля в Джефферсоне использована Фолкнером в различных вариантах во многих произведениях, начиная с «Сарториса» и кончая последним его романом—»Похитители» (1962).

Трагедия молодого поколения южан, ровесников XX века, заключается в том, что они оказываются жертвами противоборства между красивой легендой прошлого и реальностью современной им жизни. Это противоборство калечит и разрушает их. Выросшие под обаянием рассказов о героическом прошлом своих семейств, о подвигах своих прадедов в годы Гражданской войны, впитавшие из этих рассказов нормы поведения морального кодекса довоенного Юга, они оказываются беспомощными и слабыми, когда в период своего возмужания сталкиваются лицом к лицу с действительностью. И тогда выясняется, что моральные ценности, столь высоко котировавшиеся в обществе, где властвовал полковник Сарторис и ему подобные, полностью девальвированы, они предстают эфемерными и никому не нужными.

Более того, потомки Сарторисов, Компсонов — создателей династий и состояний, героев войны, сильных личностей, людей дела, которые умели претворять свои мечты в жизнь, — сознают или в некоторых случаях смутно ощущают, что они сами измельчали, что им не по плечу высокие моральные стандарты, якобы существовавшие в обществе их предков. Мы видим этих потомков людьми слабовольными, нерешительными, порой мечтателями, подменяющими дела словами и углубленными в болезненный самоанализ, людьми, зараженными множеством комплексов.

Открывает галерею представителей этого поколения герой романа «Сарторис» молодой Баярд Сарторис, внук старого Баярда и правнук полковника Джона Сарториса. Именно история Баярда после возвращения его с войны, где он служил в авиации вместе со своим братом Джоном, который погиб у него на глазах, и составляет сюжетную основу романа «Сарторис».