Родные миры

Однако, я окончательно перестаю понимать, что происходит в этом мире.

- Пи, ты чего? - вновь попытался я выяснить цель визита или причину столь странного настроения и поведения Птички. Огрызается, ворчит, явно чем-то недовольна, но... почему-то сидит в кресле у меня в комнате.

Птера в ответ на вопрос опять недовольно скривилась, упорно гипнотизируя взглядом пол. Молча.

- Кхм, - пытаясь справиться с удивлением и придумать, как вести себя в такой неожиданной ситуации, кашлянул я. - Может, вина?

- Давай, если есть, - вдруг согласилась она с таким видом, как будто я по меньшей мере предложил ей попытку самоубийства.

Вино у меня по странному стечению обстоятельств было. Собирая вещи, я машинально сунул в сумку с самым необходимым початую бутылку, стоявшую на столе, да так и забыл потом. А вот сейчас -- вспомнил.

- Извини только, бокалов нет, - растерянно хмыкнул я.

- Духи с ними, - махнула рукой Птичка, забрала у меня вино... и залпом отхлебнула миллилитров двести. И это Пи, которая вообще-то ко всему спиртному относилась крайне негативно, и употребляла вино буквально в гомеопатических дозах за компанию! Залпом. Из горла. Стакан вина.

После этого она бросила на меня хмурый взгляд исподлобья, с непонятным выражением посмотрела на бутылку в своей руке и рывком встала.

Если она сейчас вернёт бутылку и выйдет, ничего не сказав, я окончательно решу, что весь мир сошёл с ума.

Но моей фантазии оказалось недостаточно, чтобы предсказать дальнейшие события. С грохотом водрузив ополовиненную уже бутылку на стол, Птера подошла ко мне и опять на несколько секунд замерла, сверля взглядом мою рубашку где-то на уровне солнечного сплетения. Потом, сделав глубокий вдох, крепко зажмурилась и изрекла:

- Поцелуй меня.

- Ты... серьёзно? - только и сумел уточнить я. Логика и разум, переглянувшись, пожали плечами, постучали себя по лбу и, обидевшись, гордо удалились.

Ничего не понимаю. Я сплю или брежу?

- А что, похоже, что я шучу? - раздражённо проворчала она, всё так же не открывая глаз. - Ну?

А мне вдруг стало невероятно легко и весело, и я не удержался от улыбки; благо, Пи этого не видела. Она была такая мрачная, сосредоточенная, раздражённая и обиженная, что казалась маленьким ребёнком, у которого отобрали любимую игрушку.

Костяшками пальцев я осторожно коснулся её подбородка, отчего рыжая ощутимо вздрогнула. Но, странно, шарахаться по-прежнему не спешила.

Не сбежала она и тогда, когда я медленно провёл подушечкой большого пальца по нижней губе, более полной чем верхняя, и создающей это вечное ощущение капризной надутости. Тогда я плавно очертил контур лица, поднявшись вверх к скуле, потом на висок, наслаждаясь ощущением прикосновения к нежной бархатистой коже. Птичка продолжала хмуриться, всё так же не открывая глаз, но... снова не пыталась сбежать.

Обхватив ладонью её лицо, я мягко вынудил её запрокинуть голову, внимательно разглядывая хорошо знакомые черты. Птера судорожно вздохнула, но опять не отшатнулась. И тогда я решился. Получать по мозгам, так хоть за дело!

На пробу коснулся её губ губами очень осторожно, бережно. Не встретив сопротивления, попробовал превратить это простое прикосновение в нечто более чувственное, аккуратно прихватывая губами её губы и лаская их языком.

Удивительно, но меня вновь не оттолкнули.

Тогда, послав к духам все возможные последствия, я, второй ладонью придерживая её голову за затылок, поцеловал уже всерьёз, глубоко и жадно. Так, как хотелось мне.

Каково же было моё изумление, когда она вдруг ответила! Робко и неуверенно, совсем неожиданно для взрослой женщины, но искренне. Тихонько не то вздохнув, не то всхлипнув, обеими руками вцепилась в мою рубашку, и тогда я с уже почти спокойной совестью и отчего-то бешено колотящимся сердцем обнял её, прижимая к себе.

Появилось настойчивое ощущение, что я сплю, потому что в реальности подобное происходить не могло. И просыпаться мне совершенно не хотелось.

Целовались мы долго. Причём именно "мы", Пи принимала в процессе живейшее участие, что не могло не радовать. Вначале неуверенно, но потом вроде бы всерьёз увлеклась.

В конце концов случилось неизбежное: в скрюченном состоянии затекла шея, так что пришлось прерваться. Правда, выпускать Птичку из рук я не спешил.

- Так пойдёт? - иронично поинтересовался я.

- Нормально, - наморщив нос, ответила она. - Ладно, пусти, я пойду, - упёршись ладонями мне в грудь, попыталась отстраниться.

- Куда?

- Дела у меня, - проворчала Птера. - Эй! Ты что делаешь?! - возмутилась женщина, когда я, обхватив её за талию, сместился чуть в сторону. - Ай! Пусти немедленно! - а это я уже плюхнулся в кресло, обеими руками держа её в охапке. - Пусти! - забилась она, пытаясь вырваться. Я охотно ей подыграл, не став сразу намертво фиксировать в пространстве, создавая полную иллюзию, что шанс спастись у неё всё-таки есть. - Пусти, бугай! Пользуешься физическим превосходством, да?! Скотина! Я кричать буду! Пусти!!

- Не-а, - со смехом сообщил я.

- Что - "не-а"?! Немедленно!

- Не-а -- значит, не верю, - охотно пояснил я. - И не пущу. Тем более после того, как сама пришла, да ещё с такой целью. А на вино для храбрости небось согласилась?

- Ах ты...! - возмущенная Пи забилась ещё интенсивней, попутно ругая меня последними словами. Правда, ничего для себя нового я из этой тирады не почерпнул.

- Не сквернословь, тебе не идёт, - наставительно изрёк я. Когда же гласу разума в моём лице не вняли, пришлось всё-таки аккуратно скрутить рыжую, перехватив её руки, и закрыть рот поцелуем.

Она на несколько секунд почти испуганно замерла, а потом... ответила.

Вот теперь она точно от меня никуда не денется. Допрыгалась.

Я попробовал отпустить её руки, проверяя реакцию, и не пожалел: они тут же обвили мою шею и плечи, позволяя мне прижать их хозяйку покрепче.

- Ты попалась, Птичка. Смирись, - прошептал я.

- Вот ещё, - недовольно фыркнула она и опять завозилась. - Просто пользуешься тем, что ты сильнее, и всё.

- Разумеется. И обнимаешь ты меня сейчас по той же причине. И пришла с оригинальной просьбой -- тоже.

- А ты и рад воспользоваться, да?! - она вновь упёрлась ладонями мне в грудь.

- Естественно.

- Пусти! - гневно прошипела она. - Я думала, ты нормальный, а ты...

- А я и есть нормальный, - вновь не удержался я от смеха. - Никакой нормальный мужчина не выпустит из рук женщину, о которой он давно мечтает, тем более если она сама пришла. Так что, малышка, смирись. Шанса сбежать я тебе не предоставлю.

- Малышка? Да я тебя на четыре дня старше, - возмущённо фыркнула она.

- Да хоть на пять. Но при этом раза в полтора меньше, - весело согласился я. Птичка наконец-то перестала дёргаться и устроила лохматую головку у меня на плече. Ощущение оказалось безумно приятным.

- А про "мечтает" это ты серьёзно сказал, или опять пошутил? - тихо и напряжённо поинтересовалась она через некоторое время.

- А сама как думаешь? - хмыкнул я. - Честно говоря, с того момента, как ты чуть не разбила мне голову стулом, я тщетно пытался найти ещё одну такую, но менее агрессивно настроенную к моей персоне. Это оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал.

- И как успехи? - недовольно уточнила она.

- Прекрасно, - я опять засмеялся. - Я дождался снисхождения оригинала.

- Обойдёшься, - проворчала Птичка себе под нос.

- Вот зачем ты ругаешься? - иронично поинтересовался я. - Ты же не просто так, из любопытства, ко мне пришла; такое любопытство вообще не в твоём характере. И сейчас тебе хорошо, иначе ты бы уже ушла.

- Как я уйду, если ты меня не пускаешь? - возмутилась рыжая упрямица.

- Вот прямо сейчас не пускаю? - уточнил я, мягко её приобнимая и поглаживая по спине.

- Угу, - буркнула она. - И давно уже... - добавила с тяжёлым вздохом.

- Ты поэтому ругаешься?

- Я ругаюсь потому, что ты безалаберный бабник, - возразила Птера.