Родные миры

- А зачем тогда все эти учёные? Если вы в курсе всего, что происходит на наших планетах, и можете за несколько часов добыть на другом конце галактики информацию о нескольких людях? Или они не учёные вовсе, и это так, прикрытие?

- Не сердитесь. Учёных до вас раньше просто не допускали: у них не та подготовка и образование, чтобы безопасно действовать в условиях довольно развитой цивилизации, ничем не выдавая себя. А вывоз биологического материала категорически запрещён.

- Включая самовывоз? - съехидничал я, чувствуя, что начинаю не просто раздражаться, а уже злиться. Это было неправильно и очень несвоевременно, но я понимал: ещё немного, и меня окончательно понесёт. В драку не полезу, - хорошо, что это женщина, женщин я не бью, - но нагрублю точно.

- Но ведь вас не загнали обратно? - снисходительно хмыкнула она. - Не сбили, не уничтожили, не отформатировали мозги и не запихнули в какой-то глубоко секретный бункер. Впрочем, как я понимаю, именно это вас и напрягает. Что ж, если настаиваете, я могу рассказать всё грубо, на понятном вам языке. Нам по большому счёту глубоко плевать, что происходит в ваших мирах. Вернее, это не совсем точно. Большинство обывателей просто не задумывается о вашем существовании, у них хватает собственных проблем. Им хватает осознания того простого факта, что вас не истребляют, вам не насаждают со стороны какие-то правила и обычаи, всё мирно и естественно. Тем, кто за вами наблюдает, вмешиваться тем более не надо; мы делаем это не из каких-то исследовательских побуждений, а в порядке ответственности перед совестью. Не знаю, знакома ли вам такая фраза "мы в ответе за тех, кого приручили", хотя в данном случае скорее уместно "породили". Это... Вроде гуманитарной помощи слаборазвитым дикарям. Только гуманитарной помощи здоровой, не вызывающей зависимости, а действительно полезной. Мы можем не дать вам самоуничтожиться, а остальное зависит от вас.

- Как-то не вяжется это с тотальным запретом на колонизацию и развязыванием межпланетной войны, - процедил я.

- Вы серьёзно думаете, что это мы? - она удивлённо вскинула брови. - Зачем? Кверр, ваши планеты в масштабах галактики ничего не стоят. А ваша цивилизация отстаёт от нашей на пару веков, вы не представляете для нас опасности. Тем более, такой, которую нужно устранять подобными методами. Всё тайное всегда становится явным, и нам меньше всего нужны те проблемы с собственными гражданами, которые вызовет обнародование подобных фактов. Откуда вы вообще взяли подобный бред?

Я плюнул на вежливость, на конспирацию и ещё ряд факторов, и принялся подробно, в красках расписывать все выводы и подтолкнувшие нас к ним события. Меня настолько раздражало спокойно-снисходительное выражение лица собеседницы, что стереть его стало заветной мечтой.

Ну... да. Я предсказуем, вспыльчив, меня легко спровоцировать и добиться от меня нужной реакции. Дерьмовый из меня Неспящий, я всегда это говорил.

Зато я, кстати, тоже добился нужного эффекта. По мере моего рассказа женщина всё больше мрачнела, хмурилась, растерянно качала головой и уже совсем не выглядела такой самоуверенной стервой, каких я всю свою жизнь ненавидел.

Ладно, вру. Не всю, в молодости я всё-таки был редкостным идиотом. Поумнел только после памятной истории с Кьяни, стоившей мне нескольких лет жизни.

- Чёрт побери, - наконец, буркнула она, когда я закончил рассказ. Подорвалась с места, нервно походила туда-сюда по лаборатории. - Вот тебе и развитая цивилизация, надо же так лопухнуться! - тряхнув головой, она выскочила наружу, что-то сказала сидящему в аудитории Сергею и быстрым шагом, явно только усилием воли не срываясь на бег, направилась к выходу.

Хм. Может, я в самом деле идиот, но по-моему всё это могло значить только одно: земляне действительно не в курсе, что происходит в нашем мире.

- Ты что ей такое рассказал? - весело поинтересовался Сергей, когда я вышел из лаборатории.

- Правду, - пожав плечами, ответил я. - Похоже, она её удивила.

- Тогда поздравляю, я первый раз вижу, чтобы Турбина с таким видом бегала и прощаться забывала, - со смешком качнул головой Ямов. - Садись, не маячь, ты мне угол обзора закрываешь.

- А кто она такая, Турбина эта?

- Ну, официально она действительно сотрудник дипломатической службы. А фактически -- наша карманная стальная леди. Это мягкий вариант. Есть более грубый, "баба с карбиевыми яйцами", и он кажется мне более близким к истине, - с удовольствием засмеялся он. - Обычно от неё все так бегают, а не она.

- Я был к тому близок, - признался я. - Но у меня, как оказалось, обнаружился джокер в рукаве. Но кто она в более широком смысле? Разведка?

- Тут все -- разведка, - хмыкнул Сергей. - Даже Дудкина. Они все -- сотрудники Университета, а его как раз отдел внешних связей курирует, тут без него никто не чихнёт лишний раз.

- Хм. Ладно, считай, ты меня успокоил, - вздохнул я. - А то ваше всеобщее миролюбие здорово напрягает.

- А оно никак не связано с работой, - пожал плечами он. - Земляне в норме почти все очень социально-ответственные существа. Ступень эволюции общества, это нормально.

- Ты так уверенно и спокойно об этом говоришь, как будто есть пример для сравнения, - сообразил я.

- Конечно, есть. А вам никто не говорил, что ли? - удивился Ямов. - Земной Союз включает в себя три десятка обитаемых миров, в основном -- самые старые и самые новые колонии, а ещё полсотни систем имеют к нам только историческое отношение. С какими-то отношения вполне мирно-дружественные, а некоторые здорово отравляют жизнь, и любят гадить по мелочам. По-крупному давно уже никто не пытался, боязно.

- Духи! - озадаченно хмыкнул я. - А ведь это кое-что объясняет. Мы просто не задумывались, как у вас тут всё устроено; ну, Земля и Земля. А что ещё кто-то есть...

- "Ещё кого-то" довольно много. В большинстве своём это старые колонии, потерявшие в какой-то момент связь с метрополией, а потом вступившие с нами в контакт. Были бы вы официальными представителями своих миров, познакомились бы со всей процедурой, и через пару-тройку земных лет установились бы всякие дипломатические и торговые связи. А так пока -- просто любопытный объект для исследований.

Кхм. Вот, спрашивается, почему нам этого сразу никто не сказал?

Наверное, потому что мы просто не спрашивали.

Кварг Арьен.

Для подведения итогов мы собрались в нашей с Ярой комнате. И итоги эти по всем пунктам оказались неоднозначные.

Самую любопытную информацию принёс Кверр. Правда, выдал он её не сразу, а только минут пять поострив на тему моих умственных способностей и утреннего поведения. Он так старался, что я в конце концов окончательно пришёл к выводу: младший завидует. И обижается, что это не он ведёт себя как полный придурок, а я.

Что веду я себя не слишком умно, я прекрасно осознавал. Но -- вот же удивительное состояние! - уже совсем не тревожился по этому поводу. Мне было восхитительно всё равно, кто что скажет, кто что узнает, чем всё это кончится. Я получал ни с чем не сравнимое удовольствие от процесса бытия, и было невероятно приятно не задумываться, когда и чем это закончится.

Делать то, что хочешь в данный конкретный момент, ни на кого не оглядываясь, было просто здорово. И я уже всерьёз задумывался: а как же я раньше жил? Зачем? Сознательно лишая себя существенной -- и самой приятной -- части жизни во имя... чего?

Яроника поначалу пыталась не поддаваться этому полубезумному пьянящему ощущению временной вседозволенности, но потом сдалась и махнула рукой. И сейчас сидела на подлокотнике моего кресла, прижавшись бедром к моей груди и вдохновенно, ни на кого не обращая внимания, даже закусив от усердия губу, плела мне косички. Получалось плохо -- не было простора для размаха, - но она очень старалась.

- Ярь, может, тебе дочку завести? - не выдержала наконец Ридья.

- Можно и завести, - безмятежно отозвалась Яроника, явно не слишком вдумываясь в смысл сказанного. Ри и Птичка, переглянувшись, грянули хохотом, Кверр вытаращился на неё очень ошарашенно. Выражения лица Яры я не видел, но на несколько мгновений её пальцы в моих волосах замерли; видимо, она сообразила, что сказала что-то не то. Потом процесс плетения возобновился, а женщина пожала плечами. - А что, забавно. Будет девочка с синими волосами. Прямо как в сказке, только я не помню, как она называлась.