Во имя Долга

- Ох, ну, уморила, - покачал головой Зуев, вновь хохотнул. - Я с вас фигею! И вот это -- опытный разведчик со стажем, мама дорогая! Чёрт побери, на такое даже моя бестолковая сестра перестала вестись лет в двенадцать!

- Ненавижу тебя! - яростно прошипела я.

- Не сомневаюсь, - он тихонько хмыкнул. - А теперь попробуй выключить эмоции и включить голову, она же у тебя должна неплохо работать, и поставить себя на моё место.

- Издеваться над тем, кто находится в заведомо более проигрышном положении, низко, - процедила я. Совет был дельным, но последовать ему пока не получалось.

Слишком резко всё изменилось, слишком многое случилось за какие-то полчаса. Реальность вдруг перевернулась передо мной, поменяв местами вещи, ставшие за годы привычными: весёлый балагур превратился в рассудительного циника, я сама из опытного специалиста -- в глупую девчонку. Я понимала, что во многом мой собеседник прав, и после того, как я пыталась его убить, он имел полное право свернуть мне шею, а не только немного поиздеваться. Возможно, на его месте я вела бы себя ещё хуже. Но справиться с эмоциями это не помогало: Зуев выбирал места для ударов очень точно, каждое его слово задевало по-новому. Было ли это его маленькой местью, или он просто меня проверял, я не знала. В свете всех открытий склонялась именно ко второму варианту и понимала, что все его проверки я проваливаю одну за одной.

Но, дыру над ним в небе, даже это понимание не помогало: слишком сильна оказалась моя злость.

- Угу. А тыкать отравленной иглой человека, который тебе вроде как доверяет, это верх культуры и благородства, - хмыкнул он. - Несколько лицемерно требовать от окружающих того, чем сама не блещешь, согласись?

- Мой мир погибает, - упрямо возразила я. - Ты бы не пошёл на что угодно, если бы твоей Земле угрожало подобное!

- Пошёл. А я, заметь, тебя и не осуждаю; я указываю тебе на непрофессионализм и непоследовательность. И судя по тому, как ты бесишься, ты понимаешь, что я кругом прав. А ещё тебе чертовски обидно, что тебя, такую умную и крутую, все годы твоей работы держали за обезьянку в зоопарке. Если тебя это утешит, мне всё это время тоже приходилось очень несладко.

- Что ты можешь об этом знать? - процедила я. - Двенадцать лет моей жизни улетели в дыру!

- Это был твой сознательный выбор, - он невозмутимо пожал плечами. - Или тебя заставили пойти в разведку?

- А твой -- нет?

- Так я и не жалуюсь. Наоборот, тебя утешаю, - мужчина лениво усмехнулся. - Бедная-несчастная героическая девочка с тяжёлой судьбой и туманным прошлым! Отличный сюжет для пафосного высокобюджетного кино. Вот выйду на пенсию, напишу мемуары и стану знаменитым сценаристом, - мечтательно сощурился он.

- Сволочь, - зло выдохнула я. - Ты понятия не имеешь, каково это -- жить так, как живём мы! Вырос в сытости, довольстве, спокойствии, уверенный в завтрашнем дне... У вас есть хорошая поговорка: "сытый голодному не товарищ"!

- Я даже отвечать на это не буду, было бы, перед кем оправдываться, - улыбка из мечтательной превратилась в сочувственную, что меня ещё больше разозлило. Дыру над ним в небе, да что же за человек такой! - Прибереги свои душещипательные истории для тех, кто с удовольствием их выслушает, и будет принимать решение по твоему миру.

- Какое решение?

- Как вас, идиотов, спасать, - хмыкнул он. Вдоволь насладившись ошарашенным выражением моего лица, насмешливо качнул головой. - Ты тут про поговорки вспоминала, так вот я тебе ещё одну подскажу. "По себе людей не судят". Я тебе уже говорил, мы очень жалостливые и всегда поддерживаем всяческих нуждающихся, даже когда от нас этого не просят. Больше того скажу, если бы информация о вашем существовании просочилась в прессу, поднялся бы жуткий хай в обществе на тему "там братья по разуму умирают в муках, а мерзкое правительство ничего не делает по этому поводу". В генштабе, правда, давно уже предлагали испытать на вас пару новейших боевых разработок по принципу "нет человека -- нет проблемы", но, как видишь, до сих пор не испытали. И даже -- удивительно, правда? - разрабатывают пути решения вашей проблемы.

- Но зачем... - пробормотала я и запнулась, не в силах сформулировать в одном вопросе сразу все охватившие меня чувства. Впрочем, собеседник прекрасно понял всё и без слов.

- Зачем мы с тобой вычеркнули столько лет из собственной жизни, зачем я собирался передать тебя смежникам, зачем тратить столько сил на сбор информации о твоей далёкой родине? Учёные делают свою работу, мы -- свою. А вдруг вы бы лелеяли мечты об уничтожении человечества и несли угрозу Федерации? Может, начальство ещё решит, что вы опасны, и предпочтёт понаблюдать со стороны, аккуратно вас изолировав; это в любом случае решать не мне и не тебе. И даже если мы с тобой тут сдохнем, это ничего не изменит.

- Почему -- сдохнем? - уточнила я.

- А ты ещё не заметила, что ли? - он удивлённо вскинул брови. - Всё-таки, вопиюще корявая у вас подготовка. Перефразируя известное старинное выражение, "не отвлекайте пилота во время прыжка", а ты именно это и сделала. Нас вынесло не пойми куда, двигатель вышел из строя, прихватив за собой на тот свет часть электроники, включая почти всю связь и систему навигации. Так что мы с тобой сейчас висим не пойми где на расстоянии многих световых лет от ближайшей звезды, и сами отсюда выбраться не можем. По счастью, хотя бы системы жизнеобеспечения и экстренной сигнализации работают, а вынести слишком далеко нас не могло физически: не те у нас двигатели. Так что рано или поздно нас всё-таки найдут. Вопрос, доживём ли мы с тобой до этого счастливого момента, - Зуев весело хмыкнул. - Слушай, что-то ты выглядишь не вполне здоровой; ты нормально себя чувствуешь?

- Всё в порядке, - поморщилась я. Мужчина не поверил, подошёл ближе, потрогал мне лоб тыльной стороной ладони.

- У-у, мышь, да у тебя жар, - он растерянно качнул головой. - Из-за этой, как её, перестройки организма?

- Да, - не вдаваясь в подробности, коротко кивнула я. Был жар, меня периодически пробивал мелкий озноб, да и голова продолжала болеть после удара, что не добавляло приятных эмоций. И, кстати, эмоциональная нестабильность тоже укладывалась в симптомы этого состояния; не просто же так меня швыряло от одного чувства к другому так стремительно и часто.

- И что, каждый раз вас в этой второй фазе так колбасит? Что же на третьей будет?

- По-разному бывает, - сдаваясь его настойчивости, пояснила я. - Во-первых, мне слишком многое нужно сейчас восстановить, а, во-вторых, ты человек, на тебя не так-то просто настроиться.

- Но ты ведь сейчас выглядишь как человек, зачем туда-обратно всё переделывать? - продолжил допытываться любопытный землянин.

- Сейчас я выгляжу как вполне конкретный человек, и многие другие параметры пришлось изменить. Организм восстанавливается, это сложный процесс.

- Это можно как-то облегчить медикаментозно, или нужно просто пережить? - поинтересовался он.

- Зачем тебе это облегчать? - устало уточнила я.

Отказываюсь понимать этого человека. Он держит меня связанной, издевается, но при этом трогательно заботится о моём здоровье, даже когда прямой угрозы жизни нет. Я понимаю, если бы он берёг меня во имя долга: надо доставить живьём ценный объект, но своим поведением он противоречил сам себе. Ладно, нынешнее его беспокойство: это моё состояние теоретически могло бы быть опасным. Но он мне кровь из разбитой губы зачем-то останавливал, это вообще к чему было?

- Можешь не верить, но я не люблю мучить людей.

- Не заметно, - фыркнула я.

- Я имею в виду целенаправленное причинение физической боли. А вот попрактиковаться на ком-нибудь в остроумии очень увлекательно. Заметь, я ведь не лишаю тебя возможности ответить мне в той же словесной форме, даже наоборот, пытаюсь тебя на это спровоцировать. Но ты предпочитаешь злиться, шипеть и говорить глупости. И кто в этом виноват, кроме тебя самой?