Во имя Долга

- А ты-то чего не спишь?

- Я не сплю, потому что ты где-то шляешься, а я без твоего сопения под боком уже давно спать не могу. Ждала-ждала, куда подевался; пошла вот искать. И хорошо, что пошла: узнала много нового. Пойдём, Отелло Мценского уезда, - она потянула отца вверх. - И ты иди спать, а то жена проснётся, потеряет, переживать будет, - строго велела она мне. - Ох уж мне эти мужчины, на пять минут отвернуться нельзя: или напьются, или передерутся, - с трудом сдерживая смех, проворчала мама.

- Там леди Макбет была, - с усмешкой вставил отец.

- Я в курсе. Всё, всем спать! - и они ушли, продолжая шутливый спор уже шёпотом.

Я, педантично спрятав бокалы в холодильник, - не пропадать же добру, верно! - тоже последовал их примеру. Вот так вот сходишь среди ночи водички попить, столько всего нового узнаешь!

- Что случилось? - сквозь сон поинтересовалась Рури, когда я укладывался в кровать и устраивал женщину в охапке.

- С отцом о смысле жизни разговорились. Спи, - ответил я, легонько поцеловав её в висок, и сам же почти мгновенно отключился.

Рури-Рааш.

Вечер в доме Зуевых оказался совершенно чудесным мероприятием. Я наблюдала за мужчинами и не верила своим глазам: неужели эти милые обаятельные люди -- именно те, о которых я столько слышала? Неужели вот этот улыбчивый балагур с гитарой, нежно обнимающий жену, - тот самый Дмитрий Иванович Зуев? Человек без нервов, фактически командующий всей контрразведкой Федерации, держащий своих подчинённых в таком идеальном порядке, что для слаженной работы всех винтиков этого циклопического механизма совершенно не требовалось его внимание?

Но ладно -- генерал; в конце концов, моё о нём мнение складывалось по слухам и отзывам третьих лиц. Но Семён! Я узнавала его с новых сторон, и влюблялась в него вновь. Глубже, шире, окончательно теряясь в этом удивительном человеке и понимая, что даже если очень захочу, уже никогда и ни при каких обстоятельствах не смогу выбросить его из головы и сердца. И непрестанно удивлялась, насколько же мне с ним повезло, и насколько мудрее разума оказалось моё чутьё, восхищавшееся им с самого начала нашего знакомства.

О том, что он может быть невероятно нежным и заботливым, я узнала ещё по дороге сюда, на корабле. А вот о том, что он умеет быть таким лёгким, искренним и открытым, - только здесь, в этом старом большом доме. И я уже не верила самой себе; неужели тот холодный и циничный человек, который скрутил меня в крошечной яхте, и этот обаятельный мужчина со смеющимися глазами -- одно лицо?

Может быть, всё прошлое мне приснилось? Или, может быть, дело в этом пропитанном теплом и любовью доме, из которого совершенно не хотелось уходить, и который волей-неволей заставлял проникнуться своей уютной атмосферой?

Уже совершенно привычно устраиваясь в объятьях любимого мужчины, я с некоторым удивлением поняла и приняла для себя, что, похоже, вот оно, моё место в этой жизни. Только моё, специально для меня придуманное, которое мне, в отличие от многих миллиардов разумных существ, посчастливилось найти. А все упрямые обиды и претензии остались где-то там, за порогом этого дома, и были смыты холодным осенним дождём.

Утром Семён куда-то очень рано убежал, предварительно угомонив опять пробудившегося сына и поцеловав меня со словами "не скучай, вечером буду". В следующий раз меня опять разбудил Ярик, и тут уже я проснулась окончательно. В отсутствие мужчины во мне взамен вчерашнего страха подняла голову некоторая робость и неуверенность, но с этим оказалось не так трудно бороться. Главное, теперь я точно знала, что бояться здесь некого.

Поэтому, с сыном наперевес завернув в ванную комнату и умывшись, я спустилась в кухню. Где к моему смущению вовсю кипела жизнь. Правда, жизнь эта ограничивалась самой безобидной частью семейства -- женщинами и детьми. Точнее, младшей из детей, Алисой. Девочка обреталась на руках у мамы, а её бабушка хлопотала у плиты.

- Ой, какие люди, - поприветствовала она меня радостной улыбкой. - Наш самый серьёзный мужчина проснулся и привёл маму! Ру, загляни вон в ту полку, там его еда хранится, - попросила она меня, переворачивая на сковородке тонкую золотистую лепёшку. Я послушно направилась в указанном направлении. С процессом питания Ярика я, к счастью, за время дороги разобралась, и вполне могла управиться самостоятельно, даже одной рукой.

- А вы случайно не знаете, куда мог убежать Семён? - осторожно поинтересовалась я.

- Ой, только "выкать" не надо, - отмахнулась она. - Зови меня Лесей, я привыкла; ещё можно мамой, но это я уже не навязываюсь, это как сама решишь. Точно не скажу, но, наверное, на службу умчался вместе с отцом. Должна же была его ссылка рано или поздно закончиться!

- Какая ссылка? - растерянно уточнила я.

- Ох, узнаю Сёму, слова не вытянешь! - неодобрительно качнула головой женщина. - Он тут как вернулся, дома сидел. Утверждал, правда, что ему отпуск дали, но дождёшься от его начальства отпуска длиной без малого в год! Я пыталась добиться подробностей, но оба молчат как партизаны: что Димка, что сын его.

- Володя говорил, его так наказали, - тихонько подала голос Ичи. - Сначала немного держали в тюрьме и расспрашивали, потом разжаловали и отстранили от службы; кажется, они что-то в нём в это время проверяли.

- Ой, мамочки! - эмоционально высказалась Леся, от неожиданности выронив лопатку. - И ведь ни словом никто не обмолвился! Ичи, тебе больше всех повезло с мужем, чему я очень рада! - проворчала она.

- Как это, в тюрьме? - потрясённо проговорила я. - Куда разжаловали?!

- Я не знаю подробностей, - виновато улыбнулась Ичи-Ти. - Я очень плохо ориентируюсь в этих вопросах.

- Рури, ты чего так побледнела? - встревоженно уточнила Леся. - Ты нормально себя чувствуешь?

- Да, я в порядке, просто... Его же из-за меня наказали! - растерянно выдохнула я. - А он даже не упомянул об этом!

- О чём и говорю, очень на него похоже, - поморщилась Леся, с подозрением косясь на меня. - Ты точно хорошо себя чувствуешь? И не надо себя ни в чём обвинять, как ты могла повлиять на его службу!

- Так ведь я и была его службой! - горячо возразила я. - Он меня отпустил, и за это его, значит, наказали?!

- Погоди, стой, - одёрнула она меня. - Сейчас я с блинами закончу, и будем знакомиться основательней, - пригрозила женщина, ободрив улыбкой.

Рассказ получился удивительно длинным, хотя некоторые подробности я всё-таки отпускала. Например, поведение Семёна на станции, где я работала под его началом; просто потому, что мне было неприятно это вспоминать, и я чувствовала болезненные уколы ревности при мысли о Хэлен и... других женщинах. Понятно, что это верх глупости -- возмущаться тому, что было когда-то. Но приятней от осознания этого факта не становилось, да и вряд ли подобные подробности были важны маме Зуева.

А ещё я очень вкратце, буквально парой предложений, описала нашу встречу с пиратами и события на яхте. Вряд ли Лесе было бы приятно выслушивать, в каком состоянии находился её сын, и что спаслись мы благодаря чуду. Ну, и рассказывать подробности о бедственном положении собственного мира не стала; почему-то сейчас мне подобные пояснения казались бесполезным жалким нытьём и жалобами. Наверное, общение с Зуевым сказывалось. Кроме того, ведь Федерация в самом деле настроена нам помочь, о чём вчера с радостью рассказал отец. Можно сказать, проблема почти решена, так о чём плакаться и сожалеть!

- Вот это боевик, - озадаченно покачала головой Леся. - Что-то моих детей тянет на приключения, что ни знакомство -- то история! Слушай, Рури, мне было немного неловко спрашивать, но раз речь зашла... Почему твой папа так странно выглядит? Ну, эти его уши, да и форма лица, - немного смущённо проговорила она.

- Так он же не человек, - улыбнулась я, пожав плечами.

- Как -- не человек? - потрясённо уточнила она. - Ты же...

- Я, в общем-то, тоже не человек, - я захихикала; уж очень потешно выглядела собеседница в этот момент.