Черчилль и Гитлер

Когда президент Буш посетил в ходе своего визита в Лондон в 2001 г. «военный кабинет», он назвал Черчилля «по-настоящему обаятельным лидером» и обратился к британскому посольству в Вашингтоне с просьбой установить в Овальном кабинете его бронзовый бюст работы Эпштейна[1]. (Рональд Рейган уже повесил портрет Черчилля в оперативном штабе Белого дома). Сегодня, даже спустя тридцать семь лет после смерти, Черчилль помогает найти нужные слова для обозначения духа открытого сопротивления, который Америка желает продемонстрировать остальному миру. «К Уинстону Черчиллю и его высказываниям постоянно обращаются, и они неизменно встречают одобрение», – писала «Boston Daily Record», а когда президент посетил эпицентр взрыва на Манхэттене, это вызвало сравнение с призванными поднять моральный дух посещениями премьер-министром Вест-Энда во время воздушных налетов. Во время подготовки войны в Ираке стало известно, что президент читает книгу под названием «Высшее командование: солдаты, политики и руководство в военное время» американского ученого Элиота Коэна, одна из глав которой посвящена взаимоотношениям Черчилля с начальниками штабов[2]. (На более приземленном уровне комик Джим Кэрри процитировал Черчилля, передавая в благотворительный фонд помощи семьям жертв терактов 11 сентября чек на миллион долларов).

На чрезвычайно трогательной церемонии, организованной с целью побудить нью-йоркских пожарных занять места их погибших коллег, мэр Джулиани процитировал Черчилля и заслужил от «Washington Post» прозвище «Черчилль в бейсболке». (На самом деле это сравнение не такое уж голословное, поскольку Черчилль любил носить эксцентричные и порой немного странные головные уборы). Когда он посетил Великобританию в феврале 2002 г., мэр Джулиани сказал Элис Томсон из «Daily Telegraph»: «Черчилль учит меня, как вернуть бодрость духа нации, переживающей не лучшие времена. После терактов я беседовал с ним. В самые трудные дни Битвы за Англию Черчилль ни разу не вышел из дома на Даунинг-стрит со словами: “Я не знаю что делать” или “Я растерян”. Он всегда появлялся, имея наготове указание или распоряжение, даже если ему приходилось лукавить»[3].

«Даже если ему приходилось лукавить». Один из вопросов, рассматриваемых в этой книге, – необходимость для Черчилля большую часть времени между завершением эвакуации из Дюнкерка 3 июня 1940 г. и вторжением через год с небольшим Гитлера в Россию 22 июня 1941 г. регулярно делать хорошую мину при плохой игре. Произнося в этот период свои вдохновенные речи, Черчилль на самом деле не знал, каким образом удастся победить Германию. Умение выдавать желаемое за действительное иногда является важной частью руководства, но как писал Св. Павел в своем первом послании к коринфянам: «Если сигнал трубы звучит неуверенно, кто станет готовиться к бою?» Уверенность Черчилля передавалась британскому народу, даже когда в 1940 г. сложно было понять, как выиграть эту войну.

Хотя до и особенно после войны Черчилль, находясь на том или ином государственном посту, предпринимал разочаровывающие шаги, в те роковые месяцы 1940–1941 гг. и до конца войны в 1945 г. он демонстрировал героические качества подлинного лидера нации. В основе этого лежала такая ошеломляющая своей смелостью уверенность, что, если бы его правота не подтвердилась последующими событиями, ему, возможно, грозил импичмент. (Конечно, если бы ситуация сложилась неблагоприятным образом, и Великобритания была бы завоевана, недовольство парламента было бы для него меньшим из зол.) Эта книга изучает добрые приемы по завоеванию доверию, а также злые, предпринимаемые его противником.

Классический пример лидерства

В истории немало примеров, доказывающих, что лидерам нетрудно найти людей, готовых убивать за них; гораздо сложней найти тех, кто готов за них умереть. Люди, воспитанные в современных, атеистическо-христианских странах Запада, как правило, обычно требуют хотя бы минимальную гарантию выживания, но при этом в военное время добровольно участвуют в операциях или поступают в войска с ужасающе низким процентом выживаемости. В пьесе Шекспира выбор, предлагаемый Генрихом V солдатам, был: или вломиться в брешь в обороне Арфлера, или «трупами своих всю брешь завалим». Так и в обеих мировых войнах в ХХ в. люди были готовы смириться с колоссальными потерями, особенно среди пехотного офицерского состава во время Первой мировой войны и в бомбардировочной авиации во время Второй мировой. Это была благородная жертвенность, обратную сторону которой мир увидел 11 сентября 2001 г.

Когда Осама Бен Ладен призывал своих последователей стать смертниками, он использовал методы, которые, в сущности, ничем не отличались от тех, которые применяли средневековые ассасины или Махди и Халифа в Судане в 1880–1890-х гг. Они также очень напоминают техники подготовки японских камикадзе в 1944–1945 гг. Черчилль, воевавший с Халифой и присутствовавший при окончательном разгроме его армии в Омдурмане в 1898 г., немедленно распознал бы в Осаме типаж, который (в совершенно другом контексте) он назвал «факиром хорошо известного на Востоке типа». Природа подобного харизматичного пвсевдорелигиозного лидера – примером которого также может служить основатель религиозной общины Джим Джонс, убедивший более девятисот человек совершить самоубийство в Гайане в 1978 г., – на первый взгляд лежит за гранью современного западного понимания. Григорий Распутин и некоторые из предводителей первых Крестовых походов относятся к тому же типу, как и Гитлер, и если мы хотим победить угрозу, нависшую над Западом, нам следует разобраться в этом феномене.

Если природа лидерства Бен Ладена, в том что касается его высказываний и источников возникновения, по сути является гитлеровской, а Джордж Буш-младший и его старшие советники обращаются в поисках вдохновения к Черчиллю, не может ли война с терроризмом с полным основанием считаться продолжением Второй мировой войны? Я полагаю, такое вполне возможно, и противопоставление харизматичной техники Гитлера и поистине вдохновляющей техники Черчилля станет одной из центральных тем этой книги. Поскольку любой, кто интересуется историей и имеет склонность к ораторству, может вызубрить почти наизусть секреты обоих лидерских типов и использовать их с выгодой для себя.

Алан Буллок в написанной им книге о биографиях Адольфа Гитлера и Иосифа Сталина, озаглавленной «Параллельные жизни», продемонстрировал, какое количество тоталитарных техник, использовавшихся нацистами, было позаимствовано у большевиков. Несомненно, дьявольский, хотя и бесспорный, талант Альберта Шпеера, Йозефа Геббельса и кинорежиссера Лени Рифеншталь делали нацистские сборища куда более впечатляющими, нежели парады на Красной площади, столь любимые советским Политбюро, но получившее широкое развитие при обоих режимах искусство организации массовых мероприятий мало чем отличалось от постановки эстрадного шоу с использованием микрофонов, световых эффектов, дыма и зеркал.

В красивом, тонко критикующем диктаторские приемы голливудском фильме 1939 г. «Волшебник страны Оз» прежде ужасный чародей оказывается обманщиком-коротышкой, прячущимся за внушительным фасадом и дергающим за рычаги, извергая таким образом огонь и издавая свирепые звуки. Создатели фильма хотели сказать, что Гитлер, Сталин, Муссолини и Франко на поверку оказались бы такими же шарлатанами, если бы у западных демократий хватило смелости, добропорядочности и ума дать им отпор. Несмотря на все, что мы знаем о личной неадекватности этих диктаторов, они ответственны за массовое истребление такого громадного количества невинных людей, что двадцатый век навсегда останется «Веком бесчестия»[4], как его назвал один из выдающихся историков. В реальной жизни вместо того, чтобы вернуться на воздушном шаре обратно в Канзас, волшебник должен был бы расстрелять Страшилу, Железного Дровосека, Трусливого Льва и Дороти (да и Тотошку в придачу).

1

Christopher Hitchens, Atlantic Monthly, April 2002, p. 121

2

Daily Telegraph, 29 August 2002

3

Daily Telegraph, 12 February 2002

4

Johnson, Napoleon, p. 193