Страница 38 из 68
Однако собеседника трудно оказалось смутить:
— Сами посудите — какая жизнь у сироты? К тому же я сказал: ребята погорячились! Опять же, следовало максимально использовать ситуацию.
— В каком смысле?
— Телевизор, газеты… Мы же там специально ухо нарисовали. Кто из старых знакомых Тайсона после такого чудовищного зверства станет ему помогать? Или пристрелят, как бешеного пса, или сдадут нам!
— Ловко придумано… И что Аркадий Юрьевич?
— А зачем ему знать? Сами разберемся.
Виноградов задумался:
— Значит, больше Тайсон пока не проявлялся?
— Ищем. Куда он теперь денется?
— Тоже верно.
— Владимир Александрович… Времени, судя по всему, осталось в обрез, — напомнил собеседник, сверившись с золотыми «сэйко» на запястье. — И мне хотелось бы теперь выслушать вас.
— Да, разумеется! — Адвокат планировал без труда уложиться в оставшиеся до прибытия господина Холодовского десять минут, но не успел даже начать.
Со стороны проспекта к чугунной ограде притерся вылетевший прямо на тротуар автобус. Через ворота сразу же устремились фигуры в масках и камуфляже, широким веером отсекая от остального пространства все большую часть сквера.
— Лежать! Руки за голову.
Не дожидаясь повторения, Михаил Анатольевич бросился прямо на мокрый газон. Рядом упал в лужу и сам Виноградов, — впрочем, перед этим он успел повертеть головой.
Захват был организован с умом: вооруженные люди в форме и в штатском проникли внутрь не только с парадного входа, но и через забор в глубине сквера.
— Ваши штучки, Виноградов?
— К сожалению, нет.
— Молчать, бля! Не двигаться…
Обоих мужчин пару раз пихнули носками ботинок под ребра, защелкнули на запястьях наручники и помогли подняться с земли.
Обыскали. У Михаила Анатольевича из подмышечной кобуры извлекли малокалиберный ПСМ, адвокат же ничем, кроме бумажника, ключей и документов, порадовать не смог.
— Послушайте…
— Заткнись! — Мужчина в кожаном плаще достал портативную рацию, — видимо, он был здесь старшим. Вообще же вокруг топталось дюжины полторы автоматчиков — если не считать нескольких человек в милицейской форме, которые на месте отъехавшего автобуса что-то с достоинством объясняли растущей толпе зевак.
— Но…
— Дай ему, — распорядился старший, и Михаил Анатольевич тут же получил от стоящего рядом бойца удар прикладом.
— Алле! Это я. Вокруг чисто, взяли двоих.
Динамик голосом Аркадия Юрьевича поинтересовался, кто второй. Услышав прочитанные с адвокатского удостоверения данные Виноградова, распорядился немедленно «тащить обоих».
— Понял. — Человек в плаще убрал в карман рацию.
— Стой! — Владимир Александрович рявкнул так, что все лица тут же и с удивлением повернулись в его сторону.
Адвокат поднял ногу и топнул по мокрой траве. Выглядел он по-идиотски, но в следующую секунду окружающим стало на это плевать.
Потому что Михаил Анатольевич вдруг покачнулся и неторопливо осел вниз. Хлопок выстрела был еле слышен, но для тех, кто стоял рядом, оказалось вполне достаточно черно-багровой точки, расплывшейся над переносицей убитого.
Надо отдать должное — никто не запаниковал и людское кольцо тут же ощетинилось направленными в стороны и вверх автоматными стволами. Сам же мужчина в плаще прижал к себе Виноградова и больно воткнул пистолет адвокату под нижнюю челюсть.
— Убью, падла! Только шевельнись. — Тон был такой, что сомнений не оставалось: перед смертью он все равно успеет нажать на курок и забрать с собой на тот свет заложника.
— Спокойно… Надо уйти? Уходим.
Конечно, подобный поворот событий Виноградовым не планировался. И слава Богу, что у засевшего на чердаке Дома детской книги Тайсона все оказалось в порядке с нервами!
Он свое дело сделал, теперь пришел черед поработать Владимиру Александровичу — и не снайперской винтовкой, а мозгами…
Сначала в подкативший обратно, к воротам сквера, автобус посадили адвоката. Затем под руки заволокли второго «задержанного» — в общем, со стороны его недавний собеседник выглядел почти как живой.
Последними покидали место операции люди в форме, но еще раньше начала рассасываться толпа зевак, вполне удовлетворенная рассказом «милицейского» оцепления. Дескать, скорый приезд министра, плановые учения, городской спецназ по борьбе с терроризмом…
Много ли надо привычному обывателю?
— Да, видок у меня, конечно… — вздохнул Виноградов, когда за окнами автобуса, поверх плотных штор, замелькали мансарды и крыши построенных вдоль проспекта домов. Туфли мокрые, брюки в грязи, какой-то мусор налип от коленей до самого галстука. И физиономия, видимо, хранит на себе следы прикосновения к газону.
— Может, расстегнете? — Он продемонстрировал одному из сидящих рядом автоматчиков «браслеты» на своих запястьях.
— Обойдешься. — Мужчина в кожаном плаще занял место напротив. Оружие он спрятал и даже успел уже доложить о случившемся Аркадию Юрьевичу.
— Тогда уж следовало и рот мне залепить, и глаза завязать, чтобы дорогу не запомнил! — обиделся Виноградов.
Мужчина подумал, кивнул и потянулся за пазуху:
— Тоже верно…
Однако, заметив выражение лица адвоката, расплылся в ухмылке и продемонстрировал пленнику пустую ладонь:
— Шутка. — После того что произошло в сквере, он относился к Владимиру Александровичу без особой симпатии, но с профессиональным интересом.
Дальше ехали в полном молчании, пока наконец автобус не притормозил где-то неподалеку. Очевидно, по маршруту следовали машины обеспечения — прежде чем подать команду на выход, старший из боевиков выслушал по рации доклады о том, что впереди и сзади все чисто.
— Пошел!
Адвоката за локоть выдернули с сиденья и потащили к двери. Соседи его уже привели себя в приличный вид: оружие, маски, камуфляж исчезли в огромных пестрых сумках, и большинство участников операции красовались в спортивных костюмах от «Рибока», «Адидаса» и «Найка».
В общем потоке плечистых стриженых молодых людей, больше всего похожих теперь на какую-нибудь волейбольную команду или клуб любителей рукопашного боя, Виноградов оказался на улице.
— Очень мило… — Следовало признать, что и декорации вполне соответствовали маскараду — автобус замер на асфальтированной площадке у одного из служебных выходов Центрального стадиона. — Кто с кем сегодня играет?
Со страху на Владимира Александровича всегда нападала излишняя разговорчивость. Но на этот раз он сочувствия не встретил.
— Щас увидишь!
Воспоминания о недавнем выстреле снайпера по-прежнему не давали боевикам расслабиться, и несколько метров до здания они проволокли адвоката буквально бегом.
Затем пришлось пройти гулким техническим коридором мимо засаленных, увешанных проводами стен и дверей с ломаными ручками и следами ботинок внизу. За очередным поворотом Владимира Александровича остановили и развернули лицом к какому-то распределительному щиту.
— Стоять. Ноги в стороны! Не двигаться.
За спиной пленника скрипнули плохо смазанные петли — видимо, мужчина в плаще пошел докладывать о прибытии. Отсутствовал он даже дольше, чем можно было ожидать, — очевидно, Аркадия Юрьевича интересовали подробности захвата Виноградова и гибели его собеседника.
— Давай его сюда!
Дверь снова скрипнула, и адвоката втолкнули в помещение — навстречу яркому свету и стойкому запаху мужского спортивного зала.
…Владимир Александрович потер запястья и тут же перехватил настороженный взгляд расположившегося напротив человека. Шел второй час беседы, было довольно душно, однако начальник охраны господина Холодовского даже не снял свой кожаный плащ — он позволил себе только расстегнуть пуговицы. И с тех пор как адвоката освободили от наручников, ни на секунду не убирал направленного в живот Виноградову ствола.
— Не беспокойтесь… Я уже стар для всяких фокусов.
— Кокетничаете! — Аркадий Юрьевич появился откуда-то из-за спины и присел напротив. — Хотите сока?