Убийство в Тарсисе

— А как я могу удостовериться, что все это не ловушка, подстроенная тобой в сговоре с ними? — спросил Правитель.

— Минуту, — вдруг вступил в разговор Станбог.

Он подошел к компании астрологов Советника Альбана и коротко переговорил с ними. Те покивали головами и, спешившись, встали кругом между двумя делегациями.

— Нам понадобится копье, — объявил Станбог.

Правитель ткнул в сторону одного из своих всадников и щелкнул пальцами.

Воин подъехал к Станбогу и протянул ему двенадцатифутовое копье, которое тот воткнул в землю так, чтобы оно стояло абсолютно вертикально. Маги-астрологи Альбана затянули какой-то речитатив на не понятном никому, кроме них и Станбога, языке. Старый лекарь пояснил:

— Почтенные колдуны развешивают над всеми присутствующими полог мира. Все мы оказываемся под властью этого заклинания. Все видят, где сейчас солнце. — И он показал на сверкающий диск, поднявшийся над горизонтом. — Если кто-либо нарушит мир до того, как оно достигнет зенита и исчезнет тень от копья, на головы всех нас обрушится суровая кара богов. Не хочет ли почтенный Говорящий с Тенями присоединиться к столь благородному и похвальному делу?

Ко всеобщему удивлению, человек с выкрашенным зеленой краской лицом яростно замотал головой. Ответил же за него Киага:

— Наш шаман говорит с тенями предков и духами Равнин, а не участвует в выродившейся профанации городских колдунов.

— Жаль, — ответил Станбог и негромко добавил:

— Хотел бы я посмотреть на эту зеленую рожу в деле. — Затем, вновь набрав побольше воздуху в легкие, Станбог предложил:

— Проследуем же в шатер, ибо, даже пока я говорю, наше время уходит.

Под гул голосов советники и вожди спешились и прошли в большой шатер Киаги. За это время друзья успели перекинуться несколькими фразами.

Нистур напомнил:

— Опять этот шаман ни слова при Киаге не вымолвил.

Железное Дерево улыбнулся улыбкой настигающей жертву акулы:

— Помнишь, что сказала Жабий Цветок? Фальшивые глаза! А что еще — не забыл? Есть один. Один!

— Сдается мне, ты раньше меня: сумел найти в старушечьем бреду зерно истины, — признал Нистур.

— Теперь следи за тем, что я буду говорить, соображай на ходу и прикрывай меня, если я что-то упущу, — сказал Железное Дерево.

В шатре Киага и вожди сели по одну сторону от входа, а Правитель, его советники и свита — по другую. Все глядели на противников с едва прикрытой враждебностью. Железное Дерево, Нистур, Ракушка и Станбог вышли на середину.

— Говорите, и не испытывайте наше терпение, — приказал Киага.

— Мой суд будет скор и суров, если вы солжете, — пообещал Правитель Тарсиса.

— Не волнуйтесь. — Нистур церемонно раскланялся. — Наш доклад превзойдет все ваши даже самые смелые ожидания и догадки. Мой друг и коллега обратится к вам со своей речью первым. — Жестом передав слово Железному Дереву, он шепотом добавил:

— Ну давай смелее!

— Мое имя — Железное Дерево. Я — наемный воин, назначенный Правителем Тарсиса расследовать убийство Ялмука — Кровавой Стрелы и впоследствии Гуклака — Укротителя Лошадей. В результате расследования я пришел к следующим выводам.

Железное Дерево обвел суровым взглядом всех присутствующих, словно желая убедиться в том, что все внимательно его слушают. Затем он обернулся к Правителю Тарсиса:

— Мой господин, несколько дней назад вы приняли в городе посольство от Киага — Меткого Лука. Ныне покойный вождь Ялмук — Кровавая Стрела был уполномочен вести переговоры в отсутствие Великого Вождя до тех пор, пока Киага сам не прибудет в лагерь своего войска. Это так?

— Абсолютно верно, — подтвердил Правитель.

— Так вот, это абсолютно не соответствует истине. — Эти слова Железного Дерева были встречены всеобщим вздохом удивления. — Это была первая ложь из дальнейшей цепи обманов. Киага вовсе не отсутствовал в лагере и в городе.

Наоборот, он присутствовал как здесь, так и внутри городских стен. Да, да, в Тарсисе Киага побывал даже раньше, чем туда прибыл назначенный им посланник со спутниками.

— Он лжет! — крикнул Киага.

Железное Дерево подскочил к нему с ловкостью рассерженного льва.

— Выслушай меня, а потом назови лжецом, если посмеешь!

— Продолжай, продолжай, — крикнул Потрясающий Копьем, пьяный и явно наслаждающийся спектаклем. — Я хочу дослушать до конца!

Железное Дерево снова обратился к Правителю Тарсиса:

— А вы, мой господин, пытались посеять раздор между приближенными Киаги, в особенности между Ялмуком и Говорящим с Тенями. Вы также приказали советникам, принимавшим вождей в своих домах, проверить на прочность их верность Киаге — Меткому Луку.

Правитель развел руками, словно призывая всех внять чувству здравого смысла:

— Это же дипломатия! Кто из властителей, переживающих за судьбу своего народа, не пользуется этими приемами?

— Грязная игра велась в Тарсисе, а не дипломатия. Ваши же приближенные лгали вам и плели свои заговоры Но в итоге получилось, что все вы работали на Киагу, играя по его правилам и по его плану.

— Ты, по-моему, просто заговариваешься, — сказал Правитель.

— Вовсе нет, — возразил Железное Дерево. — Советник Рукх, вы докладывали, что Гуклак был фанатично предан Киаге? Было такое, господин Правитель?

— Да, — отозвался Правитель Тарсиса. — Такой доклад я от него получал.

— Но, опросив других вождей, мы выяснили, что его верность вовсе не была столь уж непоколебимой. Говоря точнее, этот человек был готов продаться противнику. Но Советник Рукх придержал эту информацию, полагая использовать слабость Гуклака себе на пользу. О колебаниях второго убитого — Ялмука — вы узнали лично.

— Но как это все соотносится с твоими словами о том, что Киага был в городе, когда все считали, что его нет даже в лагере его армии? — спросил Правитель, гневно глядя на Советника Рукха, который сидел с выражением оскорбленной невинности на лице.

— Ну, для начала… — С этими словами Железное Дерево шагнул к Говорящему с Тенями и, прежде чем кто-либо опомнился, сорвал с его головы увешанную амулетами островерхую шапку, за которой потянулись и длинные пряди парика. Под шапкой оказались коротко стриженные волосы, а сам человек с зеленым лицом с ужасом в глазах уставился на Киагу, не издав при этом ни звука.

— Это не шаман, — объявил Железное Дерево. — Узнали ли вы этого человека?

Да, это безъязыкий раб Киаги, исполняющий роль шамана в присутствии самого Меткого Лука.

— А на банкете, я помню, он разговаривал весьма оживленно, — возразил Правитель.

Железное Дерево четко ответил:

— Вы говорили не с шаманом. Тот, кто скрывался за зеленой краской и сетью амулетов, был не кто иной, как сам Киага, собственной персоной!

Быстрым, словно пантерьим, движением Железное Дерево схватил Киагу за руку и сорвал с нее перчатку, обнажив на тыльной стороне ладони Вождя таинственный знак. Одним взмахом зажатой в кулак перчатки он превратил символ в бесформенное пятно. Изумрудно-зеленые глаза Киаги, широко раскрытые и полные ненависти, стали светлеть.

— Когда Вождь притворялся Говорящим с Тенями, заклинание делало его глаза карими, у Киаги они были зелеными. А теперь смотрите, какого цвета они на самом деле.

Вожди столпились вокруг Киаги, наблюдая, как его глаза быстро становились бледно-голубыми. Железное Дерево продолжил:

— Не было никогда никакого Говорящего с Тенями. Этот человек сам предсказал вам свое пришествие в качестве Великого Вождя.

Выражение разочарования и горя на лицах кочевников было почти комично. А Железное Дерево словно вознамерился добить их окончательно:

— Не существует не только Говорящего с Тенями, но, следовательно, и Киаги — Меткого Лука!

— Кто же тогда этот человек? — требовательным тоном спросил Правитель, явно не имея ни малейшего намека на ответ в своей голове.

Железное Дерево сорвал с лица Киаги повязку, открыв всем довольно красивое, но невыразительное лицо, искаженное сейчас страхом.