Черные щиты

— Откуда ты здесь взялась? Еще вчера я видел тебя на маленьком суденышке, откуда ты наблюдала за ходом сражения. Теперь у меня тоже есть подзорные трубы. Вы, невванцы, умеете изготавливать прекрасные вещи. Но скоро все ваши мастера, будут работать на меня. — Он обворожительно улыбнулся, но в глубине его глаз принцесса ощутила пугающую бездну.

— Полагаю, мне следует поздравить тебя с победой, король Гассем, — сказала Шаззад, пытаясь сохранять достоинство.

— Великолепный бой, не правда ли? Это моя лучшая победа, — улыбнулся Гассем.

— Да, весьма зрелищно.

— Ты выбрала подходящее слово, — кивнул король. — Однако в гавани остались следы сражения. Я послал пленных очистить ее, а то уже появился запах тления. Я люблю только свежую кровь, поэтому предпочитаю драться на суше. Когда покидаешь поле боя, падальщики очищают его от трупов.

— Битва была прекрасна, — вмешалась Лерисса. — Никто из тех, кто видел ее или принимал в ней участие, никогда о ней не забудет. Захват кораблей, пожар на галеоне… наверняка, все это войдет в легенду.

— Моя королева, меня всегда восхищал твой дар облекать мысли в слова, — промолвил Гассем. — Ты должна написать моему царственному собрату Пашару. Пусть знает, что его дочь у нас в плену, живая и невредимая.

— Отец заплатит за меня щедрый выкуп, — заверила короля Шаззад. На самом деле, она в этом сомневалась: война оказалась слишком разорительной для Неввы.

Гассем усмехнулся.

— Почему-то все мои знатные пленники воображают, будто их королевства обладают чем-то таким, что я не смогу взять силой. Я не собираюсь отдавать тебя отцу. Мне принадлежишь и ты сама, и все его богатства — их я просто еще не успел у него отнять.

— Жаль, не удалось захватить в плен самого короля, — заметила королева.

Гассем повел плечами.

— Может, оно и к лучшему. Если бы я взял в плен Пашара, невванский трон захватил бы кто-то другой, как только весть об этом достигла бы столицы. Все равно кто-то должен согревать для меня невванский трон… почему бы и не Пашар.

Эти речи Гассема задели Шаззад. Она испытывала страх, отвращение — и одновременно странное возбуждение, какое, видимо, испытывает любая женщина в присутствии сильного, волевого и красивого мужчины. Принцесса видела, как король-победитель взглянул на Денияз, и попыталась, чтобы никакие чувства не отразились у нее на лице, как подобает знатной госпоже. И все же она чувствовала, как жар поднимается из глубины ее существа и у нее начинают пылать щеки.

— Как ты поступишь с чиванскими воительницами? — поинтересовалась у мужа Лерисса.

— Они восхитительны, — ответил он, — но отказываются мне служить. Все же я попытаюсь подчинить их себе — это разумнее, чем просто казнить. Такие солдаты стоят затраченных на них усилий. — Он повернулся к Шаззад. — Почему так трудно столковаться с этими женщинами? Большинство оставшихся в живых невванцев готовы служить мне верой и правдой.

— Они поклоняются чиванскому королю, как божеству, — пояснила принцесса.

— Значит, теперь их богом стану я. — Король повернулся к Лериссе. — Что мне для этого сделать?

Она задумчиво нахмурилась.

— Лучше всего сыграть на их гордыне. Во-первых, они страдают от позора, ибо их взяли в плен живыми. Пусть они как можно сильнее ощутят свое унижение. Затем пусть узнают, что чиванский король обманул их и предал. Ты — подлинный король-бог, и только ты достоин той преданности, которой они прежде они удостаивали неблагодарного… Как там его зовут?

— Диваз Девятый, — подсказала Денияз.

— Диваза Девятого. Уверена, они будут рады подчиниться тебе. Эти женщины не представляют себе иной жизни, кроме служения. Они верные воины короля-бога, и только. А сейчас у них есть выбор: служба новому королю или смерть.

— Что бы я делал без тебя, моя королева? — с довольным видом усмехнулся Гассем. — Обладая силой, я властвую над людьми, но тебе подвластно куда большее — их души. Я сделаю, как ты сказала.

— Эти женщины станут достойным пополнением твоего войска, мой господин, — промолвила Лерисса. — Но вчера ты захватил и других пленников. Надеюсь, среди них найдутся искусные матросы и гребцы?

— Да, нам повезло, — кивнул король, наливая себе в бокал янтарную пенящуюся жидкость. — Большинство моряков и морских пехотинцев уже присягнули мне на верность. Потери среди наших воинов мы восполним с помощью гребцов с чиванского галеона. Следующим летом я проведу учения.

— Ты используешь чиванский корабль? — спросила Лерисса.

— Навряд ли. Есть и другие способы захватывать портовые города, а галеону нужно слишком много гребцов и вооружения. Я думаю разобрать его, а дерево использовать для строительства новых кораблей. Я мечтаю о таком судне, где будет всего один ряд весел, но более широкая палуба, чтобы вместить как можно больше воинов.

— Но будет ли такой корабль обладать достаточной скоростью, имея всего один ряд весел? — с сомнением спросила королева.

— Да, если на каждое весло посадить по два или три гребца. Мы больше не станем использовать тараны, ведь нам нужно не топить, а захватывать вражеские корабли. Абордаж куда полезнее, но для этого требуется очень много людей.

Шаззад была потрясена: эти люди не думали ни о чем, кроме войны, помышляя лишь о войне, могуществе и безраздельной власти над людьми. Кто мог противостоять такому напору? Ей вновь пришла в голову горестная мысль о том, что ее собственный народ вырождается, погрязнув в плотских наслаждениях, а потому вполне заслуживает быть завоеванным этими одержимыми варварами.

Был полдень, когда «Лунная Искра» вошла в гавань Касина. Король решил не возвращаться в столицу крадучись, словно вор, под покровом ночи. Впрочем, в этом не было нужды, так как известие о поражении еще не достигло города. Зеваки увидели парусник принцессы, входящий в порт Касина. На борту был приготовлен крытый паланкин, чтобы доставить короля прямо во дворец. Перед тем как корабль бросил якорь, Харах обратился к собравшимся на палубе матросам и морским пехотинцам. Им приказали снять доспехи и тщательно уничтожить все следы, которые могли бы указать на проигранное сражение.

— Не вздумайте болтать лишнее, — сурово предупредил их Харах. — Король сперва должен посовещаться с советниками. Если кто из вас вздумает распускать язык, будьте уверены, я немедленно узнаю об этом, и тогда болтун позавидует тем, кто угодил в плен к дикарям. А если люди станут спрашивать о принцессе, говорите, что она захворала в пути и осталась пока под присмотром лекарей.

Последним в крытом паланкине покинул «Лунную Искру» сам король. Телохранители не подпускали к нему никого, кроме капитана Хараха.

— Как ты думаешь, что случилось с малышкой Шаззад? — то и дело с горечью вопрошал Пашар у капитана морских пехотинцев. Похоже, теперь он воспринимал дочь как маленькую девочку.

— Ее взяли в плен, — вновь и вновь повторял Харах. — Я видел, что она была жива, когда мы уплывали прочь: варвары под конвоем уводили ее с палубы «Победоносного». Должно быть, очень скоро они пришлют требование о выкупе.

— Я готов заплатить любые деньги, лишь бы вернуть мою крошку. О, бедная девочка! — воскликнул король с непривычной нежностью. — Она была моим лучшим советником, но я не слушал ее, внимая нелепым речам этих болванов-придворных. Боги покарали меня за глупость.

После этих слов короля у Хараха появилась надежда: возможно, теперь король вновь станет прежним.

— Она спасла вам жизнь, ваше величество! Может быть, она спасла все наше королевство. Принцесса могла бы избежать плена, но ей было важнее спасти правителя державы, и она велела мне любой ценой доставить тебя в столицу. — Капитан при каждом удобном случае старался напомнить об их взаимном доверии и дружбе с принцессой. Он еще не забыл, как Шаззад обещала произвести его в генералы.

— Я должен вернуть дочь во что бы то ни стало, — вновь и вновь повторял король.

Оказавшись во дворце, Пашар немедленно удалился в свои покои, попросив Хараха дождаться его. Король велел слугам немедленно привести себя в порядок, ибо желал как можно скорее собрать совет, по крайней мере тех его членов, кто еще оставался в живых и не попал в плен.