Страница 40 из 54
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГРАНИЦА ОСТАЕТСЯ ПОЗАДИ
Несмотря на раннее утро, город был похож на растревоженный муравейник. На улицы Львова вышло буквально все население. На броню танков падали букеты живых цветов, танкистам на ходу вручали небольшие плетеные корзинки, доверху наполненные спелыми вишнями, крыжовником, клубникой.
Еще дымились развалины, а в садах и скверах солдаты раскидывали палаточные городки — места расположения военных госпиталей.
По улицам трудно было проехать. Они уже были заполнены подошедшими другими частями и соединениями Советской Армии. Отовсюду неслись приветственные возгласы, слова благодарности.
Мы спешили. Бригада получила новую задачу. Ночью, когда Совинформбюро передало сводку об освобождении Львова, меня вызвали в штаб корпуса. Генерал Белов ввел меня в обстановку. Соседняя 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко устремилась к реке Сан, имея задачу к исходу дня ее форсировать и ступить на территорию Польши.
Некоторые немецкие дивизии, боясь полного окружения, еще 24 июля начали поспешно отходить на юго-западном направлении на Самбор, пытаясь быстрее уйти в Карпаты. На пути фашисты оставили мощные заслоны. Заминировали дороги, мосты, переправы.
Нашей бригаде предстояло идти в передовом отряде корпуса и в первых числах августа ворваться в город Самбор. В конце беседы генерал сказал:
— Челябинцы вновь себя показали. Надо подумать, кого к званию Героя представить. Храбрецов у вас много.
От теплого напутствия, от приятных слов усталость как рукой сняло. До утра никто из офицеров штаба и политотдела не сомкнул глаз. Мы вновь склонились над склейками топокарт, а политотдельцы пошли в подразделение.
Львов позади. Танки бригады в стремительном марше рванулись в сторону Самбора. По сторонам шоссе колосились густые хлеба. Местами виднелись небольшие прямоугольники полей кукурузы и подсолнечника. На дороге — груда битой техники: следы бомбардировки нашей авиации. Хорошо поработали славные соколы!
Впереди шли танкисты третьего батальона, в головной походной заставе — рота старшего лейтенанта М. Ф. Коротеева. На подходе к небольшому населенному пункту Вел. Любень танки Коротеева попали под сильный огонь фашистской артиллерии. Заминированной оказалась и дорога: подорвался танк головного дозора.
— Обходите село левее, не ввязывайтесь в бой, — приказал я командиру роты.
Слева овраг. Рота начала совершать маневр, и снова ее обстреляли противотанковые орудия. Стало ясно: фашисты в предгорьях Карпат намерены хотя бы на время задержать наше наступление.
Пришлось усилить головную походную заставу взводом 76-миллиметровых орудий, в котором обязанности командира исполнял старший сержант Петр Левшунов. Туда срочно я выслал взвод разведки старшины Соколова и отделение саперов во главе с лейтенантом Лившицем.
Сильно пересеченная местность позволяет неприятелю довольно упорно оборонять отдельные рубежи. Фашисты оказали нам огневое сопротивление на подступах к небольшому городку Рудки. Пришлось развернуть почти всю бригаду. 30 июля первыми ворвались на южную окраину города танки старшего лейтенанта И. Любивца. С северной окраины немцев потеснила рота старшего лейтенанта И. С. Пупкова. Искусно маневрируя, вскоре в город с боем пробились подчиненные старшего лейтенанта М. Г. Акиншина.
Чистый красивый городок. В зелени утопали аккуратно выбеленные хаты, обнесенные живыми изгородями из деревьев. И очень жалко было смотреть, как некоторые из домиков превращались в груды битого кирпича. Фашисты без разбора вели огонь по краснозвездным «тридцатьчетверкам», тяжелыми танками утюжили неубранные огороды.
Промелькнул указатель: «Самбор — 32 км». Пройдено полпути. Короткий привал. Батальоны расположились вдоль шоссе, выставив охранение, а штаб бригады обосновался в небольшом саманном домике, спрятавшемся в глубине обширного двора. Из колодца мы пили холодную ледяную воду, утоляя жажду. Хозяин дома — уже в годах мужчина — угощал нас свежим вареньем из клубники, хозяйка наварила молодого картофеля.
Мы разговорились. Старик с нескрываемой радостью говорил нам, с каким нетерпением местные жители ожидали прихода Советской Армии.
— Товажищ офицер, — взволнованно говорил он, — побачьте, яка спына.
Он поднял рубашку. Вся его спина была в кровавых подтеках.
— Оцэ германское клеймо. Утик я от них вчора из Самбора.
По словам хозяина дома, на северо-восточной окраине Самбора расположены десятка два-три танков, на перекрестках улиц — длинноствольные орудия, в огородах — минометы. Мы понимали, что дальнейшее наше продвижение по шоссе будет связано с лишними потерями. Нет, мы не могли рисковать людьми и техникой.
— Надо что-то предпринимать, — обратился я к начальнику штаба подполковнику Баранову.
Яков Михайлович взглянул на часы:
— Скоро должны возвратиться наши разведчики. Они сообщат кое-какие сведения.
На квадратном столике, расположенном под ветвистой яблоней, начштаба расстелил огромную склейку топокарты крупного масштаба. На ней ярко были обозначены населенные пункты, квадраты лесных массивов, отдельные дома и полевые дороги.
В это время во дворе появились в маскировочных халатах разведчики со старшиной Александром Соколовым. Командир взвода подошел к карте и доложил:
— В Хлопчинцах до батальона немецкой пехоты и до двадцати танков и самоходок. Вдоль шоссе, вот здесь, — он обозначил карандашом точку, — расположилась артиллерийская батарея.
Данные не весьма утешительные. В десяти километрах от нас закрепились немцы. Если ввяжемся в бой, не скоро дойдем до Самбора.
— Пойдем по лесам, — сказал я. — Южнее сел Хлопчинцы, Калинов и с юго-востока ворвемся в город.
— А Днестр? Как его форсировать? — поинтересовался капитан Гаськов. — Брод надо искать.
Старик слышал наш разговор. Он подошел ко мне, несмело спросил:
— Дозвольте вас проводить.
Не из организации ли украинских националистов? Нет, не похоже.
Вперед ушла рота старшего лейтенанта А. Сидельникова. На одном из головных танков сидел наш хозяин. Полевая дорога вскоре уперлась в реку Днестр. Нашли брод: старик нам его указал. Танки форсировали водную преграду. Двигались осторожно. К вечеру 6 августа вышли к селу Дубляны. Штурмовать село решили с двух сторон — со стороны Дрогобыча и Самбора.
Справа в наступление пошел первый батальон, а слева — второй. Третий батальон я пока оставил в резерве. Танки вытянулись по двум улицам, вдоль которых зеленели высокие деревья. В огородах стояли немецкие подводы, во дворах — автомашины, груженные продуктами, боеприпасами.
Мы застали немцев врасплох. Возникла перестрелка, гитлеровцы заметались в панике. Они бросали в упряжке лошадей и наутек разбегались по садам и огородам. Рота Сидельникова захватила штаб полка, взяла в плен несколько офицеров.
Второй батальон стремительно прорвался на восточную окраину населенного пункта. Первый батальон перекрыл все улицы на северо-западной окраине. Немцы оказались в ловушке. Челябинцы в упор расстреливали танки, бронемашины, давили обозы, которые пытались вырваться из кольца.
К десяти часам вечера подошли и другие части соседней армии. 7 августа село было освобождено. По пустынным улицам побрели колонны пленных. И вдруг, словно сговорившись, из подвалов и укрытий повыходили местные жители, на тротуары высыпали дети. Приветственные улыбки. Теплые рукопожатия. Велика радость освобожденных.
Танки бригады сосредотачиваются в небольшом лесу. В этот район выезжает и штаб. Вокруг танка старшего лейтенанта Сидельникова почему-то сгрудились солдаты.
Выхожу из машины. Лицо у старшего лейтенанта Сидельникова расстроено.
— Проводник убит, — сообщил он. — Даже фамилии его не знаем.