Страница 1 из 9
Пролог. Падение
Сначала была тишина...
В пространстве между Небесами и падением, глубоко на неизвестное расстояние, был момент, когда славный гул Небес исчез, и его заменила тишина, настолько глубокая, что душа Даниэля напряглась, чтобы различить какой-либо шум.
Затем появилось ощущение падения... Даже его крылья не могли препятствовать падению, как будто Трон приложил к ним луны. Они тяжело бились, и когда это получалось, это не влияло на его падение.
Куда он падал? Не было ничего ни перед ним, ни за ним. Ничего вверху и ничего внизу.
Только густая тьма и размытый контур того, что осталось от души Даниэля.
При отсутствии звука, воображение охватило его. Оно наполнило его голову чем-то за пределами звука, чем-то неизбежным: преследующими словами проклятия Люсинды.
Она погибнет... Она никогда не пройдет через подростковый возраст - будет умирать снова и снова, и снова в момент, когда она вспомнит твой выбор.
Ты никогда не будешь с ней вместе по настоящему.
Это было грязное проклятие Люцифера, его озлобленное приложение к приговору Трона, высказанному на Небесном Лугу. Теперь смерть приближалась к его любви. Мог ли Даниэль остановить это? Мог ли даже признать это?
Что ангелы знали о смерти? Даниэль был свидетелем того, как она мирно приходила к некоторым из новой породы смертных, именуемых людьми, но смерть не касалась ангелов.
Смерть и юность: два абсолюта в Проклятии Люцифера.
Ни то, ни другое ничего не значило для Даниэля. Все, что он знал, это то, что существование отдельно от Люсинды - это не то наказание, которое он мог вынести.
Они должны быть вместе.
- Люсинда! - крикнул он.
Его душа должна была согреться только при мысли о ней, но там была только ноющая боль, от изобилия того, чего не было.
Он должен был ощущать своих братьев вокруг ... Всех тех, кто сделал неправильный выбор, или сделал его слишком поздно; тех, кто не сделал выбор вообще и был сброшен из-за своей нерешительности. Он знал, что на самом деле не был одинок; очень многие из них пали, когда облачная почва под ними открылась в пустоту.
Но он не мог никого увидеть или почувствовать.
До этого момента он никогда не был один. Сейчас он чувствовал себя последним ангелом во всех мирах.
Не думай так. Или ты потеряешь себя.
Он старался держаться... Люсинда, Голосование, Люсинда, выбор... но по мере его падения, становилось все труднее помнить. Например, какие были последние сказанные Троном слова, которые он слышал.
---
Врата Небес...
Он не мог вспомнить, что следовало за этим, мог только смутно вспомнить, как замерцал прекрасный свет и жесткий холод захлестнул луг, и деревья во Фруктовом саду упали друг на друга, вызывая волны яростного беспокойства, которые ощущались по всему космосу - цунами небесной почвы, которое ослепило ангелов и разгромило их славу.
Было что-то еще, что-то как раз перед уничтожением Луга, что-то вроде... воссоединения.
Смелый и яркий ангел взмыл во время Голосования - он сказал, что он Даниэль, вернувшийся из будущего.
Печаль была в его глазах, глазах, что казались такими... старыми.
Этот ангел... эта версия души Даниэля... действительно пострадала? Или Люсинда? Даниэль кипел от гнева.
Он нашел бы Люцифера, ангела, который жил в тупике всех идей. Даниэль не боялся предателя, который был Утренней Звездой.
Где и когда бы только они не достигли конца этого забвения, Даниэль отомстит. Но сначала он должен найти Люсинду, потому что без нее ничто не будет иметь значения. Без ее любви ничто не будет возможным.
Их любовь делала немыслимой идею выбрать Люцифера или Трон. Единственная сторона, которую он мог выбрать, это она. Поэтому теперь Даниэль будет платить за этот выбор, но он еще не осознавал все стороны наказания, которое его постигнет. Только то, что она исчезла с места, к которому принадлежала - с его стороны.
Боль разлуки с его родственной душой внезапно охватила Даниэля, резко и жестко. Он безмолвно застонал, его разум затуманился, и внезапно, он испугался того, что не помнит причины.
Он упал вперед, вниз, сквозь более плотную тьму.
Он не мог больше видеть, чувствовать, или вспомнить, как оказался здесь, нигде, мчась через небытие... куда?
Как долго?
Его память рассыпалась и увяла. Стало все труднее и труднее вспомнить слова, сказанные ангелом на белом лугу, который выглядел настолько...
Кого этот ангел ему напоминал? И что такого важного он сказал?
Даниэль не знал, не знал больше ничего.
Только то, что он падал сквозь бесконечную пустоту.
Он был полон желания найти что-то... кого-то.
Желания снова почувствовать себя целым.
Но внутри тьмы была только тьма...
Тишина, заглушавшая его мысли...
Ничто было всем.
Даниэль пал.
Глава первая. Книга Наблюдателей
- Доброе утро.
Теплая рука коснулась лица Люси и заправила прядь волос за ее ухо.
Перекатясь на спину, она зевнула и открыла глаза. Она спала крепко, и ее сны были о Даниэле.
- О, - ахнула она, ощущая свою щеку. Там был он.
Даниэль сидел рядом с ней. На нем был черный свитер, а вокруг шеи был повязан тот же красный шарф, который, запомнился ей, еще при их первой встрече в Мече и Кресте. Он выглядел еще лучше, чем был в ее снах.
Его вес заставил край кровати немного прогнуться, и Люси подвинула ноги, чтобы прижаться ближе к нему.
- Ты мне не приснился, - сказала она.
Глаза Даниэля были более тусклыми, чем она привыкла, но они все еще пылали ярко-фиолетовым, когда пристально смотрели на ее лицо, изучая черты лица, будто видя впервые. Он склонился, и прижал свои губы к ее.
Люси обхватила его, обернув свои руки вокруг его шеи, радуясь ответить на его поцелуй. Она не заботилась о зубах, которые не почистила, об изголовье кровати. Она не заботилась ни о чем другом, кроме поцелуя. Теперь они были вместе, и никто не сможет остановить их ухмыляться.
И тогда все рухнуло, возвращаясь назад: