Соль

А потом начинаются внезапные конвульсии, рваное нелепое ощущение. Вы понимаете, что просыпаетесь, и осознание приносит раздражение. С вас снимают маску, даже неяркий свет слепит глаза. Вы кашляете и моргаете, освобождаете легкие от жидкости, принимаете душ, смываете слизь с тела, одеваетесь.

Вы пребывали в трансе двенадцать лет, а чувствуете себя так, будто проспали одну единственную ночь. Теперь настало время для шести месяцев выполнения своих обязанностей на корабле. Поддержание функционирования технических систем, назначения на шаттлы. Посиделки с полудюжиной проснувшихся коллег. Вы разминаетесь, работаете, приучаете свое разленившееся тело к гравитации. Снова знакомитесь со скукой, о которой вас заставил позабыть транс. Но вот ваш долг выполнен, и можно снова залезть в костюм, вернуться в состояние покоя.

Опять волна настигает, поднимается, разбивается о красный песок. Еще одна. Еще.

И еще.

Время растворяется.

При нулевой гравитации тело стареет примерно на один год за десять лет. В темноте отдыхает мозг.

Я записался в этот полет в возрасте тридцати одного года, а когда мы прибыли на Соль, мне исполнилось семьдесят два. Но в то же время мне не было больше сорока.

Мы пересекли расстояние между мирами при 0,7 скорости света, что означало необходимость долгого торможения в конце путешествия. Но весь этот год перед прибытием мы пребывали в радостном возбуждении. Техники подсоединили компьютеры, запустили буксиры, чтобы повернуть весь флот на 180 градусов. Когда комета оказалась позади кораблей, включили двигатели и начали торможение. Вначале нас буквально прижало к полу с довольно ощутимой силой в 2g. Но мало-помалу люди привыкали к тяжести, торможение усиливалось, а гравитация росла. Теперь хорошо было видно яркое пламя нашего нового серебристого солнца.

Планета, известная нам сейчас как Соль, вначале называлась Небель-2.

Естественно, это было только временное обозначение, придуманное астрономами. Про дом так не скажешь, но и к новому имени планеты я до сих пор никак не могу привыкнуть. Оно фиксирует внимание лишь на безрадостных сторонах, негативных проявлениях этого мира, тем самым способствуя появлению неприязни к нему. Я бы назвал ее Кесеф. Это древнееврейское слово, означающее «серебро». Планета, когда смотришь на нее из космоса, вся окутана бело-серебристым чудесным сиянием.

Серебро – еще и драгоценность, осознание этого может приучить поселенцев ценить мир, созданный Богом для нас, для нас всех. В Книге Исхода (26:19) утверждается, что столбы в молельне Господа сделаны из серебра, а Захария (6:11) говорит, что священный венец тоже серебряный. Все это, а также другие примеры убеждают меня в благословенности этого металла. Однако название «Кесеф» не завоевало популярности, поэтому я вынужден говорить «Соль».

Соль – планета с гравитацией чуть более 8g. У нее нет лун, колец и других подобных феноменов. Действительно, в местной звездной системе не хватает многого из стандартного набора астрономических причиндалов, известного науке. Здесь существует всего три планеты, одна на ближней орбите, вторая точно на расстоянии в астрономическую единицу от первой, и третья – газовый гигант – со слегка эллиптической орбитой. Последняя планета, мир из аргона, хорошо видна в ночном небе. Она носит излишне вычурное, по моему мнению, название «Гадрос» – в переводе с греческого «единорог».

Отсутствие достаточной силы гравитации, отталкивающей блуждающие астероиды и кометы, должно привести к постоянным безжалостным бомбардировкам Соли космическим хламом и, как следствие, исчезновению на ней любой жизни. Как объяснили мне наши ученые, имеются определенные показатели, доказывающие, что на планете случались метеоритные дожди. Но сложность и устойчивость тамошней растительной жизни позволяет предположить, что со времени последнего значительного столкновения с облаками космического мусора прошли миллионы лет.

Конечно, вокруг системы вращается немалое количество комет и метеоритов, но большинство из них находятся далеко от системы на орбитах, отличающихся от эллиптической на несколько порядков. Вначале мы опасались астероидной бомбардировки и даже начали строить планы относительно защиты сенарцев и важнейших объектов еще на орбите (впрочем, мы так и не построили щит из-за непомерной стоимости проекта). Но со времени нашего поселения падения метеоров случались достаточно редко.

Мы переслали всю информацию на Землю, как и полагается. Но пройдет двадцать пять лет, прежде чем там получат сообщение, и еще двадцать пять, прежде чем мы примем ответ из бесконечной ночи. В таких обстоятельствах мы поступаем так, как поступали остальные колонии, то есть вполне справедливо: мы мысленно перестаем считать себя землянами. Вы молоды и никогда не знали моего родного мира, он мало значит для вас, хотя, насколько я знаю, в других городах существуют молодежные организации «патриотов Земли». Но даже тем из нас, кто рожден на Земле, трудно сохранять отчизну в сердце. Мы – новый мир, новое начало. Рассвет не может постоянно вспоминать полночную луну.

Трудности с поселением начались, конечно, гораздо раньше, чем появились споры по поводу планов защиты от астероидов. Я полагаю, мой долг – вспомнить об истоках нашей войны, рассмотрев отдельные моменты великого путешествия, а может, даже и более ранний период. Мне это исследование не приносит никакого удовольствия. И я не намерен тратить время на оправдание себя и своих действий. Все, что я предпринимал, было необходимо для счастья моего народа. Для моего общества, моего племени. Для этой нации и ради ее преданности Богу. Говорят, история – нечто большее, чем просто хроника. История без суждений, политики, верований пуста.

Наверное, лучше всего начать с упоминания той гармонии, необходимого баланса свободы и долга, которая царила на «Сенаре» во время полета и после прибытия на Соль. Это аналогия с музыкой. Я люблю музыку. Сенарский народ разделяет мою страсть. Чтобы овладеть клавишными инструментами – я предпочитаю именно их, – нужна дисциплина, прилежание, кропотливая работа и самоотречение. Но как только вы достигаете определенной ступени мастерства, игра приносит вам такую свободу, о какой алсиане и не мечтали. Точно так же сама музыка заключает в себе и ограниченность нот, обозначающих строго определенные звуки, и невероятную свободу в их сочетании. Дорогу, которую проложил композитор, дорогу, с которой нельзя сворачивать (кто осмелится «улучшать» произведения Баха, Бетховена?), а еще небольшой туннель вашего самовыражения, вашей индивидуальности. Без этого музыка не существует как таковая. Нация – это композиция, соната в людях. В ней должна присутствовать гармония, или существование ее будет напрасным. Итак, вся история моего народа, все то, о чем я вам рассказываю, это определенного рода симфоническая поэма, гимн энергии и целеустремленности наших людей. Прежде, чем начать, я хочу сразу опровергнуть слухи, которые распространяют алсиане. Мы действительно перед отлетом с Земли загрузили на борт игольчатые пистолеты. Но абсурдно утверждать, что это противоречит условиям договора между кораблями, подписанного перед путешествием. В соответствии с документом на борт разрешалось брать все, что будет помогать самостоятельной жизни в иных мирах. Между прочим, там же оговаривалась необходимость взаимопомощи между поселениями, что совершенно проигнорировали алсиане. Естественно, самостоятельность означает кроме прочего способность к самозащите.