Страница 135 из 136
Ежедневно творимое*
Впервые под заглавием «Истинное чудо, ежедневно совершаемое» напечатано в журнале «Безбожник у станка», 1924, № 4, стр. 17–18.
О жизненной основе очерка Серафимович через двадцать с лишком лет писал: «То, что рассказано в очерке, случилось под пасху, недалеко от Рязани, в селе Жерновицах, Спасского уезда. Наткнулся я на заметку об этом случае в газете „Русское слово“ и использовал для „Безбожника“, сделав из газетной хроники очерк» (т. VIII, стр. 440).
Очевидно, память изменила писателю, так как заметки, на которую он ссылается и которую даже цитирует, в «Русском слове» нет. Там 30 марта (12 апреля) 1912 года помещена заметка под заглавием «Гибель 20-ти человек», в которой сообщалось о гибели на реке Проне близ Рязани лодки с двадцатью пассажирами; немного ниже была заметка о катастрофе, случившейся с церковным причтом, но уже на реке Свияге близ Симбирска. Очевидно, в сознании писателя произошло соединение двух событий, описанных в двух соседних заметках.
Маленькие жизни*
Впервые напечатано в газете «Правда», 1924, 20 июня, № 137.
«Одна моя хорошая знакомая, – вспоминал писатель, – была воспитательницей детдома. Она мне много рассказывала о беспризорных детях и о том, как советская власть борется с этим мрачным наследием царского строя.
По ее приглашению я зашел в детдом, заинтересовался и стал потом ходить по детским домам – и даже выступал там» (т. X, стр. 446).
История одной забастовки*
Впервые – журн. «Безбожник у станка», 1924, № 7–8. «Я изобразил в нем рассказанный мне когда-то случай из рабочей жизни в Иваново-Вознесенске. Художник Д. Моор дал к рассказу яркие иллюстрации», – писал Серафимович (А. С. Серафимович. Собр. соч., т. X, М., ГИХЛ, 1948, стр. 445).
Митька*
Впервые напечатано в журнале «Красная нива», 1924, 2 ноября, № 44, стр. 1054–1057, с подзаголовком «Из октябрьских воспоминаний».
По признанию Серафимовича, «Митька – тип собирательный. В нем воплощены черты пресненских рабочих ребят, из которых потом выросли настоящие преданные революционеры» (т. X, стр. 447).
Бунт*
Впервые напечатано в журнале «Безбожник у станка», 1924, № 12, стр. 9-23.
Тише вы, галемяки!.. – Галемяки – крикуны, от глагола галчить (южн.) – гомонить, галдеть.
…Горя реченька, горя реченька бездонная… – из стихотворения Н. А. Некрасова «Орина – мать солдатская» (1863).
Рыжий поп*
Место и время первой публикации не установлено. В последнем прижизненном издании рассказ был напечатан с машинописной копии, имеющей пометку «1924 г.».
Марьяна*
Впервые напечатано в 1923 году издательством «Новая Москва» по серии «Театральная библиотека». Но пьеса написана была еще в 1919 году. В основу ее лег рассказ «Прошлое», напечатанный в журнале «Рабочая жизнь», 1919, № 1, стр. 8–9, и написанный в конце 1918 года. «Материал для нее, – как об этом свидетельствовал сам автор, – взят из жизни одной, крестьянской семьи, в которой я жил во время пребывания на Восточном фронте за Бугульмой» (т. VIII, стр. 440). Однако в образе главной героини Марьяны есть черты героини (тоже Марьяны) пьесы 1907 года «На мельнице», созданной на основе одноименного рассказа 1906 года. В этой Марьяне уже намечены черты облика крестьянки, которая под влиянием революционера начинает понимать правду революции (Пьеса «На мельнице», см. в книге «А. С. Серафимович, Сборник неопубликованных произведений и материалов», М. 1958, стр. 99-121). Связь между образами двух героинь более отчетливо видна в набросках чернового варианта пьесы, сохранившихся в записной книжке за 1918–1919 год. От окончательного текста в них наиболее сильно отличается конец пьесы. Героиня, как и Марьяна из пьесы «На мельнице», кончает жизнь самоубийством. Когда Степан грозится «возить» ее вожжами, она бежит. И затем в избу, где все спят, издали доносятся крики Степана.
«Степан. Караул!.. Помощи…Помощи! Помогите!.. Суды!.. Народ, суды… помогите (потом приближающийся его топот, вскакивает, кричит):
– Утопла! – утопла!
Луша (вско[чив]). Чего такое?!
– Господи!.. Марьяна, слышь, чего такое?!
– Иде она?..
Степан. Скорея… бежите за неводом… под мельницу кинулась. Братцы… Помогите. Спасите… (Издали слышны его крики.)
Старик . . . . . .
Старуха . . . . . .
Луша рыдает.
– Да вставайте, Марьяна утопилась.
Стар. Вот послал господь несчастье, а работница какая была». (ЦГАЛИ, фонд. № 457, оп.1, ед. хр. 170, л. 113 об., 114 и 114 об.)
Однако Серафимович в окончательном тексте пьесы отказался от мотива самоубийства, по-видимому, не желая ослаблять значительность духовной эволюции, пережитой героиней.
В наброске вступительного слова к пьесе, очевидно, подготовленного к постановке «Марьяны» во Владикавказе, Серафимович писал: «В сегодняшней пьесе перед вами развернется кусок новой жизни. В пьесе нет отдельных театральных героев, тут герой – вся трудовая масса, ее мысли, чувства, новое сознание, которое пробивается в темноту деревни, и новые пути, по которым это сознание, эти новые мысли проникают в деревенскую толщу» (А. С. Серафимович, Сборник неопубликованных произведений и материалов, М. 1958, стр. 298).
Большой московской сцены пьеса не увидела. Серафимович с полным основанием видел в этом проявление саботажа со стороны некоторых режиссеров и артистов, препятствовавших созданию революционного репертуара. Впервые пьеса была поставлена во Владикавказе в 1920 году передвижной труппой, находившейся в распоряжении политотдела армии. С реввоенсоветом Кавказского фронта 1 августа 1920 года был заключен договор на право постановки «Марьяны» во всех военных театрах в пределах Кавказского фронта (см. ЦГАЛИ, фонд. № 457, оп. 1, ед. хр. 437). Пьеса ставилась в Пятигорске, Ростове-на-Дону, Харькове; в Москве она шла только в рабочих клубах – в Лосиноостровском и Сокольническом.
Именины в 1919 году*
Впервые напечатано отдельным изданием в Московском театральном издательстве в 1924 году. Время написания точно не установлено. В последнем прижизненном собрании сочинений пьеса датируется 1919 годом, в предыдущем – 1920 годом.
Замысел пьесы появился не позднее 1919 года, ибо в «Записной книжке» 1918–1919 года после черновых набросков «Марьяны» идут наброски будущей пьесы «Именины в 1919 году», или по крайней мере заготовки к ней.
«В этой одноактной комедии, – сообщал Серафимович комментируя пьесу позднее, – я хотел заклеймить тогдашних хамелеонов из буржуазной интеллигенции, которые, в зависимости от колебаний положения сторон на фронтах гражданской войны, моментально перекрашивались то в белый, то в красный цвет, в душе благословляя Деникина и страстно ожидая от него „избавления“ от большевиков. Конечно, такая пьеса в тот напряженный момент борьбы не могла
быть поставлена большими московскими театрами, которые в девятнадцатом, году не успели еще перестроиться и всецело находились в плену „старых традиций“. А в рабочих клубах и на народной сцене моя пьеска все-таки имела неизменный успех» (т. VIII, стр. 440).