Земля белых облаков

Джеральд Уорден широко усмехнулся.

— Киворд-Стейшн охватывает около четырех сотен, — хвастливо заявил он. — Правда, там еще не все расчищено под пастбища, так что нам предстоит немного потрудиться. И все же это прекрасные угодья. А если ко всему этому еще и получить потомство от лучших племенных овец, однажды эти владения окажутся золотой жилой. Ромни-марш и шевиот, скрещенные с уэльской горной, — о, поверьте мне, за этим кроется будущее овцеводства!

Здесь Силкхэм не собирался спорить со своим гостем. Он был одним из самых успешных овцеводов Уэльса, если не всей Британии. Несомненно, животные из его стада улучшат любую популяцию. Тем временем лорд уже заметил первых представителей стада, которых он собирался предложить Уордену. Это были молодые, еще не ягнившиеся овцы. И в придачу к ним два молодых барана с прекрасной родословной.

Лорд Теренс свистом подозвал собак, которые сразу же бросились сгонять разбредшихся по огромному выгону овец в одну линию. Для этого они окружили животных на достаточно большом расстоянии и стали почти незаметно направлять их к мужчинам. В то же время собаки вовсе не заставляли стадо бежать. Как только животные начинали передвигаться в нужном направлении, они ложились на землю и в таком положении караулили, пока одна из овец не выбивалась из общего ряда. Как только это случалось, ближайшая собака тотчас же подгоняла ее обратно к стаду.

Джеральд Уорден восхищенно наблюдал за тем, насколько самостоятельно действовали собаки лорда.

— Невероятно. Что это за порода? Овчарки?

Силкхэм кивнул.

— Бордер-колли. У них это в крови, поэтому они практически не нуждаются в обучении. Хотя те, которых вы видите здесь, не показывают ничего выдающегося. Вам стоит посмотреть на Клео. Прекрасная собака! Выигрывает одно состязание за другим! — Лорд оглянулся. — А где же она? Собственно говоря, я планировал взять ее с собой. По крайней мере я пообещал это жене. Чтобы Гвинейра снова не... О нет!

Силкхэм продолжал озираться в поисках собаки, но вместо нее заметил лошадь с наездником, которая стремительно приближалась к ним со стороны особняка. При этом всадник и не думал объезжать выгоны по специальным дорожкам или хотя бы открывать ворота и проезжать через них. Крепкая гнедая перескакивала все ограждения, возникавшие на ее пути. Вскоре Уорден заметил небольшую черную тень, которая изо всех сил старалась не отставать от лошади и наездника. Местами она перепрыгивала через заборы, местами проскальзывала под ними. В итоге это размахивающее хвостом лохматое нечто обогнало всадника и, оказавшись перед осматриваемым стадом, сразу же возглавило троицу пастушьих собак. Казалось, овцы читают мысли новоприбывшей собаки. Как по команде они образовали цельную группу и послушно остановились перед мужчинами — и все это с предельным спокойствием. Затем овцы под присмотром трех прежних собак снова опустили головы в траву, в то время как маленькая черная бордер-колли бросилась к Силкхэму, надеясь получить от него похвалу. Ее добродушная морда сияла от радости. Однако собака почти не смотрела на мужчин. Ее взгляд то и дело задерживался на скакавшем рядом всаднике, лошадь которого постепенно перешла на шаг и остановилась точно за спинами мужчин.

— Доброе утро, папа! — сказал наездник звонким голоском. — Мы привели к тебе Клео. Я подумала, что она может тебе понадобиться.

Джеральд Уорден обернулся и уже собирался похвалить элегантный парфорс[3] юноши, но застыл с открытым ртом, когда заметил дамское седло, закрытую темно-серую амазонку и огненно-рыжую копну небрежно сколотых на затылке волос. Возможно, перед этим они были уложены в одну из тех причесок, которые подобало носить благовоспитанным девушкам, но, вероятно, наспех. В противном случае даже при такой бешеной скачке волосы всадницы не смогли бы настолько растрепаться.

Лорд Силкхэм смотрел на дочь с куда меньшим восхищением. При этом он не забыл представить ее своему гостю.

— Мистер Уорден, моя дочь Гвинейра. И ее собака Клеопатра, так называемая причина ее прибытия. Что ты здесь делаешь, Гвинейра? Если мне не изменяет память, твоя мать говорила о послеобеденном уроке французского...

Обычно лорд Теренс не следил за распорядком дня дочери, но мадам Фабиан, которая преподавала Гвинейре французский язык, страдала от сильной аллергии на собак. Поэтому леди Силкхэм всегда напоминала супругу, чтобы перед занятием он увел Клео куда-нибудь подальше, что на самом деле было не так уж легко. Собака ходила за хозяйкой по пятам, и отвлечь ее можно было лишь каким-нибудь особо интересным заданием.

Гвинейра грациозно пожала плечами. Осанка девушки была безупречной; в то же время она держалась в седле раскованно и уверенно, небрежно сжимая в руках поводья своей маленькой, но крепкой кобылы.

— Да, мы собирались заниматься. Но у бедной мадам случился ужасный приступ астмы. Нам пришлось уложить ее в постель, она не могла вымолвить и слова. И почему это снова с ней? Мама всегда так заботится, чтобы рядом не было ни одного животного...

Гвинейра попыталась придать своему взгляду бесстрастное и даже слегка сочувствующее выражение, но выразительное лицо девушки не могло скрыть ее маленького триумфа. Теперь Уордену представилась возможность рассмотреть девушку поближе. У нее была почти белая кожа, небольшая россыпь светлых веснушек на милом сердцевидном личике, которое могло показаться совсем невинным, если бы не полные губы, придававшие чертам Гвинейры некую чувственность. Огромные глаза девушки были необычного голубого оттенка. Индиго, вспомнил Джеральд Уорден. Вот как назывался этот цвет в наборе красок, с которым его сын проводил большую часть свободного времени.

— А не случилось ли так, что Клео пробежала через гостиную после того, как служанка убрала оттуда все до единой собачьи шерстинки, чтобы мадам могла спокойно выйти из своей комнаты?

— Не думаю, — ответила Гвинейра с мягкой улыбкой, отчего ее глаза приобрели более теплый оттенок. — Перед уроком я лично отвела Клео в конюшню и приказала, чтобы она дожидалась там твоего прихода. Когда я вернулась, она все еще сидела у стойла Игрэн. Может быть, она что-то почувствовала? Порой чуткость собак...

Лорд Силкхэм вспомнил темно-синее бархатное платье, в котором Гвинейра спустилась к ланчу. Если она отводила собаку в конюшню в том же наряде и приседала, отдавая ей указания, на подоле платья должно было остаться достаточно шерстинок, чтобы вывести мадам из строя как минимум на три недели.

— Мы еще поговорим об этом, — сказал Силкхэм, надеясь, что роль обвинителя и строгого судьи возьмет на себя его супруга. Сейчас, в присутствии посетителя, ему не хотелось разделывать Гвинейру под орех.

— Как вам овцы, Уорден? Оправдали ваши ожидания?

Джеральд Уорден знал, что сейчас ему хотя бы ради приличия следует пройтись от одного животного к другому, оценивая качество шерсти, строение тела и размер каждого из них. В действительности он ничуть не сомневался в том, что Силкхэм предлагает ему первоклассных овец. Все они были крупными, имели вполне здоровый и упитанный вид, а по шерсти было видно, что она начинала отрастать сразу же после стрижки. Кроме того, лорд Силкхэм никогда не стал бы обманывать заокеанского покупателя. Это было ниже его достоинства. Скорее он отдаст Джеральду своих лучших животных, чтобы сохранить славу прекрасного овцевода и в Новой Зеландии. Поэтому Джеральд не спешил отрывать взгляд от необычной дочери Силкхэма. Она пробуждала в нем куда больший интерес, чем племенные животные.

Гвинейра, не прося никого о помощи, ловко соскочила с лошади. Такая прекрасная наездница, как она, вероятно, и в седло могла забраться без подстраховки. В сущности, Джеральда больше удивило, что девушка выбрала дамское седло; было очевидно, что она предпочитает ездить в мужском. Скорее всего, просто побоялась, что это переполнит чашу терпения отца. Лорд Силкхэм был явно не рад неожиданному появлению дочери, а ее пренебрежительное отношение к французской гувернантке наверняка казалось ему неподобающим для настоящей леди.

3

Особый вид верховой езды с преодолением препятствий, исполнением сложных заданий, фигур и т. п. (Примеч. пер.)