Пылающие небеса (ЛП)

Направленный порыв ветра, который будет неощутим на уровне пола. И с первой попытки, чтобы, когда инквизитор заметит неладное, дело было уже сделано.

Способна ли она на это?

Боль осколком пронзила левый глаз. Иоланта вздрогнула. Принц на полу дернулся и прижал руки к ушам. Сквозь его пальцы сочилась кровь.

Этот вид шокировал Иолу почти до бесчувствия. «Я должна его отсюда вытащить».

Она попыталась отбросить колебания и сосредоточиться, покуда не превратится в единую цель. Но сомнения упрямо не выпускали из своей хватки. «У тебя никогда не получалось, – нашептывал мягкий голос. – Даже когда тонула в меду, не смогла. С чего же решила, что сейчас сможешь?»

Мед был иллюзией. А это реальность. На кону душевное здоровье принца. Иоланта, возможно, упрекала его в безумии, но она скорее выклюет инквизитору глаза, чем даст ей разрушить его мозг.

Иола отсекла все лишнее, позволяя себе помнить лишь о тех чувствах, которые испытывала, когда управляла огнем – или молнией. Ту абсолютную уверенность. То пронизывающее до глубины костей чувство связи.

На задворках сознания по-прежнему ютилась неуверенность.

Время истекало. Инквизитор встала, исходящая от нее угроза вызвала у Иоланты удушье.

Она закрыла глаза. «Сделай это. Сейчас же. И в точности как я хочу».

Тишина, последовавшая после этого приказа, казалась бесконечной.

«Как ты смеешь мне не повиноваться? Ну же. Немедленно!»

Послышался глухой удар, а за ним – звук бьющегося фарфора и странный вопль. Затем внезапно наступила тишина. Иоланта открыла глаза. В комнате для допроса стало светло как днем, на полу блестел разлившийся эликсир, чье свечение больше не пригашали сферы.

Дверь резко распахнулась. В комнату вбежали маги.

– Ваше превосходительство! – кричали слуги инквизитора.

– Ваше высочество! – вторил Лоуридж.

Принц, скорчившись, лежал на полу. Кровь испачкала его лицо, воротник и пол под его головой.

Иоланту чуть не затоптали, когда она поскакала к нему. Она захлопала почти бесполезными крыльями, врезалась в голень одного стражника и, проскользнув под пахом другого, со всей силы бросилась к принцу и кое-как приземлилась на плечо.

Капитан стражи проверил пульс принца, беспокойно хмурясь.

– Он еще жив, сэр? – спросил один из стражников.

– Да, – ответил Лоуридж. – Мы должны без промедления доставить его в безопасное место.

Но Баслан преградил путь:

– Я требую отчета о том, что случилось с госпожой инквизитором.

Иоланта только теперь заметила, что инквизитор тоже лежит на полу, а вокруг толпятся встревоженные приспешники. Лица не разглядеть, но, похоже, она, как и принц, была без сознания.18

Капитан выпрямился во весь рост и навис над Басланом:

– Как вы смеете спрашивать, что случилось с инквизитором? Что она сделала с нашим принцем? Если вы сейчас же не уберетесь с моей дороги, я сочту это провокацией войны и начну действовать соответственно.

Иоланта еле дышала. Она отчаянно боялась, что инквизитор необратимо навредила принцу, и даже не задумывалась, что, вмешавшись в допрос, вызвала дипломатический кошмар.

Баслан заколебался.

А капитан Лоуридж – нет. Из церемониальных копий двух стражников и собственной накидки он соорудил временные носилки. Солдаты уложили на них принца и вслед за своим командиром промаршировали прочь из допросной.

Колесница все еще стояла во дворе. Капитан Лоуридж осторожно уложил бесчувственное тело принца на пол и сам взялся за поводья. Солдаты Атлантиды закрывали выезд. Иоланта задергала крыльями. Если придется, рискнет ли она еще раз вызвать молнию?

– Освободите дорогу властителю Державы! – Гулкий голос капитана Лоуриджа, казалось, разносился на версты вокруг. – Или вы объявите ему войну. И ни один из вас больше не увидит Атлантиду.

Солдаты смотрели друг на друга. Наконец один сдвинулся в сторону на шаг, а за ним и остальные. Сержант открыл тройные ворота. Капитан Лоуридж быстро вывел колесницу наружу, стража принца верхом двинулась следом.

Кавалькада мгновенно достигла границ Инквизитория. Лоуридж свистнул, пегасы, повинуясь команде, расправили крылья, и колесница взлетела в воздух.

– В Цитадель! – крикнул капитан подчиненным.

– Нет, – возразил принц. Иоланта подскочила. Она не думала, что он уже пришел в себя. – Не в Цитадель. В замок.

Его глаза оставались закрыты, голос звучал тихо и слабо, но он явно был в полном сознании.

– Есть, сир, – ответил капитан. И повторил приказ принца: – Мы немедленно отправляемся в замок.

– Канарейка, – пробормотал принц.

Иоланта прыгнула на его окровавленную ладонь, и та сомкнулась над ней. В другое время Иола запротестовала бы против слишком тугой хватки, но сейчас была безумно рада, что ему достает сил так ее держать.

Они скакали к скоростному воздушному пути, ночной транспорт над Деламером уступал дорогу королевскому штандарту, реявшему над колесницей. Сопровождавший ускорение толчок подсказал Иоланте, что отряд покинул Деламер. Никогда прежде она не была настолько счастлива испытывать удушье.

Когда их выбросило на другом конце пути, принц закряхтел от боли.

Иоланта потерлась птичьей головой о край его ладони. Почти в безопасности – и с ними все будет хорошо.

– Ваше высочество, не могли бы вы... – начал капитан, когда кавалькада оказалась над Лабиринтными горами.

Принц вытянул волшебную палочку и что-то слабо пробормотал. На юго-востоке в небе загорелся яркий свет, освещая самые высокие башни замка.

– Благодарю вас, сир.

Капитан двинулся в направлении факела. Иоланта забыла, что из-за хаотичного перемещения гор даже живущие в замке должны искать его каждый раз, когда уезжают и возвращаются.

Принц попросил приземлиться у посадочной арки на крыше, а не во дворе. И, позволив капитану вытащить себя из колесницы, опирался на него при ходьбе.

Камердинер, слуги и орда пажей примчались наверх и сгрудились вокруг повелителя. Тот своим лучшим капризным тоном велел им удалиться, оставив его в одиночестве.

– Держитесь подальше, идиоты. Мне нечем дышать.

– Придворный врач уже в пути, – сказал слуга.

– Отошлите его.

– Но, сир...

– Отошлите его, или я отошлю вас. Мне не нужны люди, считающие, будто меня нужно латать после простой беседы с этой горгоной.

Конечно, подлатать принца было необходимо. Он потерял так много крови. И из ушей.

И тем не менее одержал победу. Большую часть толпы он оставил за дверями своих покоев, а прочие были допущены лишь в переднюю.

Придворному врачу, который не посчитался с желаниями принца и все равно пришел, он не только отказал во входе в спальню, но и дал отповедь:

– Вы смеете намекать, что я не способен проговорить десять минут с инквизитором и обойтись без медицинской помощи? За какого слабака вы меня принимаете? Я, полымя вас возьми, наследник самого дома Элберона! И мне не нужны всезнайки-костоправы после легкой болтовни с этой атлантийской ведьмой.

Даже камердинер получил отлуп, как только помог принцу снять мантию.

– Убирайся.

– Но, сир, позвольте хотя бы умыть вас.

– А кто, по-твоему, умывает меня в школе? Я не из старого порядка принцев, которые не могут сами подтереть себе задницу. Убирайся.

Камердинер запротестовал. Принц вытолкал его из спальни и хлопнул дверью ему в лицо.

Затем покачнулся, ухватился за фруктовое деревце, росшее в лакированном горшке и, шатаясь, добрел до туалета, где его вырвало.

Иоланта печально чирикала там, где ее оставили – прямо за закрытой дверью туалета. Из кранов пошла вода. Послышался плеск. Принц вернулся бледным как смерть, но с более-менее отмытым от крови лицом.

Он поднял канарейку и, выпрямившись, покачнулся.

– Сегодня днем ты хотела оказаться со мной в ванной, не так ли, милая? Что ж, сейчас твое желание исполнится.

* * *